Сеанс психотерапии для успешной абсорбции

«Государство Израиль было задумано как убежище. Мы всегда знали, что существуем здесь, в том числе, и на случай нештатных ситуаций, с одной стороны. С другой стороны, сегодняшняя нештатная ситуация, она очень неожиданна. Никто не представлял таких масштабов бедствия. Ни мы, ни те, кто сегодня приезжает в страну», — говорит Шула Примак, советник Тель-Авивского офиса министерства алии и интеграции. Часы приема, так что у дверей здания – толпа.

— Любые ожидания будут обмануты всегда. Я говорю это с высоты своего опыта как нового репатрианта, так и человека, который однажды вернулся после шести лет работы в другой стране. Переезд в другую страну — это страшный стресс. В первую очередь физический — человек ест новую еду, оказывается в другом температурном режиме, у него меняется биохимия организма. Мы не обращаем на это внимания, но наше тело, как и наше сознание, борется с переменами. Это очень трудоемкий и энергоемкий процесс. Вы быстрее устаете, вы легче раздражаетесь. Это нормальная реакция организма.

Женщина не знает, кто через две недели сделает ей новые ногти. И это — не мелочь, она больше ни о чем не может думать. Мы привыкли к определенным вещам. Пока отыщется парикмахер, косметолог, нормальный садик детям, магазин с нужным ассортиментом…  Пока мы поймем, как доехать из одного места в другое… Я видела людей, которые почти в слезах стоят на автобусной остановке. Взрослые люди с компьютерами и телефонами, загруженными сотней разных программ — в стрессе ориентирования в непривычном пространстве. Раньше вы ходили куда-то, не задумываясь, ноги несли сами – а сейчас любое действие предполагает подготовку и контроль. Это очень тяжело.

Кроме того, человек, приехавший в новую страну внезапно, находится под гнетом того, что он, возможно, принял решение не сам. Это дополнительный стресс, психологический. Очень важно понять, что эти чувства совершенно легитимны. То, что вы себя плохо сейчас чувствуете, — это хорошие новости. Это сигнал, что процесс пошел. Человек в стрессе пытается ускорить процессы, обуздать хаос. А хаос этот создали не мы. Никакой ответственности за него мы не несем. Можно и нужно обустроить какие-то простые вещи вокруг себя, но нельзя обуздать хаос. Во всяком случае, не сегодня, не сейчас, не этими руками.

Если мы прекратим попытки обуздывать хаос, у нас освободится немножко свободного времени и немножко дыхания, чтобы осмотреться вокруг и понять, что происходит.

Чтобы что-то сделать, очень важно в первое время ничего не делать. Можно представить, что вы кабачок на грядке. Остановитесь! Кабачок на грядке лежит и спит. Солнышко – отлично. Дождик – замечательно! Всё прекрасно, быстрее не будет. Дайте себе несколько месяцев отлежаться на этой грядке. Пазл начнет складываться сам.

Если вы начали учить язык, нашли школу ребенку и ваша жена нашла парикмахера, то процесс пошел. Через 3-4 месяца вам многое будет понятнее. Перескочить через какую-то ступеньку не выйдет. Напоминаю, кроме стресса ментального, у нас есть видимый глазу физический стресс. И каждый раз, когда вы будете пытаться жать на газ, чтобы машина ехала быстрее, она будет глохнуть. Не надо этого делать.

Каждый раз, когда мы выполняем какую-то работу, причем хорошо, организм выделяет гормоны счастья. То есть «дает конфетку». Зачем он тебе дает эту конфетку? Для того, чтобы ты опять хорошо поработал в надежде на конфетку. И ты полон мотивации пойти и сделать еще много раз, хорошо и до конца, чтобы вознаградить себя этими самыми внутренними конфетами. Это не внешняя отдача, это организм вырабатывает. А что происходит, когда у нас не получается? Первая реакция организма — стресс, злость, гнев, который должен заставить нас бежать, бороться, сражаться, стараться. Мы постарались и побежали, и опять ничего не вышло. Второй стресс, третий стресс, четвертый…

Организму нужно как-то справляться. Один раз стресс — это хорошо. Много раз – организм начинает разрушаться изнутри, он не может этого себе позволить. Это у вас планы на пять лет вперед. А организму бы ночь простоять да день продержаться. Он укладывает вас в постель и включает режим апатии, потому что он не может справляться со стрессом бесконечно.

