Памяти Виктора Радуцкого

Памяти Виктора Радуцкого

15 марта 2021 года скончался Виктор Радуцкий. Долгие годы он работал переводчиком, благодаря которому мы можем читать на русском языке Амоса Оза. В память о Викторе Радуцком мы публикуем сегодня интервью, которое он дал сайту «Детали» в 2019 году.

“Амос никогда не звонил по утрам. По утрам он обычно работал, поэтому предполагал, что и я, наверное, работаю. Но однажды он мне позвонил где-то без четверти 12. Я поднимаю трубку, а он говорит:

«Я обязан этим с тобой поделиться. В 10 утра ко мне пришли две пожилые и очень любезные новые репатриантки. Они пришли поблагодарить меня за то, что мои книги, якобы, помогли одной из них излечиться от рака. Она заболела уже после алии, подруга стала ее утешать и заверять, что все закончится хорошо, и, чтобы отвлечь, принесла ей одну из моих книг. Она прочитала ее и сказала, что обязана прочесть все книги этого автора! Тогда подруга принесла ей все мои книги, которые были у нее дома. И когда та закончила читать последний роман, выяснилось, что полностью излечилась. И тогда она, конечно, сказала себе, что просто обязана приехать к этому писателю и поблагодарить его за такие замечательные книги».

И вот, они пришли к нему, а Амос и говорит: “Простите, но на каком языке вы читали мои книги?” Та отвечает: “По-русски, конечно».

Амос рассказал мне все это взволнованным голосом и добавил: “Эта женщина уверена, что победила болезнь благодаря моим книгам. Только ради этого стоило их написать!”

Эту историю в беседе с «Деталями» вспомнил Виктор Радуцкий – переводчик скончавшегося в минувшую пятницу классика современной израильской литературы Амоса Оза. Более 35 лет он был не только его соратником, но и близким другом.

«Я работал с Амосом с 1981 года, перевел 13 его книг, – рассказывает Виктор Радуцкий. – И о его болезни я знал почти с самого начала. Где-то года два назад он рассказал, что был в больнице, и у него обнаружили рак на ранней стадии. “Я с ним справлюсь”, – заверил он тогда. И, действительно, после этого он продолжил работать в полную силу.

Мы тесно общались в процессе перевода его последнего романа “Евангелие от Йехуды”, который издали в Москве. А вместе с ним был издан и его старый, очень хороший роман “Третье состояние”. Но он никогда не говорил со мной о болезни, а я не спрашивал.

В последний раз мы говорили примерно дней десять тому назад. Он сказал, что хочет со мной повидаться, потому что приближается юбилей – 25 лет со дня издания в России его романа “Мой Михаэль”. Мы должны были с ним придумать, как оформить этот юбилей, как это сделать в Москве, что он напишет… “Но, – сказал он мне тогда, – я себя что-то неважно чувствую. Через пару дней это пройдет, и я тебе позвоню”.

И вот я ждал звонка. А потом узнал эту печальную весть.


Связь с русской культурой была очень важна для него. Видите ли, в 1993 году, когда эта книга выходила в Москве, Амос написал потрясающее эссе, которое называется “Опаленные Россией”. В этом эссе он прямо сказал, что на нас — жуткое тавро, хотим мы этого или нет. “Все, что я написал, несомненно имеет русские связи, а мои корни уходят в традиции русской классической литературы – Толстого, Достоевского, Гоголя и Чехова», – так говорил сам Амос Оз.


Он прекрасно знал русскую литературу, достаточно почитать его книги, чтобы в этом убедиться. Скажем, то же “Третье состояние”, где он очень уместно цитирует Достоевского. Мне, как переводчику, стоило огромного труда разыскать подлинники этих цитат. Но я нашел.

Он был очень настроен на понимание этой литературы, и не просто так – его родители были уроженцами российской империи. Отец родился в Одессе, но корни семьи по линии отца – из Литвы, мать родилась в Ровно, на территории сегодняшней Украины. Дома отец и мать говорили между собой по-русски.

У него были дедушка и бабушка со стороны матери, которых Амос очень любил. А его дедушка со стороны отца иврит не выучил до конца своих дней. Если Вы читали “Повесть о любви и тьме”, там приводятся примеры того иврита, на котором он разговаривал! Для меня эти фрагменты были колоссальным вызовом — перевести их так, как это звучит на иврите!

