Правильно ли мы понимаем устройство «шиитского полумесяца»?

«Это не война между Израилем и Газой, – заявил духовный лидер Ирана Али Хаменеи в начале нынешнего месяца. – Это война между добром и злом, между верой и заносчивостью». Примерно так же описал происходящее премьер-министр Биньямин Нетаниягу. «Мы должны сделать все, чтобы силы добра, силы мира победили», – заявил он в интервью телеканалу Fox News.

Нынешние события выглядят как война между осью зла и свободным, либеральным миром Запада. Между нами и теми, «кто хочет вернуть нас в темную эру Средневековья». Эти слова Нетаниягу сродни позиции бывшего президента США Джорджа Буша, относившего Иран, Ирак (под властью Саддама Хусейна) и Северную Корею к оси зла, «стремящейся подорвать мир во всем мире».

Из этого следует, что победа над ХАМАСом обязательна – и не только для того, чтобы обеспечить безопасность жителей юга или всего Израиля, но и во имя выполнения глобальной миссии. Ради того, чтобы, как заявил Нетаниягу, «дать понять оси террора: мы не намерены мириться с ее действиями». «Это война между цивилизацией и варварством», – добавил премьер.

Так же формулировали свою миссию США, начиная в 2001 году войну в Афганистане, а в 2003 году – в Ираке. Это вполне убедительные доводы, которые позволяют представить Иран как страну оси зла, а поддерживаемые им организации – как террористические. Но было бы преувеличением утверждать, что уничтожение власти ХАМАСа в Газе как-то поколеблет эту ось.

В сферу влияния Ирана входят разные страны и разномастные организации. Это не «народные республики» бывшего советского блока, полностью подчинявшиеся воле Кремля и разделявшие его идеологию. Связь между ХАМАСом и Ираном возникла практически случайно. Это произошло, когда в 1992 году Израиль депортировал в Ливан 400 активистов ХАМАСа. Там они оказались под крылом Ирана и «Хизбаллы».

• Читайте также:
• Крах ХАМАСа и «Хизбаллы» может привести к худшему развитию событий
• Иран объяснил ХАМАСу: «Вы не сообщили нам о своем нападении, мы не будем воевать за вас»
• Россия вооружает и опекает союзников ХАМАСа

Активисты ХАМАСа начали проходить в Ливане военные тренировки, и им была обещана ежегодная иранская помощь в размере 50 миллионов долларов. Эти договоренности продолжили выполняться и после того, как депортированным позволили вернуться на Западный берег и в сектор Газа. Так ХАМАС оказался в военной и экономической зависимости от Ирана и «Хизбаллы».

Но между сторонами сохранились как идеологические противоречия, так и взаимное отчуждение. Шейх Юсуф аль-Кардауи, считающийся духовным лидером «Братьев-мусульман» и пользующийся высоким авторитетом в ХАМАСе, подверг «Хизбаллу» и Иран беспрецедентной критике за соучастие в массовых убийствах, творимых режимом Башара Асада. «Лидер партии сатаны (название «Хизбалла» означает «партия Аллаха») решил воевать с суннитами, – заявил он. – Теперь мы понимаем, к чему стремится Иран. Он хочет, чтобы массовые убийства суннитов продолжались как можно дольше».

Историческая вражда между суннитами и шиитами до сих пор играет роль при выборе союзников в мусульманском мире. Но Realpolitik еще важнее, и именно она лежит в основе политических и военных действий Ирана. Поэтому для Ирана не составляет никакой проблемы поддерживать тесные отношения с такими суннитскими странами, как Турция, ОАЭ и в последнее время – Саудовской Аравией.

Иран не отворачивается от таких суннитских организаций, как «Талибан», «Исламский джихад» или ХАМАС, и не придирается к тому, как соблюдают шиитские обычаи хуситы, принадлежащие к зейдитскому течению в исламе, или сирийские алавиты, которые считаются сектой в шиизме, стоящей уже почти вне ислама.

В странах Запада и в Израиле часто говорят о «шиитском полумесяце» как об иранской попытке создать единый фронт, связывающий Тегеран, Багдад, Дамаск и Бейрут. Но в каждой из названных выше столиц присутствуют силы, выступающие против возникновения подобной оси.

