Ракеты, отмены и закрытая экономика – так почему же биржа растет?

Если бы нам сказали, что ракеты весом в сотни килограммов будут каждую ночь падать на населенные пункты и больницы Израиля, инфраструктурные объекты и военные базы, что нефтеперерабатывающий завод в Хайфе будет поврежден и остановлен на месяц, что воздушное пространство Израиля будет закрыто на неделю , что сотни тысяч людей будут сидеть дома и не ходить на работу, что рестораны будут закрыты, фестивали и шоу будут отменены, свадьбы будут отложены и что граждане странs будет проводить больше времени в убежищах, чем в пробках — и что реакцией израильского фондового рынка на все это будет рост на 4%-7% в неделю, мы бы подумали, что кто-то здесь сошел с ума.

Если бы нам сказали, что все это произойдет через год и восемь месяцев тяжелой войны сразу на нескольких фронтах, которая началась с захвата поселений и баз в Негеве, резни 1200 человек, похищения 250 мирных жителей и астрономических затрат в более чем 200 миллиардов шекелей, мы бы отправили его в больницу.

Есть ли логика в безумии? Во-первых, предостережение: фондовый рынок в любой момент отражает информацию, известную инвесторам. Если появится новая информация, положительная или отрицательная, она отреагирует соответствующим образом, поэтому то, что произошло в первую торговую неделю после начала войны с Ираном, отражает информацию, которая была известна до этого.

На данный момент инвесторы рассматривают войну с Ираном скорее как Шестидневную войну, чем как войну на истощение. То есть короткая кампания с хорошими достижениями, а не длинная и хаотичная кампания. Окончательный результат кампании против Ирана пока не известен, но было бы логично считать, что нейтрализация иранской ядерной программы в обозримом будущем приведет к резкому скачку фондового рынка.

В течение двух десятилетий мы боялись иранской ядерной угрозы, а для инвесторов это была большая черная дыра, большое неизвестное в уравнении. Пока еще слишком рано делать выводы, но на данный момент инвесторы не паникуют.

Война уже идет, риск материализуется, и он гораздо менее пугает, чем опасались. Не исключено, что начинают формироваться условия для изменения реальности на ближайшие годы. В результате геополитический риск еще больше снизился благодаря достижениям израильских ВВС, и если так будет продолжаться, то нет предела.

Война с Ираном – вещь необычная, но война в целом не чужда израильской экономике. Экономика привыкла к кризисам, открытиям-закрытиям и планам компенсаций пострадавшим. Хотя есть вопросительные знаки и давление в отношении компенсаций бизнесу, поскольку минфин предпочитает, чтобы люди не опирались на это, а предпринимали действия по минимизации ущерба, но вполне вероятно, что значительный ущерб будет компенсирован. Тем более, в год выборов.

От глобального кризиса 2008 года до пандемии коронавируса и нынешней войны снова и снова становится ясно, что деньги, которые правительства и центральные банки вливают в население и бизнес, очень помогают экономике и предотвращают банкротства и безработицу, поэтому в таких обстоятельствах необходимо брать на себя долги, чтобы предотвратить рецессию и экономический кризис. Кто будет платить? Те, кому нынешняя война должна обеспечить безопасное и чистое будущее от иранской ядерной угрозы.

Структура экономики и состав компаний, входящих в индекс Tel Aviv 35, который за неделю подскочил на 5,2%, также являются объяснением стабильности фондового рынка. Индекс состоит в основном из финансовых компаний (банков и страховых компаний), технологических компаний и энергетических компаний, компаний недвижимости и торговли. Банки, которые должны были стать подушкой безопасности при экономических кризисах, в последние годы обнаружили, что чем сильнее кризис, тем им лучше.

Огромный кризис означает, что государство встает на место банков, берет на себя долги и управляет финансовыми рисками, как со стороны правительства, так и со стороны Банка Израиля. То же самое относится и к страховым компаниям: государственный кризис означает, что государство финансирует ущерб.

В обоих случаях принятие долгов государством приносит большую прибыль страховым компаниям и банкам из-за высоких процентных ставок и больших финансовых потребностей правительства. Банковские и страховые индексы подскочили с начала года на 36% и 52% соответственно.

Хотя работа торговой отрасли частично остановилась (например, сети модной одежды), но сети общественного питания работают сверхурочно из-за большого спроса. Израильтяне, которые остаются в Израиле, являются ущербом для авиакомпаний и турагентов, но большим благословением для местных продовольственных сетей и потребительских компаний. Технологические отрасли вообще не пострадали от войны, а в некоторых случаях даже извлекают выгоду из большого спроса, особенно когда это связано с вопросами безопасности, обороны и кибербезопасности.

В то же время оборонная промышленность процветает с начала войны в Украине (тенденция усилилась после 7 октября), а портфель заказов каждый день бьет рекорды. Строительные компании зарегистрировали скачок на фондовом рынке на этой неделе из-за оценок того, что они выиграют от реальности, которая будет здесь после войны.

Хотя в краткосрочной перспективе наблюдается остановка строительства и есть опасения, что отсюда побегут иностранные рабочие, но если война будет короткой, отрасль будет испытывать большой спрос и получит выгоду от бюджетов, которые государство выделит на восстановление поврежденных зданий и инфраструктуры. Вот как это работает в экономике: плохие новости для одного человека могут быть хорошими новостями для другого, а компании на бирже тем временем в основном выигрывают от хороших новостей.

Все это верно при условии, что война против Ирана действительно завершится в короткие сроки и с хорошим результатом. Война на истощение или другие негативные события могут изменить картину, но на данный момент инвесторам это кажется маловероятным. Однако рейтинговые компании относятся к этой войне с меньшим энтузиазмом и также рассматривают потенциал риска региональной кампании с последствиями для других стран и энергетического рынка. Вероятно, это также дилемма президента США Дональда Трампа: вступать ли в войну и если да, то как.

Он может и, возможно, хочет стать ее завершающим этапом, но, очевидно, опасается, что это выльется в нечто другое в случае, если верховный лидер Ирана Али Хаменеи решится на самоубийственный шаг по поджогу нефтяных объектов в Персидском заливе.

Сами Перец, TheMarker, Ю.Л. Фото: Эяль Туэг