Правительство чрезвычайного раскола

К 6 апреля коалиционное соглашение между Биньямином Нетаниягу и Бени Ганцем было полностью готово. Чернильные коробки принтера были в полной готовности. Оставалось только нажать кнопку «распечатать» и подписать.

В разделе, касающемся аннексии части Западного берега, единственный оставшийся вопрос касался формулировки одного предложения. Одна сторона настаивала на союзе «и», а другая – на формулировке «и/или». Обе стороны согласились, что это разногласие будет согласовано позднее и подписано отдельно, после чего в текст коалиционного соглашения будут внесены исправления.

Нетаниягу сидел на карантине в резиденции премьер-министра, изолированный от вируса, но окруженный своей знаменитой токсичной семьей. Ход Бетцер, начальник штаба Бени Ганца, сидел в холле и ждал, когда будет получено окончательное согласие. Вдруг кто-то вышел и сказал Бетцеру, что премьер-министр изменил свое мнение о разделе, касающемся комиссии по назначению судей, который уже был согласован и проработан. Бетцер был в шоке. Ему объяснили, что Нетаниягу столкнулся с кризисом внутри своего блока и теперь не может согласиться на утвержденный текст.

Нетаниягу доказал, что, когда политическое равновесие смещается в его пользу, «самый большой кризис здравоохранения со времен Средневековья» (по его собственным словам) может подождать. Он просто не мог удержаться от соблазна применить разнообразные уловки и трюки из своего обширного репертуара. Он даже не позаботился найти фиговый лист. Это была уловка, предназначенная для того, чтобы тянуть время и дразнить своих предполагаемых партнеров по «чрезвычайному правительству». А возможно, даже сорвать переговоры.

Ганц не способен противостоять таким фокусам. По своей наивности он решил в одно мгновение прыгнуть в кровать к Нетаниягу без всяких гарантий, развалив при этом собственную партию. Он пытался играть «честно» с прожженным политиком, у которого такой принцип вызывает только глубокое презрение.

На первый взгляд, требование Нетаниягу состояло в том, чтобы сохранить статус-кво в процессе назначения судей в соответствии с законом 1953 года. Но дьявол всегда в мелких деталях. Фактически его требование было немыслимым: его партия будет определять, когда комиссия по назначению судей будет собираться на заседания. Не министр юстиции или председатель комиссии по назначениям судей от «Кахоль-лаван». Другими словами, если Нетаниягу пожелает, он сможет отложить назначение судей в Израиле, что станет в его руках мощным политическим рычагом давления на всех его оппонентов и судебную власть.

В правом лагере царили шок и огорчение. В основном, среди лидеров поселенцев — в свете «капитуляции» Нетаниягу по вопросу назначения судей. Яростная ненависть к «верховенству закона» и Верховному суду стала важной и основополагающей частью идеологии правых в Израиле, даже в большей степени, чем аннексия Западного берега. Во время личной войны Нетаниягу с этими институтами ненависть к правовой системе значительно возросла.

Правая партия «Ямина», которая состоит из одних «лидеров» и почти не имеет «рядовых» депутатов, внесла значительный вклад в этот протест. Когда министр обороны Нафтали Беннет и бывший министр юстиции Айелет Шакед заключают Нетаниягу в медвежьи объятия, премьер-министр обычно разворачивается вправо, лицом к ним.

Помощник Ганца ясно дал понять, что неожиданное требование было «нарушением условий сделки», но из уважения выслушал посланника до конца. Он отказался пойти на уступки в этом вопросе. Как и представитель Нетаниягу. Бетцер встал и покинул резиденцию, оставив на столе четыре бесполезных копии черновика коалиционного соглашения. Насколько известно, с тех пор стороны приостановили все контакты.

В политических кругах все еще исходят из предположения, что Нетаниягу по-прежнему заинтересован в соглашении с Ганцем. Но чрезвычайность ситуации с коронавирусом, о которой он говорил поначалу, уже потеряла свою актуальность. Когда президент Реувен Ривлин дал Ганцу мандат на формирование нового правительства, и «оппозиция» пригрозила выдвинуть закон, который лишит обвиняемого по уголовным статьям возможности создать очередное правительство, Нетаниягу почувствовал давление. Но теперь, когда Ганц разогнал свою вечеринку, Нетаниягу совсем не спешит. А вот время Ганца истекает.

Каждый день, который проходит без подписания коалиционного соглашения, это еще один день, когда Нетаниягу остается премьер-министром. Каждый день без нового правительства откладывает настоящий «кризис со времен Средневековья» — выезд Нетаниягу из резиденции премьер-министра. Только представьте себе, что Сара Нетаниягу пакует вещи! Это можно сравнить с цунами, с падением астероида или с нападением зомби. Даже если это только переезд в другую официальную резиденцию, оплачиваемую за счет налогоплательщиков.

Де-факто срок действия мандата Ганца, полученного от Ривлина на формирование правительства, истекает 13 апреля. Ганц планирует просить Ривлина о продлении его еще на 14 дней. Маловероятно, что Ривлин согласится, потому что у Ганца нет возможного правительства даже на бумаге. Во время переговоров говорилось, что правительство национального единства будет возглавлять Нетаниягу, а из 61 депутата кнессета, которые рекомендовали Ганца на пост премьер-министра после третьих выборов, сегодня осталось менее 20, которые до сих пор его поддерживают.

У президента будет два варианта: поручить Нетаниягу сформировать новое правительство или пропустить этот этап и передать решение непосредственно кнессету на 21 день. Если к тому времени новое правительство не будет приведено к присяге, Израиль вновь пойдет на выборы — на этот раз в середине сентября, если к тому времени закончится эпидемия. До тех пор Нетаниягу останется премьер-министром.

(На исходе субботы 11 апреля Бени Ганц подал президенту Ривлину просьбу о продлении его мандата еще на 14 дней для продолжения коалиционных переговоров, написав, что, по его мнению, обе стороны близки к заключению соглашения «для формирования правительства национального единства, которое будет трудиться на благо всех граждан, сохраняя все государственные институции, борясь с коронавирусом и начиная процесс экономического восстановления» на фоне разрушения рынка труда.

В своем письме к Ривлину Ганц также объяснил свое решение объединиться с «Ликудом»: «Политический, медицинский и социальный кризис привели меня к решению, что, даже будучи вынужденным уплатить высокую политическую и личную цену, я сделаю все, что смогу, чтобы вместе с «Ликудом»сформировать правительство национального единства. Я решил, что в такое время намного важнее отложить в сторону все свершения и планы, чтобы делать то, что необходимо».

Но не прошло и суток, как президент отклонил просьбу Ганца и передал вопрос на рассмотрение кнессета: если там не появится большинство, которое выдвинет согласованного кандидата, способного сформировать правительство, Израиль ждут четвертые выборы за год — прим. «Детали»).

Йоси Вертер, «ХаАрец», Ц.З.

Фото: Мегед Гозани˜