«Сейчас рисовать мирные картинки – это как говорить: «все не так однозначно»

Скорее всего, вы видели хотя бы один рисунок Кости Иванова в Facebook: прорисованные черной ручкой коты, рыбы, чайники, часы, машинки «Зингера», еврейские булочники и часовщики в круглых очках. Трогательный детский мир еврейского местечка (так художник и назвал свою студию) последние месяцы дополнился кровью, террористами, израильскими флагами, как и жизнь каждого из нас. Теперь старые поклонники звонят Косте из России и рассказывают, что он распространяет лживую израильскую пропаганду.

— Лучше называйте меня просто Костя, — говорит 65-летний художник.

До репатриации он жил за полярным кругом – в крошечном городке Мурманской области, который так и называется Заполярный. Там Костя сначала рисовал агитматериалы для никелевого комбината, а потом руководил районным клубом книголюбов. Но все это было ради квартиры, а вырос Костя в Невеле и с детства впитал атмосферу еврейского местечка.

Там до 1980-го года еще очень чувствовался этот дух, звучал идиш, и просто было очень много евреев. Папа художника — русский, наградивший его фамилией Иванов. Мама едва знала идиш. Но еще была бабушка Лейба Мироновна, которая очень много времени проводила с внуком. Поэтому еврейское местечко в восприятии Кости – это что-то очень детское, замешанное на бабушкиных рассказах. И именно его он стал рисовать, уже после репатриации.

Тема пришлась по душе не всем. Многие так и говорили Косте: зачем нам возвращаться в галут, мы от всего этого уехали. Как серьезного художника его поэтому зачастую и не воспринимали.

• Читайте также:
• Елена Труфанова вернулась домой. Ее сын Саша с невестой Сапир остаются в плену ХАМАСа
• В плену с собачкой: история Мии Леймберг и ши-тцу Беллы
• 17 млн просмотров собрал сатирический ролик, высмеивающий поддержку ХАМАСа студентами

— Меня частенько не приглашали на выставки и какие-то мероприятия, потому что я не рисую современный мир. Но я не умею, его рисовать, он такой плоский, этот современный мир! А то, что было в детстве, оно как мозаика смешивается, — говорит художник.

Он толком никогда не умел зарабатывать на жизнь этими картинами. Не писал их на заказ, а если их просили для каких-нибудь книг, уступал бесплатно. Непрактичный человек.

Да и не нужно это было. После своей репатриации в 1995 году Костя Иванов почти сразу устроился по специальности – в художественную фирму. Занимался реставрацией картин и другими проектами. Но теперь вышел на пенсию и может делать то, о чем давно мечтал.

Два года назад Костя перебрался в Ашкелон. Продал свою реховотскую квартиру и обустроил жилище с художественной студией, которую назвал «Еврейское местечко». В ней он устраивает концерты и выставки израильских художников. Проводит занятия с детьми, это не формальный кружок, а просто встречи, где дети рисуют. И мечтает превратить свой город в культурную столицу местного значения. Тем более, что подходящая аудитория для этого есть

— После начала войны в Украине приехал большой пласт культурных людей, которые осели в Ашкелоне, потому что тут дешевле, — объясняет Костя.

Все это заработка ему не обеспечивает. Художник и его жена живут в основном на пенсию. Но и не в убыток. Постоянно рядом внуки. На Йом Кипур родился очередной. Дочь религиозная, детей много. И Костя с женой ей помогают, тем более что зять сейчас в Газе танкистом.

Хотел, чтобы все было, как в детстве

— Внуки гостили у нас и в ночь на 7 октября. Они более дисциплинированные – сразу потащили нас в убежище, — вспоминает художник. — Первый раз видел я такой обстрел, как. Осколки за окном сыпались, как град.

Первую после начала войны работу Костя нарисовал через 10 дней. И на ней, кажется, впервые появился израильский флаг. Еврей в очках держит зонтик над женщинами и детьми. Большинство – с закрытыми глазами. Это убитые, объясняет автор.

— Я до последнего старался не касаться религии и политики, — признается он. — На выборы ходил, но новостей не смотрел. Все равно, какое правительство, если живешь уютно.

