Следствие не должно тянуться годами
Продолжительность полицейских расследований может быть ограничена. В парламентской комиссии по законодательству, под руководством Нисана Сломянски (Еврейский дом), обсуждают правительственный законопроект, призванный ограничить время ведения следственных действия, а также изменить срок давности по ряду преступлений: для особо тяжких он будет продлен, а наказание за убийство не будет ограничено сроком давности.
Очевидно, закон будет поддержан и «Объединенным списком», депутаты от которой и ранее подавали аналогичные проекты. Дов Ханин предлагал ограничить время полицейского расследования и срока, до которого полиция может предъявить обвинительное заключение. Депутат Талеб абу Арар считает, что если за два года со дня открытия дела полиция не представила обвинительного заключения — дело должно быть автоматически закрыто. Сам Сломянски вместе с председателем партии «Еш Атид» Яиром Лапидом подавали законопроект с более сложной формулой, которая ограничивала бы срок следствия в зависимости от тяжести преступления, но сохраняла за полицией возможность все же продлевать рассмотрение некоторых дел при определенных особых обстоятельствах.
Ожидаемо, за сокращение срока полицейских расследований выступают политики и адвокаты, против — полицейские и прокуроры. Из адвокатской коллегии предложили, чтобы срок ведения следствия считался с момента открытия секретных следственных действий (если такие были), а не со времени перевода его в открытую стадию. А в прокуратуре говорят, что «дел, которые пылятся на полках», у них и так почти нет.
Только 37 дел были открыты более 3 лет назад, 111 дел запущены в производство более двух лет назад. 90% всех дел, которыми прокуратура занималась в 2016 году, были закрыты в течение года, а на 70% и вовсе не пришлось тратить больше одного месяца — от открытия, до принятия решения о том, подавать обвинительное заключение или нет. До двух лет рассматривается лишь каждое двадцатое дело, а то и меньше, если же говорить о более продолжительных расследований — то подобные случаи исключительны.
Бывает, что подследственный сбежал из страны, и возникли трудности с его задержанием, или с депортацией. А иногда подозреваемые проходят и по другим делам, например, связанных с финансовыми нарушениями, и у нас есть выбор — подать заключение или подождать, пока с ними пытаются заключить сделку. По словам представительницы прокуратуры Моран Лави, проводится мониторинг ведения дел, оценивается даже в процентах, сколько из них обработаны за определенный период, существуют инструкции советника главы правительства на данный счет, и отчет о качестве работы предоставляется ему каждые полгода.
У полиции нет системы подобного компьютеризированного мониторинга, как в прокуратуре. Однако здесь предупредили, что даже в случае принятия закона их следователям не будут навязаны никакие новые стандарты работы, потому что и сейчас они делают все, что могут, порой преодолевая препятствия, которые чинят подозреваемые. Полиция не заинтересована просто так, без каких-либо оснований, затягивать следственные действия. «Мы открываем ежегодно около 360 тысяч дел, нагрузка огромна, было бы правильнее добавить полиции людей, нежели сокращать время проведения следственных действий», — сказала Лиат Лев, из следственного отдела полиции. — «А если мы будем вынуждены каждый раз просить о продлении срока того или иного расследования у юрсоветника правительства, это еще более затруднит процесс, а подозреваемых поощрит к подаче апелляций, зная, что таким методом они добьются закрытия дела.
Эмиль Шлеймович, «Детали». Фотоиллюстрация: пресс-служба полиции
Читайте также: Преступная халатность