Сепаратистский шиитский лидер Мукатда ас-Садр годами борется против усиления иранского влияния в Ираке – не менее яростно, чем с находящимися в стране американскими силами. Верховный лидер иракских шиитов Али ас-Систани – непримиримый противник иранской системы правления.

В его подчинении находятся несколько шиитских милиций, которые время от времени вступают в столкновения с милициями проиранскими. Это главным образом политическая, а не религиозная борьба, поскольку и Хаменеи, и ас-Систани – шииты.

В Ливане, большинство населения которого составляют шииты, Ирану тоже приходится вести сложную политическую борьбу, соблюдая высокую осторожность. Главная военная сила в этой стране – «Хизбалла», опирающаяся на поддержку Тегерана, и она обслуживает иранские интересы также в Сирии, Ираке и Йемене.

Однако на ливанской политической арене ей приходится маневрировать между суннитами, христианами и друзами. Это необходимо «Хизбалле», чтобы гарантировать свою общественную легитимность и сохранить свою военную структуру.

Утверждения «Хизбаллы» о том, что, воюя с Израилем, она защищает Ливан, были полностью опровергнуты во время Второй ливанской войны. «Хизбалле» пришлось раз за разом доказывать – и, в общем, безуспешно, – что она является национальным ливанским движением, а не иранским придатком, и не пытается превратить Ливан в шиитское государство, живущее по иранской модели.

И сейчас «Хизбалла» пытается представить свои действия на северной границе Израиля как защиту граждан Ливана. Палестинцам пока придется удовлетвориться «демонстрацией солидарности». Это положение сохранится и в том случае, если ХАМАС прекратит свое существование. Оружие нужно «Хизбалле» для защиты своих интересов в Ливане, а легитимность ее вооруженных отрядов оправдывается борьбой с Израилем, поскольку Израиль якобы по-прежнему удерживает ливанские территории.

По мнению многих западных аналитиков, поражение ХАМАСа в Газе заставит Иран пересмотреть свою стратегию опоры на прокси-силы. Это будет необходимо, чтобы сохранить статус значительной региональной силы, представляющей серьезную угрозу для врагов – главным образом Израиля и США. Но было бы ошибкой считать, что безопасность Ирана в какой-то степени обеспечивает ХАМАС.

Действительно, Иран смог нарастить свою силу, опираясь на региональные сепаратистские силы и используя политические конфликты, возникшие или обострившиеся после Второй войны в Персидском заливе. Однако в последние годы Тегеран культивирует альтернативную стратегию, в основе которой лежит установление дружеских связей с государствами региона. При этом Иран не отказывается от услуг террористических организаций и различных милиций, но использует их для продвижения своих политических интересов.

Например, Иран возобновил отношения с ОАЭ – как только Эмираты вышли из созданной Саудовской Аравией антихуситской коалиции. Сразу же после этого хуситы прекратили атаковать Абу-Даби.

Проиранские шиитские милиции в Ираке – удобный «рабочий инструмент», но не они обеспечивают влияние Тегерана в Багдаде. Ирак экономически зависит от Ирана, закупая в этой стране воду, электричество и газ. Кроме того, в Ираке действуют проиранские политические партии. Даже если шиитские милиции будут распущены, на позициях Ирана это практически никак не скажется.

Возобновление связей с Саудовской Аравией – впечатляющий успех Тегерана. Возможно, далее последует возобновление отношений с Египтом. Этот вопрос уже обсуждается на двустороннем уровне в течение последних месяцев.

Ирану, принимавшему участие в состоявшемся в Эр-Рияде исламско-арабском саммите, пришлось смириться с тем, что форум подтвердил статус ООП как единственного законного представителя палестинского народа. Ни ХАМАС, ни «Исламский джихад» в решениях саммита не упоминаются. Иран сообщил, что будет бороться за изменение соответствующих формулировок, но вряд ли ему удастся преодолеть сопротивление Египта и Саудовской Аравии.

Видимо, членство в арабском клубе важнее для Тегерана, чем текст резолюций, которые в любом случае вряд ли будут выполнены. Вопрос заключается не в том, подорвет ли поражение ХАМАСа влияние Ирана в регионе, а в том, смогут ли ближневосточные страны привязать к себе Иран и таким образом нейтрализовать силу и влияние поддерживаемых им организаций.

Цви Барэль, «ХаАрец», Б.Е. На снимке: министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахиян с премьер-министром Ливана Наджибом Микати. AP Photo/Hussein Malla √