Никто из нас не знает, что мы будем делать через пять лет, как спрашивали нас на дурацких собеседованиях в разных компаниях. Не загоняйте себя в громадье невыполнимых планов. Делите этот же самый громадный план на маленькие кусочки. Вы нашли садик ребенку? Ура! Вы победитель. Конфетка. Вы записались в ульпан, хотя там очереди — победитель! Организм вам даст те же самые гормоны в том же количестве, как если вы получите Нобелевку, ему одинаково.

Если идти этим путем мелких побед и подкармливать свой организм вот этими гормонами, дальше это будет работать как эскалатор в торговом центре. Просто встаньте на нижнюю ступеньку, он обязательно вывезет вас наверх. Но дайте себе эту возможность. Не будьте строги к себе, потому что ситуация, в которую вы попали, не по вашей вине и не вами должна решаться. Потихонечку. Спокойно, быстрее не будет. Хвалите себя, любите себя. Перестаньте планировать на 10 лет вперед.

Не потому, что вы не умеете планировать, и не потому, что вы раньше справлялись, а теперь вдруг – нет. Сейчас это просто не имеет смысла. Можно только маленькими шажками, маленькими победами строить свою конструкцию. И тогда за полтора — два года получите то, что планировали изначально. Тот же самый результат, минус стресс и истерика. Это проверенная история. Маленькие победы одна за другой – и есть секрет успешной абсорбции. Простые, понятные, управляемые действия — записаться в банк, снять квартиру, найти школу. Не всегда можно найти то, что хочется. Вы искали определенную школу для ребенка, а нашли другую? Можете наградить себя за победу, или можете отругать за поражение — ваши ощущения зависят от вас, а вот от ваших ощущений зависит успешность следующего шага.

Это непростой путь, и не все выбрали его сами. Но поскольку такая ситуация уже случилась, из нее можно вырулить.

— Нынешняя алия, среди которой огромное количество не только айтишников, но гуманитариев, заслуженных деятелей всяческой культуры из больших городов, она вообще пригодится стране? Сколько Брокгауза может переварить один Израиль?

— 27 декабря в здании театра «Габима» пройдет ежегодная ярмарка вакансий, по ней у нас есть внутренняя статистика. Крупные работодатели платят деньги за столик, за которым они смогут встретиться с новыми репатриантами. С 10:00 до 14:00 мы будем встречать, объяснять, поможем составить общепринятое в Израиле резюме.

Соискателям стоит принести с собой резюме, хотя бы на английском, и портфолио, которое можно раздавать: пару-тройку флэшек с какими-то ударными работами. И кроме того, дорогие новые репатрианты: если вы не указываете свои израильские номера телефонов и не пишете номер вашего удостоверения личности, то никто ничем вам не сможет помочь. Если вы публикуете питерский whatsapp, никакой израильский работодатель искать там не станет. Не сработают никакие надежды на то, что вас “погуглят” или посмотрят в Youtube. Что показали и передали — то и нашли. Искать вас – уже следующий этап, когда вы будете внутри системы, а пока вы в нее только входите.

— Может ли устроиться на работу театровед через ярмарку вакансий?

— Есть профессии, в которых человек при собеседовании получает контрольное задание – например, в хайтеке. Код написан, подходит — берем, не подходит — извините. У человека, который занимается академической деятельностью, опубликованы научные работы, его коллеги из академической среды оценят его по простой и понятной шкале ценностей и скажут, подходит он им или не подходит.

А в творческих профессиях бюрократическое устройство на работу невозможно в принципе. Человек написал картину, но нет критериев. Кто скажет, это хорошо или плохо? Вкусовщина же. Один художник рисует черный квадрат, и мы считаем, что это шедевр, а на другой черный квадрат говорим: ерунда. Оценка творческого потенциала — дело узких специалистов и конъюнктуры рынка. Рынок творческого труда в Израиле насыщенный. Но вот пришедшие из театрального мира сценографы и осветители — все нашли и находят работу. Их с радостью берут даже с плохим ивритом, с английским — неважно.

Очень сложно найти себе место тем, кто не готов пробовать. Кто предполагает, что его заслуги и регалии будут идти впереди него и ходатайствовать за него.

Рынок труда в Израиле имеет свою специфику. Человек, который реставрировал церковные купола в России, будет тут, наверное, мало востребован. Однажды мы долго уговаривали очень приятного молодого бизнесмена не открывать магазин снегоходов в Израиле, хотя у него был прекрасный опыт ведения бизнеса в Новосибирске. Уговорили! Он открыл в итоге другое предприятие и преуспевает, но переход от наработанного опыта к новым реалиям не всегда гладок.

Я вам больше скажу: ничто так нас не ограничивает, как предыдущие удачи. Они висят на наших ногах железной гирей.

