Семья солдата, похищенного 7 октября, открыла горькую правду

У входа в дом семьи Коэн в Реховоте висят два израильских флага. Супруги Вики и Иегуда поднимали их в прошлом году во время демонстраций против судебной реформы. Теперь они посещают другие митинги. И вместо израильских флагов у них в руках фото их 19-летнего сына Нимрода, похищенного ХАМАСом.

Нимрод, солдат-срочник, 7 октября отправился на границу с сектором Газа в составе экипажа израильского танка. Кадры со сгоревшим танком появились в соцсетях уже утром 7 октября.

Террористы ХАМАСа разграбили его содержимое, убили часть экипажа, а двоих – Нимрода Коэна и его друга, 22-летнего Омера Неутру, репатрианта из США – похитили в Газу.

ЦАХАЛ уведомил семьи двух других членов экипажа – 19-летних Шакеда Дахана из Афулы и Оза Даниэля из Кфар-Сабы, что их сыновья погибли.

В течение нескольких месяцев родители Нимрода пытались выяснить, как так вышло, что танк был захвачен террористами ХАМАСа в первые же часы атаки.

7 октября, они, как и миллионы других израильтян, проснулись под звуки сирен. Их сын Нимрод находился на границе сектора Газа в составе 77-го батальона 7-й бронетанковой бригады. Для охраны границы с Газой была выделена дюжина танков из двух рот батальона. Примерно столько же танков находилось на других заставах вдоль границы. Но они стояли пустыми, а их экипажи были в отпусках.

Судя по разговорам с офицерами батальона, солдаты, которых быстро отозвали из отпуска, не могли добраться до своих танков: террористы захватили контроль над ближайшими дорогами. Некоторые танки были подожжены и разграблены.

«Я попытался написать Нимроду около девяти утра, но он не отвечал, – рассказал его отец Иегуда. – Я начал смотреть новости, пытался понять, что происходит».

С самого начала стала вырисовываться пугающая картина.

• Читайте также: 
• Елена Труфанова: «Я никуда не уеду и уже ничего не боюсь». Первое интервью после плена ХАМАСа
• Выяснилось, почему ЦАХАЛ обстрелял из танка дом с 15 заложниками в Беэри
• Мать заложника, чье тело украл сотрудник UNRWA, требует встречи с главой ООН

«Я увидел заголовки, в которых говорилось о 20 погибших, – вспоминает Иегуда. – Я понял, что должен узнать, что происходит с Нимродом, и что из израильских СМИ я не получу никаких реальных новостей, поэтому я начал искать на YouTube. Второе же видео, которое я нашел, было про их танк. И я увидел, как террористы уволокли Нимрода».

Семья получила официальное уведомление о том, что Нимрод был взят в заложники, только на следующий день.

Через две недели им позвонил командир батальона и рассказал историю о доблести: экипаж уничтожил террористов, обстреляв их танковыми снарядами и из пулеметов, а некоторых передавил. В конце концов танк подбили из гранатомета. «Это звучало героически, – говорит Иегуда. – Однако быстро выяснилось, что произошла ошибка».

Растерянный командир

Через две недели после того, как Вики и Иегуде сообщили о случившемся, к ним в дверь постучал самый старший офицер бронетанкового корпуса полковник Нерия Йешурун.

«Произошла ошибка, – сказал он им. – Командир батальона что-то перепутал».

Он рассказал потрясенным родителям, что героическая история связана не с Нимродом, а с другим танком, находившимся в этом районе. Танк Нимрода был поврежден взрывным устройством, его экипаж был похищен, некоторые из него остались живы.

У Иегуды были жесткие вопросы к ответственным лицам: «Из скольких танков были взяты в заложники солдаты? Сколько танков было подбито? Как вы можете не знать ответов?»

Иегуда вспомнил разговор с сыном, который незадолго до 7 октября был в отпуске. «Он рассказал мне, что иногда они занимали позиции и ждали, пока танк прибудет на танковом транспортере. Они даже не водили его. Если ты не водишь танк, как ты можешь знать, в каком он состоянии?»

Нимрод не ошибся. В обычные периоды армия перевозит свои бронированные машины на транспортерах, чтобы избежать лишнего износа бронетехники. Командиры, служившие на границе, подтвердили «ХаАрец», что в течение нескольких недель, предшествовавших 7 октября, они практически не водили танки. По их словам, в последний раз они делали это во время учений три месяца назад.

«Как может подразделение быть готово к действиям, если оно не практикуется в вождении танков? – спрашивает Иегуда. – Создавалась атмосфера, указывающая на то, что все не слишком серьезно. Как будто это игра».

На другой встрече полковник Йешурун сообщил родителям Нимрода, что в танке была обнаружена неисправность в ходовой части, что подтвердил другой источник в ЦАХАЛе. По словам источника, танк в принципе был готов к бою.

Йешурун сказал, что танк был взорван самодельным взрывным устройством, которое прикрепляется к броне с помощью магнитов. Прикрепить такой заряд к танку – сложная задача. Нападающему надо добраться до танка, избегая орудийного и пулеметного огня. Заряд взрывается семь секунд после прикрепления.

