Родина погибшего поселенца
Лишь несколько сотен метров отделяет забор вокруг поселения Кохав ха-Шахар от четырех установленных рядом времянок. Это – непризнанный поселенческий форпост Маоз Эстер. Жители Кахав ха-Шахар считают соседей вполне приятными людьми. В одной из времянок жил Ахувия Сандак. Он был уже вторым поколением обитателей Маоз Эстер. Его родители были одними из основателей форпоста, построенного на частной палестинской земле.
По слухам, в минувшем месяце гражданская администрация Иудеи и Самарии собралась вновь сносить форпост. За минувшее десятилетие это случалось уже не раз – времянки исчезали с холма, а потом возникали снова. В Маоз Эстер считают, что назначенный на 22 декабря очередной снос был отменен из-за трагического происшествия, случившегося днем раньше. Тогда в ходе полицейского преследования погиб 16-летний Ахувия Сандак, заподозренный в том, что он забрасывал камнями арабские машины.
С тех пор его имя у всех на слуху. Его смерть вызвала волну протестов в Иудее, Самарии и в Иерусалиме. Часть из них сопровождалась нападениями на палестинцев, порчей принадлежащего им имущества и буйными стычками с полицией с арестами и ранеными.
Сейчас в окрестностях Маоз Эстер стоит пасторальная атмосфера. Загон для овец и стоящий рядом вагончик служат своеобразным памятником погибшему юноше. Это место теперь называется «Маале Ахувия». Это – новый поселенческий форпост, расположенный возле того места, где произошла авария. Друзья Ахувии говорят, что вскоре они создадут и другие. Окрестные жители к этому уже привыкли. Они привыкли и к вагончикам, возникающим на холмах, и к их беспокойным обитателям.
«У меня такое чувство, что куда бы я ни пошел, они придут, чтобы выгнать меня», – говорит пастух Амад Абу-Алия из деревни Аль-Мугайер. По его словам, обитатели форпостов постоянно мешают пасти скот. А в минувшем апреле группа молодых людей избила палками и Амада, и его овец. В другой раз солдаты прогнали его с пастбища, распылив слезоточивый газ и стреляя в воздух. Амад уверен, что военных сюда позвали поселенцы.
Стерильная зона
Посетителей форпоста Маоз Эстер встречает табличка, установленная в выложенном камнями круге: «По пути в неделимую Эрец-Исраэль» написано на ней печатными буквами. Форпост занимает изрядную территорию, времянки стоят на большом расстоянии друг от друга, и это неслучайно. В одном вагончике живут шесть девушек, в другом – шесть парней. Два оставшихся занимают молодые пары. Совместную жизнь представителей разных полов в Маоз Эстер помог обустроить раввин Меир Гольдминц. «Здесь не только запрещен вход в дом представителям противоположного пола, – объясняет он. – Вся территория холма – стерильная зона. Здесь находятся либо девушки, либо юноши». Разделение строго соблюдается во всем. Общение между полами осуществляется с помощью посланцев, в роли которых выступают представители супружеских пар.
Одна из таких пар – Эфраим и Йерушалаим Гозлан. Он – один из четверых молодых людей, находившихся в машине с Ахувией, задержанных за метание камней в палестинцев (и подозреваемых в причастности к гибели своего товарища). Ей 19 лет, она выросла в поселении Ицхар. Полтора года назад, окончив религиозное училище в поселении Маале Левона, она переселилась в Маоз Эстер. В создании новых форпостов участвуют многие выпускницы этого заведения.
«Когда я в первый раз вместе с подружкой оказалась в Маоз Эстер, «молодежь холмов» все еще казалась мне странной, – рассказывает она. – Но я увидела здесь нормальных людей, которые прямо говорят: мы хотим строить эту страну и будем это делать». Йерушалаим не согласна с тем, что «молодежь холмов» – проблематичная. «Большинство ребят здесь сдает экзамены на аттестат зрелости и сидит в «Фэйсбуке», как все их ровесники, – говорит она. – Но они еще заняты воплощением своих принципов». Одна из сестер Йерушалаим тоже живет здесь, не окончив училище в Маале Левона. Мать девушек, поначалу не принимавшая решение дочерей, сегодня полностью их поддерживает.
Родители Ахувии Сандака живут в поселении Бат-Айн – на расстоянии 55 км к югу от Маоз Эстер. Но их жизнь тесно связана с форпостом. Они были в числе его основателей и несколько лет прожили в расположенном рядом поселении Кохав ха-Шахар. Сейчас они объявили сбор средств на строительство синагоги и посадку виноградника в Маоз Эстер и собираются построить здесь свой дом. Им уже удалось собрать 320 000 шекелей. Среди сделавших пожертвование был и глава партии «Ямина» Нафтали Беннет.
То, чего хочет Всевышний
Обитатели Маоз Эстер предпочитают не распространяться о насилии – по крайней мере, по отношению к жителям соседних арабских деревень. Так же ведут себя и жители других поселенческих форпостов. Но для того, чтобы получить соответствующую информацию, не нужны особые усилия.