Амос прекрасно чувствовал атмосферу русского языка. В этой связи хочу рассказать вам о встрече, которую организовали в честь Оза в Москве, когда вручали ему премию “Ясная Поляна”. Вся публика собралась в амфитеатре, в комплексе Большого театра, и людям было предложено задавать Амосу вопросы. И вот поднялась какая-то женщина и очень возмущенно стала спрашивать, мол, “все ваши книги такие русские, вы понимаете нас и наши души – так неужели вы не пишете это все по-русски?! Неужели не знаете русского языка?” Амос тогда улыбнулся, подмигнул мне и ответил: “Конечно, я знаю русский язык. Я знаю его мелодику, его напор, его чувственность. Я понимаю его музыкальность, знаю, сколько в нем суровости и нежности. Единственная проблема – я не очень знаю его слова. Но все остальное чувствую нутром и сердцем”. Зал, конечно же, взорвался аплодисментами.

Мы дружили много лет. Он называл меня своим братом и даже иногда писал “ахи” (ивр. «мой брат» — прим. «Детали»). Когда меня, резервиста, призвали на первую ливанскую войну, Амос очень строго обязал меня звонить ему всякий раз, когда я входил и выходил из Ливана – чтобы знать, что со мной все в порядке. А еще он был человеком неожиданным. Однажды он пригласил меня отпраздновать Суккот – по-моему, тогда он уже жил в Араде. Я приехал к нему, и он читал мне разные молитвы и другие тексты, связанные с этим праздником. У него ведь к тому же был прекрасный голос, он был замечательным чтецом, разговаривал на красивейшем иврите даже в простом бытовом общении. В его устах это все звучало музыкой.

Когда мы с ним познакомились, я всего 8 лет как жил в Израиле. “Но когда пришло время перевести повесть “До самой смерти”, он взялся за дело, – рассказал обо мне сам Оз участникам семинара, который прошел летом в Иерусалиме. Семинар был посвящен переводу романа “Евангелие от Йехуды” и собрал переводчиков из Китая, Норвегии, Германии и других стран. – И я тогда не мог понять, зачем ему, инженеру-электронщику, преподавателю колледжа, это вообще нужно. Тогда я ему сказал: “Виктор, вот ты перевел пять главок – давай пошлем перевод сэру Исайе Берлину» – великому слависту, другу Анны Ахматовой. Берлин ответил: “Этот человек призван тебя переводить!”

И вот что я еще хочу сказать: я недавно переводил Давида Гроссмана, его замечательный роман “Как-то в бар заходит конь”. Работа шла очень трудно, и в разгар работы мне позвонил Амос и спросил, чем я сейчас занимаюсь. Я рассказал, что перевожу Гроссмана, и пожаловался, что мне очень тяжело, что это совсем другой язык, чем тот, к которому я привык. Тогда он сказал: “Понимаешь, в чем тут дело: это замечательная проза, но она другая. Это проза следующего поколения”, – потому что Гроссман 1954-го года рождения, а Амос 1939-го. “Но ты не волнуйся, – добавил он, – я сейчас пишу для тебя новую прозу”.

И вот это осознание, что я никогда больше не переведу ничего, что вышло из-под его пера, что я не услышу и не узнаю этой новой прозы – оно ужасно. Я сижу, рядом горит свеча, которую я поставил ему. Обложен книгами, читаю его посвящения, которые он написал мне – ко всем 13-и переведенным книгам. Замечательные посвящения. И рыдаю. И думаю, что со мной плачет весь мир».

Игорь Молдавский, «Детали». К.В. На фото: Виктор Радуцкий (фотография со странице в Фейсбуке)

Новости

12-й канал: Нетаниягу отменил встречи глав ШАБАКа и АМАНа с посланником Госдепа
Инфицированная в операционной "Ассуты" пациентка находится при смерти
Рок-звезда Джон Бон Джови рассказал о восстановлении после операции на голосовых связках

Популярное

Из продажи отзывают оливковое масло – оно годится только для лампад

После жалоб потребителей минздрав и импортер отзывают из продажи оливковое масло Extra virgin olive oil от компании...

Арабские сети открывают филиалы в крупных городах Израиля

Владельцы крупных продовольственных сетей уже давно убедились, что филиалы, расположенные в городских...

МНЕНИЯ