Полковник добавил, что после этого боевую машину поразили две противотанковые ракеты. Возник пожар, сработала система пожаротушения Spectronix. Экипаж открыл люк танка, чтобы выпустить токсичные газы, и террористы смогли похитить солдат.

Семья Коэнов назначила еще одну встречу с Йешуруном, но вопросы только накапливались.

«Я спросил его, был ли танк в рабочем состоянии, когда к нему прикрепили устройство, – говорит Иегуда. – Я не получил четкого ответа. В какой-то момент он сел рядом со мной и сказал: «Какое это теперь имеет значение?» Я сказал ему, что этот вопрос неуместен. Я хочу знать, почему мой сын был похищен. У меня есть старший сын, который тоже служит в бронетанковом корпусе и водит танк того же типа. Я хочу знать, на какой машине он воюет».

Заложники, которые слышали о Нимроде

На следующую встречу полковник Йешурун пришел с подполковником из подразделения по разработке танков ЦАХАЛа. Он начал рассказывать Вики и Иегуде о том, что произошло на окраине Хан-Юниса, за забором напротив кибуца Нир-Оз.

По его словам, 7 октября танк Нимрода проехал в общей сложности шесть километров – сначала на юг, потом на север. В какой-то момент скорость танка упала с 40 до 10 километров в час. Причиной, скорее всего, стали проблемы с тормозами, которые заставили водителя переключиться на аварийную передачу. После этого произошло попадание в двигатель, и он вышел из строя.

«ХаАрец» поговорил с несколькими командирами танков. Многие признались, что просто не знали, что делать в то утро. Один из них подчеркнул, что его никогда не учили, как действовать, если террористы захватят контроль над израильской территорией.

«Они говорили с нами о возможности проникновения террористов, но не о таком количестве, – сказал один из командиров. – В основном мы готовились к обычному нападению на людей, занятых работами по забору, или на гражданских, работающих на военных объектах. Мы видели, как ХАМАС проводит тренировки; мы передавали увиденную информацию нашим командирам. Мы слепо верили им, и они сказали, что это все ерунда. Так что я тоже решил, что это ерунда. Они сказали, что наши силы сдерживают ХАМАС. Я им поверил. Мы все им верили».

Один из командиров роты восполнил пробелы в рассказе полковника. Он рассказал, что два из 12 танковых экипажей были подняты по тревоге и готовы к бою уже в 6:29 утра – после плановой подготовки на заставе «Белый дом», расположенной недалеко от кибуца Нир-Оз. Они входили в состав объединенной боевой группы из 7-й бригады и бригады «Голани».

Танки начали движение уже через шесть минут после начала ракетного обстрела Израиля. Омер Неутра, командовавший группой, приказал одному из танков двигаться на север, а сам со своим экипажем, в состав которого входил и Нимрод, направился на юг.

В 6:53 командир северного танка сообщил, что его подбили. По его словам, противотанковая ракета попала в башню, и нужно эвакуировать заряжающего, получившего ранения.

Неутра ответил, что разворачивается и направляется на север, к населенным пунктам на израильской стороне забора. Это был их последний разговор. После этого система связи вышла из строя. Вскоре танк Неутры был подбит, а Омер и Нимрод – похищены.

В танке на севере эвакуировали заряжающего. Командир тоже был ранен, но начал сам подавать снаряды.

Расследование, проведенное командным центром Главного бронетанкового управления, выявило, что система защиты танка «Ветровка» не сработала. В тот день в машину попали пять противотанковых ракет. Однако северный танк с раненым командиром остался на ходу и спустя несколько часов прибыл на помощь сослуживцам.

Его экипаж нашел второй танк, в котором сражался Нимрод, обгоревшим и пустым. Его башня была все еще закрыта, что свидетельствовало о том, что в то утро он не выпустил ни одного снаряда.

Террористы ушли, а четыре члена экипажа пропали. Командир северного танка решил, что экипаж сумел эвакуироваться. Он доложил об увиденном и до 8 часов вечера продолжал бой в районе кибуца Нирим. Лишь позже стало известно, что действительно случилось в то утро.

Армия объявила Оза Даниэля, одного из членов экипажа Нимрода, павшим солдатом 7 октября. Но семья Коэн не теряет надежды. Заложники, вернувшиеся из плена, рассказали им, что он мог живым попасть в Газу.

«Один из заложников рассказал, что кто-то попросил у него крем для татуировки, – говорит Иегуда. – За несколько дней до войны сын сделал татуировку с изображением ворона». Другая заложница сказала, что через стену слышала имя «Нимрод». Мы знаем, что он добрался туда живым».

Иегуде удалось поднять вопрос о расследовании этого случая даже перед начальником Генштаба ЦАХАЛа Герци Халеви. Отец пропавшего солдата говорит, что солдат «оставили на произвол судьбы». «Они не могли сражаться. То, что там произошло, было ниже всякой критики, но по крайней мере после всех умолчаний у военных хватило честности признаться в этом и рассказать мне правду», – добавляет он.

Бар Пелег, Томер Аппельбаум, «ХаАрец», М.Р. AP/Hassan Eslaiah √