Самый «жесткий» сегмент религиозно-сионистской общины быстро растет. Вот что это значит

Поздний вечер среды на проспекте Ха-Меири, в самом центре иерусалимского района Кирьят-Моше, известного оплота «хардальников». Полуденная жара немного спала, и люди начинают выходить из домов. Мимо проходят женщины в головных уборах – от гламурных высоких тюрбанов до небрежно повязанных платков. Головы мужчин покрыты разнообразными кипами: черными вязаными, плоскими и белыми, разноцветными а-ля «молодежь холмов» и тысяч других фасонов.

Женщина, которой на вид около 90 лет, в платье и с ходунками, садится у киоска и заказывает кофе по-турецки. Она не выглядит религиозной, но, когда я спрашиваю ее, что будет с нами, она показывает тощим пальцем на небо и утверждает: «Он решит».

В тот день я не мог заставить себя прямо спросить кого-либо об идентичности. Что бы я мог спросить – «Простите, вы из «хардальников»?».

Этим словом, сокращением от «хареди-леуми», называют часть религиозной сионистской общины в Израиле, которая склоняется к идеологии ультраортодоксов. Но слово «хардальник» несет в себе слегка уничижительный оттенок, который становится резче, если вопрос исходит от журналиста «ХаАрец».

Однако есть и те, кто спрашивал, и ответы, которые они получали, были удивительными. Исследование, проведенное в апреле этого года, показало, что за последнее десятилетие численность общества «хардальников» резко возросла.

• Читайте также: 
• Школа ненависти
• Опрос: только 14 процентов израильтян верят, что ультраортодоксы будут служить в армии

В целом доля религиозных сионистов в общей массе населения остается довольно стабильной. Высокая рождаемость компенсируется числом тех, кто отходит от религии. Однако хардальная община, составляет все большую долю среди религиозных сионистов, и ее политическое влияние быстро растет.

Политическая партия «Религиозный сионизм», несмотря на свое название, ориентирована скорее на «хардальников». Такую же ориентацию имеют большинство национально-религиозных политиков – от Бецалеля Смотрича до Итамара Бен-Гвира, от Орит Струк до Шломо Караи.

Легко сказать, что Израиль становится все более «хардальным». Или по крайней мере, что таким становится религиозное население. Это означает, что оно становится все более правым и мессианским и менее терпимым к «либеральным» явлениям, от гей-парадов до призыва женщин в армию. Но на самом деле ситуация еще сложнее.

Новое явление

«В 1970-е годы в лагере религиозного сионизма на первый план вышло новое явление, – пишет Яир Шелег в своей книге «Хардальники» (издана на иврите в 2020 году Институтом демократии Израиля). – Все больше и больше молодых людей начали неукоснительно выполнять различные заповеди… Они также начали жаловаться на то, что система образования не обеспечивает достаточно строгое обучение… Оглядываясь назад, можно сказать, что это были первые внешние проявления феномена, который впоследствии станет известен как „хардализм“».

«Хардальники» – такие же сионисты, как и остальные представители национально-религиозной общественности, но они ближе к ультраортодоксам в своем отторжении светской культуры.

Когда речь заходит о правилах скромности, «хардальники» зачастую более строги, чем ультраортодоксы. Например, в их руководствах по скромности говорится, что женщины должны удлинять рукава до запястья, а их юбки должны доходить до лодыжек, а то и до тротуара, что вызывает насмешки у некоторых других религиозных групп.

Апрельский опрос среди религиозной сионистской общественности был проведен доктором Менахемом Лазаром и профессором Уди Лебелем из Центра стратегических исследований имени Бегина – Садата при Бар-Иланском университете. На вопрос, к какой группе они себя относят, 28% респондентов ответили «религиозные/хардальники», 20% – «либерально-религиозные» и 52% выбрали «национально-религиозные (мейнстрим)».

В 2014 году в аналогичном исследовании профессора Тамар Херман из Института демократии Израиля к «хардальникам» себя причислили лишь 12% из этого сообщества.

В последние годы среди религиозных сионистов нарастает поляризация, говорит доктор Ариэль Финкельштейн из Института демократии. То же происходит и в израильском обществе, да и на Западе в целом.

Сообщество «хардальников» растет в первую очередь благодаря высокой рождаемости, отмечают эксперты. По данным Национального бюро статистики за 2022 год, «хардальные» семьи состоят в среднем из 4,8 человека, что гораздо выше, чем в обычных религиозных (3,8) и светских (3,2) семьях.

