Ровшан Аскеров: «Путин уничтожил Россию за пять дней»

24 мая суд в Москве заочно арестовал известного игрока «Что? Где? Когда?», обладателя «Хрустальной совы» Ровшана Аскерова. Его обвиняют по статье о «реабилитации нацизма». Наказание по ней – до пяти лет тюрьмы.

Поводом стала запись в Facebook, где Аскеров назвал советского маршала Георгия Жукова «мародером со стажем», «убийцей в погонах» и «воришкой». Донос на знатока подал Государственный исторический музей РФ. В конце апреля Следственный комитет возбудил уголовное дело. По его мнению, в посте содержались «заведомо ложные сведения, оскорбляющие и порочащие память великого российского полководца». 11 мая Аскерова объявили во всероссийский розыск, а 24 мая – заочно арестовали.

Журналист «Деталей» Дарья Гершберг, в прошлом игрок белорусского телеклуба «Что? Где? Когда?», поговорила с «опальным» азербайджанско-российским знатоком.

– Меня ни про возбуждение дела, ни про розыск никто не уведомлял. Все узнал через соцсети. Я представить себе не мог, что из-за исторических фактов, которые всем известны, могут возбудить уголовное дело, да еще и по статье «реабилитация нацизма».

По словам Аскерова, тот самый пост про Жукова был реакцией на события в Буче, где вскрылись массовые факты преступлений российских военных – убийств, изнасилований и грабежей.

– Были события в Буче, я понимал, что писать напрямую о них нельзя: это по новому российскому закону будет считаться «фейком» о войне, а за такое или срок, или штраф. Я написал исторический пост – взгляд на мародеров из прошлого, имевших отношение к советской армии.

В нем изложены общеизвестные факты. Можно зайти в «Википедию», и там все это есть. Жуков фигурировал в так называемом «трофейном деле» [дело 1946-1947 годов о мародерстве и злоупотреблениях среди советских военачальников. Помимо прочего сообщалось о том, что Жуков вывез из Германии значительное количество мебели, произведений искусства и другого трофейного имущества в свое личное пользование].

Трофейное дело закончилось тем, что Жуков покаялся, его разжаловали и отправили командовать Одесским военным округом. Это общеизвестный факт, он даже упоминается в телесериале «Ликвидация». Более того, я, когда писал пост, приводил напрямую цитаты из дела. Но я не знал, что если ты рассказываешь общеизвестные факты, которые есть и в книгах, и в архивах, то это повод для преследования.

Это для меня стало шоком. Отдельно «порадовало», что донос на меня написали в Государственном историческом музее. Я думал, что музеи занимаются другим делом. Оказывается, в современной России они пишут доносы.

– Ты писал, что уехал из России.

– Я улетел 5 марта, еще до всей истории с уголовным делом. Уехал, потому что началась война. Я посчитал, что находиться в стране, которая ведет захватническую войну, и молчать об этом я не могу. А если не молчать – точно можно сесть. Уехал, чтобы почувствовать себя свободным.

В моем окружении не было никого, кто носил бы эту свастику [Z] или поддерживал бы эту войну. Чтобы поддерживать войну, надо быть идиотом. Радоваться, что стреляют и убивают? Это идиотизм.

Но в моем окружении есть люди, которые поддерживают российский режим. Например, Борис Левин [другой знаток телеклуба, партнер Аскерова – вместе с Левиным они создали квиз-клуб «Без дураков». С началом войны Левин, по словам Аскерова, убрал его из проекта. – Прим. «Деталей»]. Левин считает, что в 2014 году «надо было защищать русских» на Донбассе. Может быть, потому что он сам из Горловки.

Однако большинство здравомыслящих людей понимают, что весь конфликт инициирован Россией и никакого «фашизма» в Украине, конечно, нет.

Я понимал, что эта обстановка не для меня, я не могу жить в этой ситуации. Я понимал, что это неправильная война, что я не смогу молчать. Как можно молчать и глотать все, что происходит? Я не собираюсь заниматься оппозиционной деятельностью – но и оставаться там не могу.

Стремительно закрывались все окошки, отменялись авиарейсы из России. И я подумал, что, пока страна не закрылась полностью, лучше я уеду.

