Проблема, с которой не может справиться Министерство образования

«Министерство образования не выполняет своих обязательств». Десятки детей с особенностями в развитии за несколько дней до начала учебного года все еще не распределены по классам.

Сам термин «дети с особыми потребностями» относительно нов. Он пришел на смену более грубым выражениям, чтобы никто не называл людей «неполноценными», «ненормальными», «с отклонениями». Еще в 1994 году многие страны мира подписали Саламанскую декларацию, обещающую каждому ребенку базовое право на образование – даже если такой малыш имеет уникальные особенности, интересы, способности и учебные потребности. Дети, имеющие особые потребности в области образования, должны иметь возможность учиться в обычных школах, которые должны создать им для этого условия.

Но то, что изложено красиво на бумаге, в реальности имеет зачастую неприятный вид. В Министерство образования Израиля еще с марта начали поступать жалобы от родителей. Они утверждали, что происходит неразбериха в процессе зачисления этих детей в школы. Родители даже провели митинг напротив дома министра образования Нафтали Беннета, который пообещал лично заняться решением этой проблемы.

Проблема, однако, до конца не решена. Несколько дней назад было известно, о десятках детях с особыми потребностями, которые все еще не были распределены по классам. И подобное повторяется из года в год.

«На последнем заседании парламентской ревизионной комиссии тоже говорили лишь о единичных случаях. Проблему не решают в корне. Поэтому из года в год мы оказываемся в той же ситуации», — сказала «Деталям» Илиль Ледер, директор центра «Ятед», поддерживающего людей с синдромом Дауна. Илиль — советник по вопросам образования, и сама растит дочь, у которой диагностирована болезнь. Центр помощи «Ятед» она создала 16 лет назад, за это время неоднократно бывала в Кнессете, участвовала в разработке профильных законопроектов.

«Одна из самых больших проблем в том, что родители не знают всех прав и льгот, которые им причитаются, а Министерство образования не информирует их. Например, у этих детей есть две возможности. Либо пройти специальную комиссию, и получить распределение в школу для детей с особыми потребностями. Либо получить распределение в обыкновенную школу, и тогда ребенку выделяют специального помощника, который сопровождает его на уроках. Но большинство родителей даже не знают об этом!»

Еще в 2000 году Израиль подписал международную конвенцию, согласно которой обязуется внедрить в обычные школы практику общего образования. Это, так называемое, инклюзивное обучение основано на понимании, что инвалиды в современном обществе могут (и должны) быть вовлечены в социум. Но одно дело говорить, а другое делать.

Во время последних дебатов на эту тему в Кнессете родители рассказывали ужасные истории. Сарит Габай забрала своего сына из школы после того, как специальный помощник проявил насилие по отношению к ее ребенку. Мальчик полгода сидел дома, а Сарит обегала все инстанции, в которых… никто ее не слушал. К ее удивлению, в этом году ее сына опять распределили в ту же школу, откуда она его забрала!

В других случаях родителям за две недели до начала учебного года объявляли, что бюджета на помощника просто нет. Или не нашлось подходящей школы. Или переполнены специальные классы. А значит, этих детей хотят отправить в специальные учреждения, порой находящиеся далеко от дома.

Илиль уверена, что необходимо как можно больше детей интегрировать в обычные школы. «Министерство не выполняет своих обязательств, — говорит она. — Сегодня 40 тысяч детей, пройдя комиссии, были зачислены в специальные школы. Из-за недостатка классов детей просто запихивают в неподходящие помещения! Я даже не хочу говорить о подвозках. Часы в дороге, без сопровождающего, зачастую сопровождаются случаями насилия со стороны других детей.

В западном мире уже давно поняли, что лучше ребенка с особыми потребностями интегрировать в нормальное общество. В Израиле даже есть законы на этот счет. Но в кнессете предпочитают не решать проблему целиком, а заниматься отдельными случаями.

Инклюзивное обучение работает, это доказано. Ребенок с особыми потребностями получает навыки общения, получает образование. И напротив, когда таких детей закрывают в интернате, то изначально закрывают их будущее. Зачастую школы со специальным уклоном имеют не очень высокий уровень. К нам в центр помощи приходили люди с синдромом Дауна, которые, достигнув 20-тилетнего возраста, не умели ни читать, ни писать. И мы их этому научили – значит, можно было?!

Есть проблема — не все школы приспособлены к принятию «особых» детей. Деньги должны выделять как Минпрос, так и местные советы. Что происходит не всегда. Если ребенок сидит в инвалидном кресле, но имеет блестящий ум, почему он должен идти в интернат? Но и в нормальную школу он пойти не может, если там нет рампы или лифта. То же самое с детьми, у которых нарушен слух. В школе просто должны сделать акустическую комнату. Детям с эмоциональными проблемами необходима комната отдыха. Это более индивидуальный подход, но этим не занимаются».

По данным Минпроса, сегодня в системе образования заняты более 200 тысяч детей с особыми потребностями. Но число их растет из года в год, министерство не получает вовремя обновленной информации, что и порождает проблемы с распределением.

«Так пусть найдут способ координировать сведения и действия, — возмущается Илиль Ледер. — Ведь у министерства социального обеспечения все данные есть! Кроме того, мы знаем примерно, сколько рождается в год детей с синдромом Дауна — около 150. Аутистам сегодня тоже рано ставят диагноз. Если ребенка уже диагностировали, к чему гонять его на эти бесконечные комиссии еще и еще?»

Но если есть законы, есть сведения, и в большинстве случаев есть даже бюджеты,то в чем проблема? Видимо, в том, что Министерство образования в Израиле до сих пор придерживается устаревшей концепции, гласящей, что дети с особыми потребностями должны быть отделены от остальных. Мир давно лишил врачей права определять, как должна в будущем выглядеть жизнь людей, имеющих проблемы в физическом или интеллектуальном развитии, но у нас эта концепция укоренилась, пусть даже открыто в этом не признаются. «Он другой, заберите его куда-нибудь, лишь бы мы его не видели».

Илиль Ледер называет еще одну проблему — неспособность чиновников Минпроса организовано и системно решить эту проблему, профессионально распределив средства и силы.

«Например, если у троих детей диагностировано расстройство PDD, зачем им непонятно куда ехать? Пусть в одной из школ их района откроют небольшую группу. Зачем тратить 30-40 тысяч шекелей в год на ребенка на подвозки, если его проблему можно решить иначе? Но об альтернативах даже не задумываются. Кроме того, у них нехватка педагогов со специальными профессиональными навыками, умеющими обращаться с детьми с особыми потребностями, учителям и так хватает стресса. А мы можем научить подходу к этим детям, и хотим этого, но нам не дают этого сделать. В итоге министерство образования просто не справляется, и проблема из года в год возникает снова и снова».

Еще в 2009 году специальная комиссия по особому образованию обязала правительство в срочном порядке исправить ситуацию. Прошло 8 лет, и ничего в корне не изменилось.

Анна Стефан, «Детали». Фото: Моти Мильрод