Человек, у которого есть специальность, ремесло, способности, — может использовать их в параллельной, близкой или похожей области с успехом, если он себе позволит посмотреть в сторону и увидеть эту область. Человек, который делал витражи в Москве, сейчас делает витражи в синагогах Израиля — и все у него, в общем, неплохо. Да, ему пришлось подучиться, ему пришлось понять, что требуется на рынке, но работу свою он делает.

Есть специальности, которые чрезвычайно востребованы. Архитекторы. В Израиле с ними – не как в России или Украине. Архитектор здесь — лицензированный специалист. Как врач. Он должен подтвердить свою лицензию в Гильдии архитекторов. А инженера вписывают в большую книгу гильдии инженеров. Пока они не лицензированы, то — как бы прекрасны они ни были, никто не захочет иметь с ним дело. Просто на его работу ни одна страховая компания не даст полиса, если у него нет лицензии.

Мы, министерство интеграции, помогаем с лицензированием специалистам, у нас есть программы поддержки. Возвращаем деньги за переводы с других языков. Направляем людей в специальные ульпаны, где учат терминологии в той или иной профессии. Мы даем все возможности, чтобы человек эту лицензию получил. Это бюрократический процесс, который занимает время. Человек, который построил половину Москвы или Нью-Йорка, в Израиле не сможет поставить ограду вокруг скверика, пока не получит номер лицензии. Не имеет права.

Врачи — тоже лицензированные специалисты. Приехало большое количество крутых медиков. Врачей и квалифицированного медперсонала не хватает и в Израиле, и во всем мире. Каждый из них, кто захочет, лицензию подтвердит, и я не сомневаюсь, что при небольшом приложении сил большинство из них в очень короткое время выйдут на работу по профессии. После чего вернутся к своему прежнему экономическому уровню. Все, что им нужно — глубоко вдохнуть и преодолеть бюрократический процесс.

Это не препоны. Это процесс, в результате которого они начинают заниматься тем, чем и раньше, а не искать что-то другое. Врач, инженер, архитектор, медсестра, финансовый аналитик (если он международный), адвокат, нотариус в конце концов будут работать по профессии. Врачи и психологи невероятно востребованы.

Но сначала их ждет очень трудный первый год. Получение лицензий завязано в большинстве случаев на окончание начального языкового курса — «ульпана алеф». Да и в будущем все профессиональные успехи зависят от уровня иврита. Даже если у вас очень хороший английский, даже если вы работаете в компании, где все «русские», даже если вы учили в Италии итальянский, – а у нас есть репатрианты, которые изучали там живопись, — в любом случае вам понадобится выучить иврит.

Знать язык необходимо, прежде всего, для личной безопасности: человек должен понимать, о чем беседуют прохожие рядом с ним на улице. Что объявляет диктор по радио и что говорит водитель автобуса. Мы живем в сложном мире, и если вы не понимаете шум улицы, то рискуете жизнью и здоровьем. Это — возможность договориться с учителем ребенка, с соседом, который почему-то на вас сердится или, наоборот, улыбается, с врачом в больнице. Это вопрос элементарного выживания, во-первых.

Второе: вся деловая документация ведется на иврите. Если вы собираетесь делать в Израиле карьеру, без умения читать и писать на иврите вы не продвинетесь. Рынок ищет новые специалистов, новые таланты, новые имена. Если вы не будете говорить с рынком на одном языке, он ничего о вас никогда не узнает.

Мы даем возможность учиться два раза — есть курс городского ульпана, есть курс частного. Они положены вам в течение 10 лет, если вы еще не использовали эту опцию, она у вас никуда не делась.

 — В ульпанах сейчас очереди…

— У нас нет сертифицированных преподавателей иврита в достаточном количестве. Потихоньку разрулим. Повторяю, мы сейчас работаем в режиме чрезвычайного положения.

— Новоприбывшим хочется и реализоваться, и, наверное, пригодиться — а периодически возникает ощущение, что ты не очень и нужен… Особенно когда твои документы теряют пять раз!

— Бывает. Все люди. Даже бюрократы. Каждый приехавший нужен, конечно. Ничего лучше, чем алия, для страны быть не может. Это огромное благословение. Это вливание свежих идей, свежих мозгов, свежей крови, свежего взгляда на жизнь. Возможность обогатить опыт страны. Мы стараемся им помочь – но пройти за человека процесс его репатриации не может никто.

Нателла Болтянская, «Детали».
На фото: новые репатрианты в ульпане. Фото: Даниэль Бар-Он