Чайники на его картинах – самый частый элемент. И это, конечно, про домашнее тепло и уют. Коты тоже. Они уже стали фирменным знаком. Некоторые ценители признают только работы с ними. Нет на картине кота, сразу спрашивают: а почему?

Основные инструменты Кости – это черная гелевая ручка, тушь, рапидограф (эта такая тонкая капиллярная ручка), акварель. Иногда рисунок получается очень быстро – в считанные минуты. Но, бывает, в рисунки вкладывается много незаметного на первый взгляд труда. Скажем, если на картине изображены ноты, Костя делает так, чтобы это была подходящая к месту музыка.

— Например мне Мендель нравится. А бывало, я изображал музыку современных композиторов и спрашивал у них разрешения использовать их ноты, — объясняет Костя.

Каждый шабат он выкладывает в Фейсбуке картинку. Обычно, новую. И желает читателям мирной субботы. Но если шаббатние картинки как и раньше добрые и мирные, то в промежутках между ними появляются гораздо более напряженные работы. Террористы, с которых капает кровь, кривые ножи.

— Я хотел, чтобы все было мирно, как в детстве. Но не удается. Напали на нашу землю, захватили наших людей. У моего друга дочку и ее жениха убили на фестивале. Я написал ему соболезнования, а позвонить не могу до сих пор, потому что не понимаю, что говорить. В нынешней ситуации, сейчас рисовать мирные картинки – это все равно, что говорить, как некоторые любят, что «все не так однозначно», — говорит Костя. — Я немолодой человек, не могу воевать и помогать армии, но могу рисовать. Так что буду рисовать. Раз уж мы проигрываем пропагандистскую войну. Может быть, хоть тут пользу принесу.

На старых работах художника было мало текста. А теперь постоянно надписи: «ХАМАС», «террор». Костя объясняет, что если он этого не напишет, то его могут обвинить в демонизации палестинцев или арабов и забанить за это. Так что мера вынужденная. А некоторые из своих последних работ он вообще от греха подальше не публикует, чтобы «Фейсбук» не заблокировал.

Для них я предатель всех ивановых

На самом деле, быть вне политики художнику не очень удавалось уже после полномасштабного вторжения России на территорию Украины. Если до этого он просто не имел дела с российским официозом, не откликался на приглашения посольства и не участвовал в мероприятиях Русского дома, то в марте 2022 года нарисовал Путина с крысой. И впервые столкнулся с резкой критикой со стороны россиян.

Дальше – больше. На 9 мая нарисовал Костя изобразил уже еврея-ветерана. Тот пьет пиво за столиком. На столике накарябано знаменитое антисемитское присловье «евреи воевали в Ташкенте», в смысле, в эвакуации сидели, а не в армии. А рядом два типа с красными глазами: ветеран НКВД и ветеран тыла, с повязкой «дружи…».

— Был грандиозный скандал. Даже из одной прогрессивной группы про современное искусство этот рисунок в конце концов убрали, — вспоминает Костя. – За эти два года я много потерял друзей. И рынок потерял – в России больше не заказывают мои работы. Я сначала думал, что их заставляют такими быть. Но никто их не заставляет. Это они сами такие

Последнее время художник получает много угроз в личных сообщениях. В основном, из России

— Я для них как бы двойной предатель, потому что не только еврей, но еще и Иванов. И в глазах антисемитов, я предал всех ивановых, — объясняет Костя. — Другие считают, что я заблудшая овца, и надо вернуть меня на правильный путь. Например, одна женщина-искусствовед из Саратова. Мы с ней лет семь переписывались о культуре, о музее, где она работает. А когда Россия напала на Украину, она стала мне объяснять, что я распространяю американскую пропаганду.

Косте не только пишут, но и даже звонят из России по телефону, чтобы отчитать. Недели три назад звонила женщина из Перми.

— Сказала, что она доктор наук, и что я распространяю лживую пропаганду, будто у нас погибли люди и детей взяли в плен, — улыбается Костя. – И что не обстреливают нас тут.

Примерно в те же дни во дворе Костиного дома как раз взорвалась ракета. Люди не пострадали, а вот машины повредило.

Буквально на днях художник выложил рисунок на тему Кишиневского погрома. И теперь ему старательно объясняют в комментариях, что это тоже пропаганда.

Никита Аронов, «Детали». Фото из личного архива художника