Без вождей

Без вождей

Где вожди? Этот вопрос имеет значение для всех. Достаточно оглянуться вокруг, чтобы понять очевидную вещь – вождей, в классическом смысле слова, в мире больше нет. Есть лидеры, руководители, главы, а вождей нет.

Казалось бы, странное утверждение. Столько веков вожди были, а теперь нет. Куда же они делись?

Повод для этих размышлений дала «ХаАрец», противопоставив Владимира Путина – Дональду Трампу и (для местного колорита) Биньямина Нетаниягу – Айелет Шакед, и предложив сделать выбор между ними. Второй вариант намного актуальнее первого, поскольку 9 апреля израильтяне как раз и сделают свой выбор, чей результат можно предсказать без всякой боязни ошибиться: у Айелет Шакед нет никаких шансов стать главой правительства. А у Нетаниягу? Вот тут надо подождать три месяца.

Но мы начали с другого. С вождей. Тех, кто был способен вести народ на великие деяния во время войны и мира, делать все возможное для процветания государства, жить только его интересами, гарантируя все права и свободы граждан, заботясь об их безопасности и благополучии, вдохновлять их личным примером, получая в ответ любовь и уважение.

Подведите под эти мерки Путина и Трампа, и вы поймете, что можно смело переходить к Израилю.

В Израиле было двенадцать премьер-министров. Одиннадцать мужчин и одна женщина. В эту дюжину входит Нетаниягу, который после первого короткого пребывания на премьерском посту долго готовился к возвращению и добился своего. Сегодня он сравнялся по стажу с Бен-Гурионом. Но только по стажу.

Потому что Давид Бен-Гурион как раз и был тем самым классическим вождем, без которого создание Государства Израиль могло сильно затормозиться. Его образ «отца народа» был не случайным: он и создавал народ, настаивая на неограниченной репатриации евреев и делая все, чтобы отвоевать для народа всю страну, а не только малую часть, выделенную по милости ООН. И хотя у «Старика» было немало политических противников, в истории страны он остался первым и неоспоримым вождем.

Ни Моше Шарет, ни Леви Эшколь не могли сравниться с Бен-Гурионом. Да и Голда тоже. О своем провале в канун и в начале Войны Судного дня она сказала: «Что я могла сделать? Ведь они – генералы, а я – только женщина». Не случайно прозвищем Голды стало «а-идише маме». Но народу нужен отец, а не мать.

Ицхак Рабин ни в первый, ни во второй срок на посту не стал вождем. У него была твердая репутация старого солдата и честного человека. Если бы не его чудовищное убийство, Рабин остался бы в памяти одним из дюжины. Кстати, в 1992 году он победил на выборах вовсе не потому, что его возлюбил весь народ, а по той простой причине, что правый лагерь раскололся и распался на несколько партий. Через три месяца выяснится, к чему приведет его вторая попытка самоуничтожения.

Менахем Бегин определенно был вождем. Он стал им, командуя подпольной организацией ЭЦЕЛЬ, и тридцать лет ждал своего часа в оппозиции. И дождался. От него ждали войны, а он заключил мирный договор с Египтом, который в эти дни переживает свой расцвет в сотрудничестве двух государств на поле боя в Синае. В то же время он отдал приказ о бомбежке иракского реактора и аннексировал Голанские высоты. Что же касается первой ливанской войны, скрытая от народа болезнь Бегина вывела его из игры.

Следующим премьером стал Ицхак Шамир, а за ним – Шимон Перес. Вождями они не были. В случае Переса даже его успешное семилетнее президентство не смыло в народной памяти придуманного Рабиным прозвища «неутомимый интриган».

А потом появился Нетаниягу, но о нем – позже.

Решительно разделавшись с Нетаниягу, народ выбрал себе Эхуда Барака. Еще один старый солдат и к тому же «солдат номер один». Одного года хватило, чтобы народ понял, как он ошибся, и выбрал Ариэля Шарона.

Среди израильских премьеров Шарон был третьим и пока последним вождем в истории страны. Здесь снова сработал эффект старого солдата, вот только вопрос его личной честности стал предметом полицейского расследования. А уж план размежевания окончательно подорвал народную любовь к Шарону образца 1973 года, расколов народ пополам.

Об Эхуде Ольмерте все было сказано в приговоре суда и, если бы не кома Шарона, Ольмерт никогда не стал бы главой правительства.

Описав целый круг, мы вернулись к Биньямину Нетаниягу. Можно ли считать его вождем? Конечно, нет. Он – не вождь. А кто же? Способный управляющий, очень талантливый политик и… Во всем прочем будет разбираться суд, если так решит генпрокурор. Нам же очевидно, что по шкале самого Нетаниягу интересы государства и народа стоят намного ниже его собственных интересов. А уж в том, что касается заботы о правах и свободах граждан, их безопасности и благополучии, да еще личного примера… с этим у него совсем плохо. Кстати, в слове «управляющий» нет ничего дурного. Если бы у Израиля сейчас был управляющий калибра Леви Эшколя, многое выглядело бы по-другому. Может, его преемникам надо выучить идиш?

Три вождя из двенадцати премьеров – это много или мало? У каждого – свой ответ.

А мы пока ждем ответа на другой вопрос: кого сейчас прочат в вожди на очередных выборах? Кому мы собираемся вручить ключи от государства и нашего будущего?

Все кандидаты налицо. В том смысле, что их лица хорошо известны. Никаких сюрпризов. Никаких вождей. В лучшем случае, новый управляющий сменит старого, в худшем – останется старый.

Рафаэль Рамм, «Детали» К.В.

На фото: Менхем Бегин, Ариэль Шарон. Фото: GPO, государственная фотоколлекция.

Новости

SOHR: Беспрецедентная атака в провинции Алеппо, десятки погибших
Намек Кремля понят: Telegram начнет фильтровать письма «с призывами к терактам»
Часы переведены, Израиль перешел на летнее время

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