«Девушку убили, несколько человек ранили, остальных схватило МГБ». История рижского сионистского подполья и бегства евреев из СССР

В июне 1946 года старший уполномоченный 2-го отдела Управления контрразведки «СМЕРШ» Прибалтийского военного округа капитан Принцев выписал постановление на арест жителя Риги Ильи Львовича Зайдина. Старшего товароведа министерства коммунального хозяйства подозревали в связях «с подпольной еврейской националистической организацией, действующей в г. Вильно… которая занимается переправкой евреев за границу через так называемый Союз польских патриотов», указал контрразведчик в постановлении на арест.

«Нецах»

Илья Зайдин родился 21 сентября 1916 года в Риге. Его отец Арье-Лейба (Лев Наумович) Зайдин был пламенным сионистом, хорошо знал иврит и с самого детства учил еврейскому языку своих детей – Ильку и его сестру Дору. Еще школьником Илька стал членом организации «Нецах» («Но‘ар цофи-халуци»), созданной на базе латвийского отделения «Ха-шомер ха-цаир». Там культивировали дружбу, пропагандировали алию в Эрец-Исраэль и трудовую жизнь в кибуце. Илька как преданный товарищ не жалел для друзей ничего и как-то был уличен матерью в раздаривании друзьям собственной одежды.

15 мая 1934 года занимавший пост премьер-министра Латвии Карлис Улманис устроил военный переворот и приостановил действие конституции. Все партии были распущены, была запрещена на территории республики и организация «Нецах», архив которой на некоторое время переехал домой к Зайдиным, а Илька с товарищами залегли на дно: с 1934 года и до самой оккупации Латвии они тайком встречались на конспиративной квартире по адресу Дирнаву, дом 13, в Риге, пока в Латвии на смену авторитарному режиму Улманиса не пришел кровавый тоталитаризм Кремля.

Илька репатриироваться не успел: он отвечал за подготовку очередных групп «халуцим», отправлявшихся в Палестину, поэтому его отъезд задерживали. А затем в Латвию вошли советские войска.

Новая власть

Красная армия оккупировала Латвию 17 июня 1940 года. Пока 21 июня 1940 года уполномоченный ЦК ВКП(б) Прокурор СССР периода Большого террора Латвии Андрей Вышинский произносил свою речь с балкона посольства СССР в Риге, заявляя во всеуслышание: «Лай дзиво Латвияс Републикас ун Падомью Савиениба драудзиба!» («Да здравствует независимая Латвия! Да здравствует дружба Латвийской Республики и Советского Союза!») – созданное им «народное правительство» уже активно занималось ликвидацией латвийской независимости и политической жизни в стране.

Бывшие «нецаховцы», как и при Улманисе, оставались в подполье, разбившись на «тройки» и ища пути к нелегальной алие. Но с началом войны между Германией и СССР Илька Зайдин с родителями, сестрой, ее мужем и их маленьким ребенком эвакуировались на восток – в деревню Дятлово Владимирской области России. Вскоре ему пришла повестка, и бывший член «Нецаха», латвийский гражданин Зайдин, как и многие его земляки, поступил в первое национальное формирование в годы войны в составе Красной армии – 201-ю Латвийскую стрелковую дивизию. Стал минометчиком ее 122-го стрелкового полка и под Наро-Фоминском в бою у разъезда «75-й километр» 28 декабря 1941 года был ранен. После лечения демобилизовался и уехал к семье, которая к тому времени перебралась в Киров, а там впервые столкнулся с чекистами, узнавшими о членстве Ильки в сионистской организации. Тогда, впрочем, все ограничилось допросом.

После освобождения Риги семья вернулась в родной город, хотя и не в полном составе: в эвакуации скончался отец Зайдина. Вскоре в Ригу начали возвращаться и другие оставшиеся в живых товарищи по довоенному сионистскому движению. Среди них самые близкие друзья – Шмуэль Йоффе и Яков Янкелович.

