Придется строить больше тюрем

Израильские тюрьмы переполнены, условия содержания в них оставляют желать лучшего. Адвокат Рони Забитовский объяснил «Деталям», что порождает проблему, и как с ней можно справиться.

Последнее, перед выходом на пенсию, решение судьи Высшего суда справедливости Эльякима Рубинштейна может стать весьма резонансным: он поручил государству добиться реализации закона, который гарантирует каждому заключенному право на «жизненное пространство» площадью более 4 кв. м.

Да, это по-прежнему меньше той площади, которую отводят на арестанта, в среднем, в западных странах. Но в Израиле реализация требования судьи на практике может привести к тому, что часть заключенных придется отпустить на свободу, а полиция просто снизит число арестов.

— В Израиле недостаточно тюрем, и камеры, в которых содержатся заключенные, набиты битком. Плюс к этому, в нашей весьма солнечной стране в камерах не хватает кондиционеров. В них ужасно жарко, еще и бетонные стены нагреваются, так что условия содержания очень плохие, — говорит адвокат Рони Забитовский. — Я вижу это, когда лично посещаю тюрьмы, и знаю об этом из жалоб клиентов. Мы же, все-таки, считаемся продвинутой страной? Но в таких странах принято содержать арестантов в приемлемых условиях. Хорошо, что БАГАЦ поднял этот вопрос сейчас, хотя вообще-то его нужно было поднять лет 10 тому назад.

— Мы говорим об уголовниках или террористах? Или они содержатся в равных условиях?

— Нет, условия разные. Те, кто отбывает наказание за уголовные преступления, и те, кто арестован за преступления в сфере безопасности, сидят в разных тюрьмах и в разных отсеках. Я не занимаюсь делами палестинских террористов, но знаю, что у них своя иерархия и другие условия — не обязательно лучше, но другие.

В израильских тюрьмах очень тесно. Слишком много людей в камерах, в пересчете на метраж. Причем надо понимать, что лица, совершившие уголовные правонарушения, тоже делятся на две категории: одни еще находятся под следствием, а другие уже получили судебный приговор, и отбывают срок. Так вот, у тех, кто сидит в камерах предварительного заключения, условия гораздо хуже, чем у тех, кто уже отбывает наказание. Хотя, на мой взгляд, должно быть наоборот, ведь на подследственных распространяется презумпция невиновности. Большинство из них потом все-таки выходят на свободу, их не приговаривают к тюремному заключению. То есть люди просто так, а иногда — невиновные люди, проводят 2-3 недели в СИЗО, в очень жестких условиях.

Вспомним еще и о тех, кто оказался в пересыльных тюрьмах. Например, заключенный отбывает наказание в тюрьме на севере, а должен явиться в суд в центре страны, допустим, в окружной суде в Лоде. Если слушание назначено на воскресенье, то уже в четверг его забирают из камеры на севере, привозят без вещей в центр, в пересыльную тюрьму Аялон, а в ней условия содержания просто жуткие. И вот, с вечера четверга по утро воскресенья заключенный будет терпеть просто невыносимые условия содержания в тюрьме Аялон или, например, в тюрьме Ницан.

— Почему именно в камерах предварительного заключения или пересыльных тюрьмах условия хуже всего?

-Еще 7-8 лет назад камеры предварительного заключения находились под опекой полиции. То есть почти при каждом полицейском участке был свой СИЗО, и условия в них были получше. Но около семи лет назад все, что связано с заключенными, включая тех, кто находится в следственных изоляторах, было передано в ведение службы Управления тюрем. При этом количество тюрем и тех помещений, которые были отведены для СИЗО, не изменилось, а народу в них добавилось. Поэтому условия ухудшились.

За последние годы не было построено ни одной тюрьмы. Я не могу привести точную статистику, но по моему ощущению, криминогенная ситуация в Израиле ухудшается. К этому добавим, что за последние 10 лет полиция увеличила число задержаний. То есть число задержанных, оказавшихся под следствием, постоянно растет, а тюрем и камер предварительного заключения больше не становится. Все это приводит к перенаселенности тюрем.

— Добавим к этому общий рост населения в стране…

— Да, и рост населения, и ухудшение экономической ситуации. По моим ощущениям, впрочем, не подкрепленных социологическими исследованиями, становится больше людей под арестом, на том или ином этапе — еще под следствием или уже после вынесения судебного приговора. Еще раз повторю: чем больше полиция арестовывает, тем больше людей потом оказывается за решеткой.

Я бы еще хотел отметить, что во многих странах проблему эту решили с помощью электронных наручников-браслетов. В Израиле они тоже есть, но из-за недостатка ресурсов сегодня электронный браслет трудно получить даже тем, кого действительно можно отпустить, кто не представляют никакой опасности для общества. Таких людей много, но, поскольку нет денег, то очередь очень длинная, и судьям приходится отправлять людей под стражу. Все это не облегчает ситуацию в тюрьмах.

— Понятно, что одним из решений в сложившейся ситуации, на ваш взгляд, может стать расширение практики применения электронных браслетов, а это зависит от финансирования. А что еще можно сделать?

— Несколько лет назад обсуждалась возможность строительства частных тюрем. Такие примеры в мировой практике есть, в частности, в США. Но этот вопрос сошел с повестки дня, и в итоге новые тюрьмы не были построены, ни частные, ни государственные.

Кстати, у женщин ситуация гораздо хуже – на весь Израиль есть лишь одна тюрьма для женщин, «Неве Тирца». Женщины ведь тоже совершают преступления, пусть и в гораздо меньшей степени, чем мужчины.

— То есть здесь, как с жилищным кризисом — нужно больше строить?

— Или воспитывать население, чтобы оно меньше нарушало закон. Но, как я вижу, легче строить, чем воспитывать. Так что — да, тюрем нужно строить больше.

Рони Забитовский, «Детали»