Моему старшему сыну Тимуру 19 лет, и он гражданин России. Ему тоже было лучше не оставаться в РФ.

Вообще порядочным людям не нужно находиться в России. Любой нормальный человек должен оттуда уезжать. Пусть они остаются наедине со своими законами, своими сторонниками и живут так, как хотят. Для меня Россия как место проживания закончилась, я туда не планирую возвращаться.

Обратно в СССР не хочется. Этот человек [Путин] тянет страну обратно в СССР. Я уже жил там – там плохо.

Моя жена – еврейка, и мы взвешивали в том числе возможность репатриироваться в Израиль. Мир большой, и мы можем жить на легальных основаниях где угодно, кроме России. В двадцать первом веке человек должен жить там, где ему комфортно, где он может зарабатывать и реализовывать себя. И если ему тяжело, он задыхается – он может уехать.

Мне в России показалось, что я задыхаюсь. Мне там невозможно.

«Совы» мира и «совы» войны

С 3 апреля на Первом канале российского телевидения начал выходить новый сезон «Что? Где? Когда?». Аскеров в нем не участвовал – как и еще несколько знатоков.

Еще перед войной из клуба ушла другая обладательница «Хрустальной совы» – Дарья Соловей. Гражданка Беларуси, в прошлом году она уехала из страны вместе с мужем – против него открыли уголовное дело из-за участия в протестах против Лукашенко. Сейчас супруги живут в Одессе.

Дарья рассказала, что в любом случае не стала бы участвовать в игре, так как она выходит на канале, «облепленном пропагандой со всех сторон — каждую минуту до эфира, в рекламах и после эфира».

Еще два обладателя «Совы» Николай Крапиль и Денис Галиакберов опубликовали антивоенные посты и сообщили, что покидают игру.

– Я написал руководству телеклуба «Что? Где? Когда?» о том, что уезжаю из страны и не могу играть в текущем сезоне, и, пока в этой стране этот человек находится у власти [Путин], меня тут не будет. Это не политическое заявление, я просто хотел проинформировать: если вы рассчитывали на меня, то нет.

Мне ответили: ну, окей, нет так нет, удачи. Расстались нормально.

Что касается людей, которые до сих пор играют там, – я не считаю, что они неправы. Да, на канале выходит куча всякого пропагандистского говна. Но что плохого в том, что в перерыве между двумя пропагандистскими передачами будет нормальная часовая программа, в которой обычные люди будут вести обычную жизнь? Даже выходя на Первом канале, они не призывают к убийству, не призывают бомбить города. Это как у Булгакова в «Белой гвардии»: «кремовые шторы», за которыми война идет.

– Разве проблема не именно в том, за этими «шторами» – война? Морально ли для интеллектуала выступать в роли «кремовой шторы»? Белорусский телеклуб в 2020 году дал другой ответ: когда Лукашенко подавлял протесты, а гостелевидение ему в этом помогало, в передаче перестали сниматься практически все игроки.

– Это решение [белорусских знатоков], наверное, правильное. Я тоже принял решение, что не могу дальше сниматься. Но я не считаю, что другие люди должны жить так, как я. В конце концов, если мы говорим о либеральных ценностях и демократии, это возможность для каждого принимать решения самостоятельно.

– У твоей коллеги Даши Соловей есть такая возможность? В тот момент, когда она сидит в Одессе под обстрелами?

– Возможно, ты права. Но пойми, выходит передача или нет – это не влияет на ситуацию в России. Лично я не чувствую себя вправе играть в «теледомике», но кто-то другой чувствует, что его это не касается. Каждый принимает решение для себя. То, как поступили в белорусском телеклубе, – это очень круто, я считаю, что это сильный поступок. Тогда мне казалось, что они поступили правильно. Но это все настолько ситуативно, индивидуально…

Некоторые российские знатоки – тот же Левин, раньше – Поташев – поддерживали режим. Сейчас Поташев, конечно, открыто ничего не пишет. Александр Друзь – человек, который всегда только сам за себя, в любой ситуации. Никто не знает, за кого он в политическом плане. Ему [весной 2022 года] нужно было сыграть сотую игру. И он был готов играть в любой ситуации, даже под бомбами.