Например, два месяца назад корреспондент 12-го телеканала Охад Хемо заснял обителей форпоста Маоз Цион, мешающих палестинцам собирать урожай оливок и кидающим в них камни. Известно и о многих других подобных выходках поселенцев по отношению к их арабским соседям, левым активистам и представителям сил безопасности. В прошлом году после того, как форпост Куми Ор был объявлен закрытой военной зоной, его обитатели забросали солдат ЦАХАЛа камнями. И это отнюдь не беспрецедентный случай.
«У меня было бессчетное количество стычек с поселенцами, – рассказывает левый активист Гай Гиршфельд, на добровольных началах сопровождающий палестинских пастухов. – Нас и обзывали по-всякому, и угрожали физической расправой». По его мнению, основной целью создания поселенческих форпостов является захват пастбищ и изгнание оттуда палестинцев.
Элиша Ярд, бывший обитатель Маоз Эстер, знает эти истории не понаслышке. Он является своего рода пресс-секретарем «молодежи холмов». Ему 21 год, в Маоз Эстер он поселился, когда ему было 18. Фактически Ярд был одним из основателей форпоста в его нынешнем виде. «Наш путь – это вера и приверженность своей миссии, – говорит он. – Мы должны заселить эту землю, потому что этого хочет Всевышний. Мы должны унаследовать ее у других народов». При этом Ярд отмечает, что другие народы, то есть палестинцы, тоже могут жить на этой земле, при условии, что они будут с уважением относиться к иудаизму, соблюдать семь заповедей потомков Ноя и «не будут поднимать головы».
Ярд еще совсем молод, но уже женат, а в его послужном списке – несколько освоенных холмов Иудеи и Самарии. На некоторых из них форпосты существуют до сих пор, на иных – были ликвидированы. Такая участь постигла, например, форпост Мегиней хаАрец. Ярд рассказывает, что там ему приходилось по-настоящему отбиваться от палестинцев. По его словам, они украли у него тфилин и собирались поджечь поселенческие вагончики. «Защищаясь от превосходящих сил противника, ты вынужден прибегать к его устрашению, – говорит Ярд. – Так поступает государство, разрушая дома террористов. Нам на холмах тоже приходится прибегать к подобным мерам. Иногда ребята устраивают акции возмездия во враждебных деревнях. Это делается для того, чтобы показать – когда страдаем мы или наносится ущерб нашему имуществу, они тоже не смогут спокойно спать».
Родители Элиши, Шай и Рина Ярд, выполняют функции сопровождающей семьи форпоста Маоз Эстер. Там сегодня живет их 15-летняя дочь. Шай и Рина выросли в Петах-Тикве, а поженившись, переехали в поселение Санур. Это было одно из четырех поселений северной Самарии, ликвидированных в ходе размежевания. После этого семья Ярд перебралась в форпост Шалхевет-Йа возле Ицхара. «Когда мы переехали туда, жители соседней арабской деревни, завидев нас, свистели и всячески нам угрожали, – рассказывает Шай. – Сегодня, с точки зрения армии, если араб приближается на 20 метров к нашим домам, это уже считается незаконным проникновением. Сегодня я иду спать спокойно».
Между отцом и сыном царит полное единодушие в отношении избранного образа жизни. Своих детей Шай и Рина воспитывали дома, самостоятельно составляя им учебную программу. Элиша рассказывает, что на холмах молодые люди много читают ТАНАХ (чтобы приблизиться к нормам жизни в Эрец-Исраэль). Кроме того, здесь популярны труды раввина Кука и его ученика – раввина Харлапа. Есть и книги раввина Кахане. Что Элиша может сказать о насилии, исходящем с холмов? «То, что 16-летний подросток бросает камень, является следствием пережитой им агрессии и бездействия властей, не сделавших ничего, чтобы защитить его, – объясняет он. – Мы пришли на холмы, чтобы оживить пустыню. И, как когда-то первопроходцы, если нужно, мы тоже изгоняем арабов».
Государство и добровольческие организации предпринимают попытки вернуть «молодежь холмов» к обычной жизни, пытаются помочь им получить аттестат зрелости и продолжить образование. В 2018 году стартовала программа социальной реабилитации «молодежи холмов», профинансированная из госбюджета. Но по словам одного из ее участников, программа не ставила целью вернуть молодых людей по домам. «Есть те, кому пребывание на холмах добавляет сил, – говорит он. – Мы не занимались идеологией этой молодежи. Мы старались помочь им получить аттестат зрелости или пройти курс профподготовки. Между обитателями форпостов и арабами всегда будет существовать конфликт. Вопрос заключается лишь в том, будет ли это противоборство основным содержанием жизни «молодежи холмов», или же всякие инциденты будет происходить время от времени…»
Агар Шизаф, «ХаАрец», Б.Е. Фото: Моти Мильрод˜
