Правительство предпочитает игнорировать правовой хаос в населенных пунктах на севере страны

После десяти месяцев боев жители севера страны – как эвакуированные, так и не эвакуированные – привыкли жить в ситуации, когда ни один гражданский орган власти не берет на себя ответственность за происходящее в этом районе. На практике власть на севере – ЦАХАЛ, но официально это не так.

Например, эвакуированные из Метулы, которым по каким-то причинам приходится возвращаться домой, играют в русскую рулетку: может быть, «Хизбалла» ударит по ним противотанковой ракетой, пока они ищут паспорт или документы из банка, а может, и нет. Решение исключительно за «Хизбаллой».

С точки зрения государства на севере все в порядке и каждый может отправиться туда на свой страх и риск. В противном случае ответственность придется взять на себя кому-то другому, а в Иерусалиме нет на это ни желания, ни бюджета.

• Читайте также:
• «Жена пошла за деньгами, и в 150 метрах от нее разорвалась ракета»
• «Учу иврит, охраняя мошав». Как репатриантка-ученая с мировым именем среди войны нашла свой дом в Израиле
• Результаты расследования: почему ЦАХАЛ не выполнил задачу по защите жителей кибуца Беэри

Учитывая массированные обстрелы населенных пунктов на северной границе, логично предположить, что ответственность лежит на ЦАХАЛе. Он располагает разведданными о развитии событий в регионе и реагирует на события военными средствами. Но ЦАХАЛ не занимается гражданскими вопросами. В ситуации, сложившейся в населенных пунктах, хотя это и зона боевых действий, где стрельба часто происходит без предупреждения, большая неопределенность в различных ситуациях, связанных с договоренностями сторон и вопросами страхования.

Эвакуированным из северных поселений
не к кому обратиться за помощью

Ситуация была бы совсем иной, если бы ЦАХАЛ объявил часть территории, например Метулу, закрытой военной зоной. В таком случае сувереном будет армия, а государство будет вынуждено пробудиться от спячки и разрешить бесконечные конфликты, возникшие за последние десять месяцев между сторонами, живущими и ведущими дела друг с другом.

На практике эта неопределенность создает острые конфликты между гражданами, которые неоднократно обращаются в министерства юстиции и финансов, Службу национального страхования и Командование тыла и просят помощи и указаний по повседневным вопросам, но не получают ответов.

На другом конце страны, в Западном Негеве, где уже произошла ужасная катастрофа, у государства не было выбора: уже десять месяцев часть поселений объявлены закрытой военной зоной. И потому ответственность за решение о том, кто будет входить в них, лежит на армии, а на государстве – обязанность решать, как в них будут вестись дела. И это несмотря на то, что всем ясно: риск в населенных пунктах Западного Негева – и немалый – в настоящее время значительно ниже по сравнению со многими населенными пунктами вблизи северной границы, где находиться опасно для жизни.

Вопросы, которые мы адресовали соответствующим органам по этому поводу, остались без ответа. ЦАХАЛ утверждает, что при принятии решения о введении порядка закрытой военной зоны учитываются исключительно вопросы безопасности, и отвергает утверждения о том, что здесь принимают во внимание экономические и политические соображения. В министерствах, судя по всему, ситуация всех устраивает: пока Метула не объявлена закрытой военной зоной, нет нужды утруждать себя и решать проблемы граждан, вынужденных жить под расплывчатым определением «эвакуированных».

«Я не знаю, платить – или бороться»

«С сентября 2021 года я арендовала квартиру в Кирьят-Шмоне, – говорит Ноам, которая сейчас снимает альтернативную квартиру в отдаленном поселке. – С начала боев я ни разу не заходила в квартиру. У меня были продукты в холодильнике, полный шкаф одежды. Это было центром моей жизни». Ноам говорит, что ей пришлось продолжать платить аренду за квартиру в Кирьят-Шмоне сначала в полном объеме, затем немного сниженную, в течение всего года – хотя договор вступил в силу еще в сентябре. По ее словам, она не знала, сделал ли приказ об эвакуации договор между ней и арендодателем недействительным, и не хотела усложнять ситуацию.

«Вскоре договор закончится, и я боюсь сама идти забирать вещи. Но арендодатель потребовал, чтобы квартира была готова к приему следующего арендатора, – говорит она. – На этой неделе я заказала грузчиков, потому что я ни в коем случае не буду рисковать своей жизнью. Достаточно оказаться не в том месте не в то время, и ты умрешь».