Все дороги ведут в Польшу

Илька Зайдин, Яка Янкелович и Мулька Йоффе, с детства мечтавшие уехать в Эрец-Исраэль, стали прикидывать, как им осуществить задуманное. Момент казался самым подходящим: по послевоенной Европе перемещались большие массы людей, а граница немного приоткрылась. Из Литвы и Западной Беларуси в Польшу уезжало много бывших польских граждан – это, как показалось молодым людям, давало им шанс. По слухам, ловкие дельцы из просоветского Союза польских патриотов могли за определенную мзду сделать фиктивные документы, выписав их на имя погибших во время войны поляков. Попасть из Польши в Эрец-Исраэль было бы уже куда легче, чем из СССР.

На «разведку» в Вильнюс срочно отправили Мульку Йоффе, который не вернулся в положенный срок – как в воду канул. Беспокойство за друга вскоре сменилась радостью: к Якову Янкеловичу из Каунаса приехала девушка с запиской. Особым шифром Мулька сообщал друзьям, что находится в Польше и готов перебраться назад в СССР для открытия «эвакуационного маршрута» для товарищей.

Вскоре Мулька действительно появился в Риге: при усах, в очках, с нехарактерной для себя манерой одеваться и новым именем – теперь он был Пинхасом Домбровским. Как оказалось, за время своего отсутствия Мулька Йоффе побывал в Австрии и Италии, где от еврейских солдат из Палестины, служивших в британских частях, узнал о «Брихе» – центре нелегальной эмиграции. Связавшись с представителями сионистских организаций в Милане, Мулька выехал в Лодзь. Там находился «Ихуд» – главный центр «Брихи» в Польше. Получив в «Ихуде» инструкции и деньги, Мулька попал в Вильнюс и вышел на контакт с местным подпольем. Так все и закрутилось.

• Читайте также:
• «Их истребить невозможно»: ученый, которого советская власть считала своим врагом
• «Никогда перед ним на коленях стоять не буду»
• «Нежелательная» героиня: кем была девушка, убитая гитлеровцами во время первой показательной казни?
• Генетика Рапопорта: ученый, которого не сломили сталинские лизоблюды

В декабре 1945 года Илька Зайдин и Яков Янкелович, согласно инструкциям «Брихи», начали предпринимать первые действия по организации переправы: формирование списков сионистов и членов их семей, готовых к бегству. Также от них требовалось разыскать еврейских детей, попавших после войны в интернаты и чужие семьи. Детей срочно нужно было переправить в действовавшие в Польше детдома, откуда их перебрасывали на Запад.

Мулька привез из-за границы деньги, но средств на подкуп чиновников, железнодорожников, водителей не хватало. Поэтому в списки пришлось включать не только активистов молодежных движений и заслуженных старых сионистов, но и «коммерческих клиентов» – евреев, готовых платить за нелегальную переправку, а также группы верующих, которых опекал ХАБАД.

Людей снабжали польскими документами и вывозили железной дорогой через Глубокое, Новогрудок, Гродно. Оттуда они попадали в Польшу. Иногда приходилось перевозить группы евреев по бездорожью, через леса на границу грузовыми машинами, там высаживать и указывать направление до ближайшего польского села.

Связь с Вильнюсом рижские подпольщики держали через проводников поездов, которые были уверены, что имеют дело с обычными контрабандистами. Проводникам вручали тюбик из-под пасты, в которой прятали закодированную записку, и просили передать ее нужному человеку за хорошее вознаграждение.

За время своей деятельности Илька Зайдин с друзьями смогли переправить в Польшу около 150 человек. Конец организованному потоку наступил в начале 1946 года. На границе усилили патрулирование, не дремали и советские спецслужбы. В конце концов у подпольщиков произошло ЧП: в ночь на 6 января 1946 года четыре грузовика, на которых в сторону польской границы двигались группы сионистов и хабадников, были обстреляны сотрудниками МГБ. Молодая девушка из Литвы была убита, несколько человек – ранены, а большинство схватили эмгэбэшники.

После провала нужно было срочно искать новые каналы переправки. И тут находчивость рижских и вильнюсских подпольщиков не подвела: им пришло в голову добывать «командировки» красноармейцев, служащих в советской зоне оккупации в Восточной Германии. Придя к Ильке на квартиру, переправляемый человек соответствующего возраста получал командировочное предписание, армейскую книжку, мундир. Далее его поездом отправляли в Германию. Во время остановки в Варшаве беглецу нужно было выбраться в город и найти там людей, связанных с нелегальной алией. Они отвозили его в Лодзь, где представители «Ихуда» уже организовывали дальнейший маршрут из Европы в Палестину.