Кроме того, «хардальники» более других религиозных сионистов склонны оставаться в своей общине. Исследование, проведенное в 2018 году Шмуэлем Рознером и профессором Камилем Фуксом, показало, что 46% тех, кто вырос в семье «хардальников», во взрослом возрасте так и остались в этой общине. По сути, это самое стабильное из всех трех религиозно-сионистских течений.

Среди выходцев из «мейнстримных» религиозно-сионистских семей в своей общине остаются 40%, в либерально-религиозном течении – лишь 34%.

С другой стороны, заметно, что «хардальники» склонны к крайностям. Один из каждых пяти детей, выросших в этих семьях, становится либо ультраортодоксом, либо полностью светским человеком. Это примерно вдвое больше, чем среди других религиозных сионистов.

При этом изнутри хардальники не являются монолитной, однородной группой. В общине два главных идеологических течения. Одно, более практическое, связано с йешивой «Мерказ ха-рав» в Иерусалиме. Другое, более мистическое, сосредоточенное в иешиве «Хар Хамор» под руководством раввина Цви Тау.

«Они [группа Тау] – хардальники из хардальников», – говорит доктор Ханан Мозес из иерусалимского колледжа Герцог.

Большинство национально-религиозной общественности не хочет «государства Галахи», живущего по религиозным законам, но последователи Тау хотят этого, утверждает он.

Есть в этой общине и другие, более мелкие течения. И особняком стоит экстремистская «Молодежь холмов».

«„Молодежь холмов“ – это «хардальники» с точки зрения религиозного поведения, – объясняет профессор Ашер Коэн с кафедры политологии в Бар-Илане. – Но в своем отношении к государству они диаметрально противоположны».

«Молодежь холмов» далека от уважения к государству. Наоборот, классические «хардальники» чтут Государство Израиль и его институты. В своей книге на эту тему Яир Шелег рассказывает, что, когда раввин Тау узнал об убийстве Ицхака Рабина в 1995 году, он исчез на много часов и потом появился в разорванной одежде и с пеплом на голове – в знак траура.

Но есть ключевая черта, которая характеризует всех «хардальников» и отличает их от других течений религиозного сионизма: это их антипатия к либерализму.

Молодой человек из этой общины может устроиться на работу и поступить в университет, в отличие от ультраортодокса, но он не пойдет изучать гуманитарные и политические науки.

В ходе опроса, проведенного Лазаром и Лебелем, религиозных сионистов спрашивали, считают ли они себя сторонниками социального либерализма, под которым понимается отстаивание прав женщин и ЛГБТК, а также отделения религии от государства.

Приятно узнать, что почти половина опрошенных считают себя приверженцами этих ценностей. Но при более глубоком рассмотрении обнаруживаются важные различия. 76% представителей либеральной религиозной группы считают, что они солидарны с социальным либерализмом, 81% «хардальников», наоборот, не согласны с его идеологией.

Мои интервью с исследователями религиозного сионизма для этой статьи были сами по себе сложными в личном плане. Большинство респондентов – религиозные люди, и они гораздо ближе к хардальной общине, чем к светскому журналисту, который пришел брать у них интервью.

«В национальной религиозной общине накопилась большая злость на «ХаАрец, – откровенно говорит Ханан Мозес. – Как отец солдата, я иногда чувствую, что национально-религиозная община представлена [в «ХаАрец»] как группа, которая с радостью приносит своих детей в жертву бибистскому Молоху. Это не так. Ради бога, перестаньте нести эту чушь».

Бибисты они или нет, но для «хардальника» характерно правое мировоззрение, не менее сильное, чем у среднего религиозного человека, а может быть, и более. Если и существует линия разлома между ними, то она проходит не между правыми и левыми, а по вопросу призыва «харедим» в армию.

В июне 2024 года издание «Макор ришон», близкое к национально-религиозной общине, опубликовало карикатуру, обидевшую многих ультраортодоксов. На ней студент ультраортодоксальной йешивы сидит на армейских носилках рядом с раненым солдатом и говорит тем, кто тащит носилки: «Не волнуйтесь, ребята, моя учеба посвящена его выздоровлению и вашим успехам».

В ходе апрельского опроса 68% «хардальников» согласились с тем, что изучение Торы защитило Израиль во время иранской ракетной атаки 13 апреля, 73% считают, что отказ от призыва харедим не создает серьезных проблем с безопасностью. 74% полагают, что шум вокруг вопроса о призыве был поднят СМИ. Остальная часть религиозно-сионистского сообщества гораздо меньше согласна с этими утверждениями.

Менахем Лазар считает, что, по мере того как число погибших солдат растет с каждым днем, эти настроения среди «хардальников» постепенно меняются.