Есть же телекомпания, в которой работают сотни людей. И прекратить выходить [в эфир], когда телеканал говорит выходить, – это оставить людей без работы. А у них там, возможно, ипотека, кредиты, родственники, которых надо содержать. Опять же, есть обязательства перед спонсорами. Это очень сложный механизм. Почему игроки ходят на съемки? Видимо, считают для себя возможным играть. Осуждать их за это неправильно. Если мы будем подвергать людей остракизму за их решения, чем мы отличаемся от тех, кто сажает в тюрьму за взгляды?

– Может быть, тем, что мы их не арестовываем и не сажаем? Давай отвлечемся от этой темы. Спрошу тебя о личном: как семья отнеслась к твоему внезапному отъезду?

– Довольно сложно. Моя жена родилась и всю жизнь жила в Москве, у нее там пожилые родители, работа. Ей тяжело было смириться с этим. Она все думала, что вот сейчас война закончится, и я вернусь. Но я ей объяснял, что нет, все быстро не закончится. Сейчас у нее уже прошла эта стадия отрицания, гнева и торга – началась стадия принятия. Хотя ей и тяжело.

– Ты родом из Азербайджана и у себя на родине известен и популярен. Как там отнеслись к открытию уголовного дела и всей этой истории?

– Наша страна прошла через ту же историю буквально два года назад – Азербайджан воевал за возвращение оккупированных территорий (речь о конфликте в Нагорном Карабахе. – Прим. «Деталей»). За 44 дня при поддержке Турции и Израиля война была выиграна. Наши территории, оккупированные в течение 30 лет, возвращены. Мы тоже через это прошли. Поэтому в Азербайджане в основном все поддерживают Украину в ее желании восстановить территориальную целостность и быть независимой страной.

Мои азербайджанские знакомые говорят, что получить статус преступника в России сейчас – это круче, чем «Хрустальная сова». Я встречал в Баку и русских, которые узнавали меня, подходили и говорили: «Мы читали то, что вы пишете, мы вас поддерживаем».

«Отмена всей страны»

– Есть люди, живущие в Москве, они говорят мне: «Да ладно, почему ты уехал? Твой жизни же ничего не грозило». Да, если молчать – ничего, наверное, не грозит. Но у меня буквально на уровне физиологии происходит неприятие этого режима. Как в фильме «Мимино»: «Такую личную неприязнь испытываю, что кушать не могу». Примерно вот так оно и было.

С 2014 года я твердил, что захват Крыма – это незаконный захват чужой территории. Но в 2014 году ему [Путину] не дали по башке, и все это проглотили. Ситуация с 1938 годом, захватом Чехословакии и умиротворением Гитлера повторялась. Только теперь в роли Чехословакии были Грузия в 2008 году, Крым в 2014 году, вся эта заварушка, которую Россия устроила в Луганске и Донецке…

В 2014 году хотелось думать, что они все-таки остановятся, ну должно же хватить мозгов? Но выяснилось, что нет, не хватает. Если не остановить, то человек теряет чувство реальности.

У кого-то порог был в 2014 году – они уехали еще тогда. Кто-то сорвался с места прямо 24 февраля 2022 года. Свой порог я перешагнул 5 марта 2022 года.

Меня неоднократно приглашали в Крым – и с акцией Первого канала, и звали вести корпоративы. Я всегда отказывался. Я уже тогда думал, что надо бы уехать. Но человек – такое консервативное существо… Опять же, моя жена не мыслила себя вне Москвы. Мне нравилась Москва как город – место больших возможностей. Это был город для хорошей человеческой жизни. Но в первую неделю войны эту страну слили в унитаз.

Я увидел, как Путин реально уничтожил Россию за пять дней. Происходила какая-то отмена всей страны. Нажимали Delete – и удаляли Россию: из экономической жизни, из культурной, из спортивной, вообще отовсюду: вас не существует. И ты думаешь: как же так можно в двадцать первом веке взять и уничтожить собственную страну?

Дарья Гершберг, «Детали». Фото из личного архива Ровшана Аскерова √