Но таким альтернативным способом удалось переправить всего несколько человек, потому что вскоре режим пересечения госграницы советскими военнослужащими был ужесточен. Тогда начали искать новые маршруты через Беларусь, Украину, Калининград, Клайпеду… Осуществить ни один из этих планов не удалось, за исключением временного коридора в белорусских Барановичах.

СМЕРШ

В Риге группа подпольщиков быстро сокращалась: кто-то уже выехал в Польшу, кто-то покинул Латвию и задерживался в Вильнюсе. Илька Зайдин, у которого мать была парализована, а сестра потеряла на войне мужа, уехать не мог. Поэтому и остался в латвийской столице за главного.

В ночь на 22 июня 1946 года домой к Зайдиным явились трое военных с ордерами на обыск и арест. Как человек в высшей степени выдержанный и смелый Илька, только вернувшийся из театра, не выказывал никаких признаков волнения. Лишь напевал арию Игоря «О дайте, дайте мне свободу!» из оперы Бородина. Во время обыска он даже ухитрился передать соседу записку, которая спасла от ареста несколько человек.

В квартире по улице Гертрудес чекисты перерыли все и, так ничего и не обнаружив, ушли вместе с Илькой. Но через неделю пришли уже за его сестрой Дорой, взявшей фамилию мужа – Белинская. Ее привели на допрос в здание СМЕРШа. Вскоре к ней в темное и сырое подвальное помещение доставили ее измученного брата в ботинках без шнурков и штанах без ремня, который в присутствии военных «попросил» сестру докладывать «куда надо» обо всех интересующихся его арестом. Дора, конечно же, никуда доносить не собиралась.

Вместе с Илькой по делу были арестованы бывшие «бейтаровцы» Грейном Гуревич, Григорий Херценберг, Аба Лифшиц. Они хоть и не имели отношения к левым сионистам, но были «своими ребятами», которых Илька пытался в свое время переправить в Палестину.

Следствие завершилось 14 сентября 1946 года. В приговоре было сказано, что обвиняемый Зайдин в конце февраля – начале марта 1946 года установил связь с представителями действовавшей в Вильнюсе подпольной сионистской организации, приезжавшими в Ригу для формирования групп для переправки в Польшу. Дальше шли путаные сведения про некого Додика, от которого Илька получил пароль и явку на случай, если ему самому понадобится срочно бежать за границу, а также ряд второстепенных обстоятельств и имен.

Про Мульку Йоффе и Яку Янкеловича, ключевых лиц рижского подполья, арестованный Зайдин ничего не сказал. Его друзья, нелегально примчавшиеся в Ригу в июле 1946 года, попытались хоть как-то облегчить участь арестованного товарища. Но вызволить из тюрьмы Зайдина им не удалось. А через два месяца Йоффе и Янкелович и сами были арестованы.

Адвокат из Москвы

Накануне суда к Ильке Зайдину в камеру вошел адвокат. Пожилой человек представился: «Адвокат Брауде из Москвы». Зайдин ума не мог приложить, почему его делом занялся московский защитник, но удивился еще больше, когда Брауде передал ему привет «от Ефима и Павлика». Это были псевдонимы Яки и Мульки! Оказалось, что друзья до своего ареста успели нанять ему очень опытного и известного адвоката, уже работавшего с подобным делом. Благодаря его пламенной речи и отлично выбранной линии защиты преступление стало выглядеть обычной уголовщиной и Илька получил срок всего в пять лет. Военный трибунал осудил Зайдина по статье 59-10 УК РСФСР – Брауде удалось убедить суд, что Илья Зайдин якобы способствовал нелегальному переходу за границу с корыстной целью, в виде «промысла», а не с целью «измены Родине».