В интервью «ХаАарец» в конце июня Лазар сказал, что, по результатам опросов, он видит «обвал» поддержки партии «Религиозный сионизм» среди национально-религиозной общественности. Она упала почти вдвое – с 20% до примерно 10%. «В общине существует сильнейший гнев по поводу [призыва в армию], – говорит он. – Это революция».

Лазар подчеркивает, что электорат «хардальников» стоит около трех-четырех мест в кнессете, «и на этом нельзя построить партию». Партия Бен-Гвира «Еврейская мощь» гораздо более прочна, потому что ее избиратели – разнородная публика, в которую входит также большое количество традиционных и светских избирателей.

Девушки с оружием

В религиозно-сионистской общине растут настроения и в пользу службы в армии в целом. Эти веяния дошли до религиозных девушек. В последние годы они записываются в армию тысячами.

Если в 2013 году число таких призывниц составляло 1700, то сегодня, по оценкам, оно вдвое больше. Почти четверть религиозных сионисток записываются в боевые части. Сегодня можно с большой долей уверенности сказать, что в боевых частях ЦАХАЛа больше религиозных женщин, чем мужчин-ультраортодоксов.

В прошлом религиозных девушек, которые решили призваться в ЦАХАЛ, в их общине считали легкомысленными или находящимися на грани ухода в светскую жизнь. Но в последние годы все кардинально изменилось.

Призыв в армию идет из самого сердца религиозного общества, из самых престижных школ, даже в некоторой степени из общины «хардальников», что ошеломило некоторых исследователей.

Считается, что девушек из числа «хардальников» практически невозможно призвать, если их раввин это не одобряет. «Они признают авторитет раввина, – говорит доктор Ранит Будайе-Хайман, специализирующаяся на этой теме. – И они просто находят раввина, который одобряет их призыв в армию».

«Хардальники» составляют меньшинство среди национальной религиозной общественности, но их влияние больше, чем их численная доля. Яркий пример – школы. Даже если вы умеренно религиозный человек из Ришон-ле-Циона, велика вероятность того, что преподаватели вашего сына в йешиве движения «Бней Акива» будут принадлежать к течению «хардальников».

Яир Шелег отмечает, что многие родители из среднего класса на самом деле довольны тем, что кипа, которую носит учитель их сына, чуть «больше», чем то, что носят они сами. «Они боятся, что дети будут светскими, – говорит он, – и поэтому, как бы прививая их, отдают детей в школы, где больше „хардальников“».

Отправка в такое учебное заведение не всегда заканчивается для ребенка хорошо. Человек, хорошо знакомый с этим миром, отметил, что немало мальчиков страдают от жестких методов, подходящих далеко не всем молодым людям.

Например, Оз Симиновский, религиозный еврей из Беэр-Шевы, работающий сегодня в рекламе, рассказал, как в первом классе его учительница навязчиво рассказывала о вреде мастурбации, а в более старших классах – о неистовом изучении Гемары в «маленькой йешиве» (аналог средней школы), которое доходило до крайности – 15 часов в день.

«Это было самое тотальное, что я видел в своей жизни, – рассказывал Симиновский. – Сначала мне это нравилось, но постепенно я понял, насколько патологична и разрушительна эта тотальность». Это не значит, что такой опыт преобладает, но он существует.

Так или иначе есть те, кто утверждает, что хардализм – это часто просто этап в жизни молодого человека.

Мозес приводит пример предармейской йешивы в поселении Эли на Западном берегу. Бывший министр обороны Моше Яалон призывал недавно закрыть ее, потому что она «антигосударственная».

Мозес объясняет, что ученики этой йешивы, большинство из которых выходцы из религиозных семей среднего класса, находятся под влиянием своих педагогов. А те в основном придерживаются хардальных взглядов. Но потом, когда бывшие школьники попадают в армию, академические круги и на рынок труда, они становятся более умеренными, хотя «продолжают относиться к раву Тау с уважением».

Мозес считает, что вывод о том, что 28% религиозных сионистов – «хардальники», следует воспринимать с осторожностью. Не потому, что он неверен, а потому, что, хотя некоторые и остаются в этой общине, для многих других это просто пройденный этап.

«Нужно изучить это в разбивке по возрастам. Я думаю, что из 28 процентов большая часть – молодые люди, которые перерастут это. Я, например, давно перерос», – добавляет он.

Дани Бар-Он, «ХаАрец», М.Р. «Хардальники» на незаконном форпосте Эвиатар. Фото: Моти Мильрод √