«После перевозки хозяин квартиры сказал, что квартира осталась очень грязной, все было в скопившейся пыли, необходимо покрасить нескольких стен и заделать две дырки от шурупов. Я понятия не имею, о чем он говорит, но я сказал ему, что у меня нет проблем сделать это самой, но только тогда, когда ситуация успокоится и не будет опасности для жизни, – или мы договоримся о сумме. Он попросил 750 шекелей».

Ноам отмечает: «До войны мы действительно хорошо ладили. Но, когда он предложил мне продлить контракт еще на год, чтобы продолжать получать арендную плату, а я отказалась, отношения испортились. Он сказал, что хочет, чтобы к концу контракта квартира была чистой, чтобы можно было предложить ее новым жильцам, но кто теперь придет жить в находящуюся под обстрелами зону? И все это, когда он финансово обеспечен: он генеральный директор компании, а я студентка, работающая на неполную ставку. Он может позволить себе судебные издержки и подать на меня в суд».

«Я связалась с Командованием тыла и спросила, можно ли ехать в город, и они сказали, что нет никаких аргументов против того, чтобы находиться в Кирьят-Шмоне. Так почему же нас эвакуировали? Все в порядке? – возмущается она. – Я не знаю, то ли платить и забыть об этом, то ли бороться, потому что справедливость на моей стороне».

Не исключено, что подобные случаи, как и многие другие, попавшие в поле нашего внимания, когда жильцы были обязаны выехать в Метулу, например, под огнем, чтобы освободить квартиру по окончании договора, и собственник квартиры угрожает подачей иска, закончились бы договоренностью между сторонами – если бы населенные пункты, вход в которые опасен для жизни, были бы определены как закрытая военная зона.

А пока стоит юридический вопрос: можно ли нарушить договор аренды или договор на поставку товара, в случае если в определенном месте жить или работать невозможно?

«Нормальный» ущерб в эвакуированном
и обстреливаемом населенном пункте

Еще один вопрос, который беспокоит эвакуированных, – оплата ущерба. Отмечаем, что страховые компании освобождены от выплаты ущерба в результате войны или террористического акта. Платить за такой ущерб должно государство через налог на имущество.

Проблема в том, что непонятно, что делать в зоне боевых действий, не являющейся закрытой военной зоной, например в северных населенных пунктах, когда ущерб не был вызван непосредственно войной. Например, это был взрыв трубопровода.

«В таком случае тот, кто должен возместить ущерб (при наличии страховки), – это страховая компания», – говорит генеральный директор крупной страховой компании. Однако, когда речь идет о населенном пункте, который был эвакуирован и по-прежнему находится под угрозой обстрелов и боевых действий, страховая компания может заявить, что источник ущерба не является «нормальным» – что источником страхового случая является война или терроризм, поэтому они освобождены от возмещения ущерба. В этом случае суд будет обязан оказать помощь потерпевшему. Этот процесс может занять годы.

«ЦАХАЛ действует,
исходя из оперативных соображений»

В министерстве юстиции отказались комментировать вопросы выплаты ущерба и страхования и предложили обратиться в министерство финансов.

По поводу договоров об аренде и арендаторов, которые отказываются рисковать своей жизнью для вывоза вещей из квартиры по окончании договора ценой риска для жизни, минюст утверждает, что это военное решение относительно степени опасности.

ЦАХАЛ убежден, что приказ о закрытой военной зоне не является решением и что необходимо гражданское решение, и решительно отвергает утверждения о том, что такой приказ отдается по политическим и экономическим соображениям, а не по соображениям безопасности; однако под действие такого распоряжения подпадают ряд населенных пунктов на юге, для которых угроза менее значительна.

Представитель ЦАХАЛа заявил: «ЦАХАЛ действует в соответствии с оценкой ситуации и принимает оперативные решения для обеспечения безопасности Государства Израиль и жителей севера в частности. Решения относительно определения закрытой военной зоны принимаются профессионально и в соответствии с профессиональными потребностями ЦАХАЛа».

Аса Сасон, Эфрат Нофман и Ким Лагзиэль, TheMarker, Ю.Л. Фото: Гиль Элиягу √