Илька был рад, что отделался относительно мягким приговором, но на следующий день его вызвал какой-то генерал и попытался шантажировать: «Дай имена других членов «Брихи» – и будешь отбывать срок недалеко от дома!» Зайдин сдавать своих отказался. В отместку генпрокурор добился пересмотра приговора Военной коллегией Верховного суда СССР. И 14 мая 1947 года «в связи с открытием новых обстоятельств»,дело Ильки Зайдина было направлено на новое рассмотрение, а его самого неожиданно перевезли из Риги на Лубянку.

Московский следователь во время самого первого допроса сразу же сообщил Зайдину, что Шмуэль Йоффе и Яков Янкелович арестованы и упоминают его имя в своих показаниях. Затем были очные ставки, три ночи допросов и перевод в одиночную камеру в Лефортово.

Во второй раз уже никакого суда и тем более никакого адвоката Брауде не было. 30 августа 1947 года по решению Особого совещания при МГБ СССР Зайдин был осужден на восемь лет исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах на пять лет.

Его отправили сначала в Печору, а затем в заполярный Салехард. В лагере Илька не жаловался, не просил поблажек как раненый на войне (имея статус инвалида войны). На волю сионист вышел 8 марта 1951 года.

Через год после смерти Сталина, в 1954 году, он ходатайствовал о снятии с него судимости, однако своей вины отрицать не стал. Ему отказали. Прописаться в Риге он не мог, поэтому остался работать в Архангельской области.

Долгожданная алия

После освобождения с Зайдиным через своих людей попытался связаться сотрудник израильского представительства в Советском Союзе Нехемия Леванон. Но попытка не удалась: сестра Ильки подозрительной паре, мужчине и женщине, адрес брата не назвала. В СССР такие контакты были чреваты последствиями. Как выяснилось позже, связных посольства арестовали и посадили, а Ильке впоследствии КГБ подсылал реального провокатора с той же легендой. Однако с негодяем, представившимся связным израильского посольства, опытный подпольщик разговаривать отказался.

В конце 1950-х Илью Зайдина перевели на работу поближе к малой родине, в Даугавпилс, а в январе 1962 года бывший политический заключенный женился на Элеоноре, узнице немецких концлагерей. Вскоре у них родилась дочь Рина. В 1965 году пара перебралась в Ригу. И после нескольких лет борьбы за выезд их ожидания наконец стали реальностью: в 1972 году Зайдины репатриировались в Израиль.

До этого радостного дня не дожил погибший в лагере Мулька Йоффе, а вот Яков Янкелович уже был в Эрец-Исраэль, став здесь Яаковом Яннаем – человеком известным, сотрудником израильского МИДа.

На земле предков Илька устроился в строительную компанию «Солель боне», на встречах рассказывал молодым солдатам о борьбе советских евреев за алию и помогал новым репатриантам, переводя для них документы. Герой еврейского подполья скончался 9 сентября 1999 года. В одном из своих последних интервью израильской журналистке Иудит Аграчевой Илька Зайдин сказал: «Воспитание, которое я получил, помогло мне в дальнейшем справиться со сложнейшими обстоятельствами – войной, лагерями». Его дух ничего не сломило.

«Детали» в сотрудничестве с проектом «Еврейские герои» √

Использованы иллюстрации: Yacov Yanai. Mulkah: sipur ha-Berihah mi-Berit-ha-Moʻatsot («Яков Янай. Мулька: история «Брихи» из Советского Союза»), 1945-1946. ʻAm ʻoved, Tel Aviv, 1988. Нейштат, Мордехай. Через три подполья : Из истории халуцианского движения «Нецах» в Латвии : Сокр. пер. с иврита / Авраам Итай и Мордехай Нейштат. – [Иерусалим], 1976. Личный архив Ноэми Беленькой. Семейный архив семьи Зайдин и фотособрание проектов «Еврейские герои».

Сотрудники проекта «Еврейские герои» работают в архивах стран, находящихся на территории бывшего Советского Союза. Их цель – увековечить имена евреев, чей поступок незаслуженно стерся из человеческой памяти. В этой рубрике «Детали» продолжат публиковать рассказы о жизни евреев, чей вклад в цивилизацию и борьбу с различными формами тоталитаризма стал фактом истории.

Для контакта с проектом вы можете обратиться на страницу «Еврейские герои» в Facebook или отправить письмо на электронную почту Anna.jewish.heroes@gmail.com