Последний оплот раввинов? Массовый протест скрывает ослабление влияния харедим в Израиле

Если вы были впечатлены, даже потрясены, массовой демонстрацией харедим в четверг в Иерусалиме против призыва на военную службу, то это было именно то, что и задумывалось.

Митинг был призван продемонстрировать способность раввинов мобилизовать разгневанную общественность — показать силу не только правительству и остальному Израилю, чтобы они увидели и испугались, но и напомнить своим последователям, кто обладает властью и способен влиять на изменения (или, точнее, блокировать их).

«Правительство должно понять, что так дальше продолжаться не может. Мы молимся, но нужно понимать, что если это не поможет, есть и другие способы — они должны это понять», — сказал раввин Моше Хиллель Хирш, лидер литовской общины, в своем обращении к общине с призывом выйти на демонстрацию по поводу тупиковой ситуации с законом об освобождении от призыва. Это было также предупреждением о возможных беспорядках, если правительство не пойдет на уступки.

Но реальность гораздо сложнее. Только в диктатурах, таких как Иран или Газа, контролируемая ХАМАСом до войны, можно увидеть гигантские проправительственные митинги — конечно, организованные и срежиссированные теми, кто находится у власти. В демократических странах, как правило, на улицы выходит та сторона, которая не находится у власти.

В 2023 году протестовали бессильные противники судебной реформы; у ее сторонников не было поводов для протеста. В сегодняшней Америке правые экстремисты замолчали с тех пор, как Дональд Трамп вернулся в Белый дом. «То, что мы делали и о чем говорили в 2017 году и что было табу, больше не является табу — теперь это мейнстрим», — объяснил в августе прошлого года газете New York Times Энрике Таррио, глава организации Proud Boys. «Честно говоря, на что нам жаловаться в наши дни?»

Сейчас харедим демонстрируют признаки слабости, проявляя свою мнимую силу.

Слабость харедим носит политический и экономический характер. Давайте сначала рассмотрим политический упадок, потому что он развивается здесь и сейчас, в то время как экономическая слабость общины — это долгосрочное явление, которое происходит тихо и за кулисами.

Именно отказ руководства харедим принимать любой закон, который не дает их последователям полного освобождения от призыва, подорвал их политическую власть на обозримое будущее и, возможно, на более длительный срок.

Война в Газе изменила Израиль во многих отношениях, и одно из этих изменений заключается в том, что служба в армии считается еще более священной, чем раньше, о чем свидетельствуют показатели призыва. Освобождение от призыва больше не приемлемо. Это явление, возможно, не продлится долго после окончания войны, но на данный момент это суровая социальная и политическая реальность, с которой сталкиваются харедим.

Без партий харедим коалиция потеряла большинство в кнессете, и законодательная деятельность правительства фактически заморожена. В связи с угрозой досрочных выборов премьер-министр Биньямин Нетаниягу был бы счастлив освободить их от призыва, чтобы спасти свою коалицию.

Но очевидно, что после месяцев попыток не так-то просто написать закон, приемлемый для ультраортодоксов, который не вызвал бы гнев остальной части страны (и не был бы отменен Верховным судом).

Что бы сказал Маркс?

Политическая власть часто превращается в экономическую, и в случае ультраортодоксов эта связь более прямая, чем обычно. Модель «общества учащихся», при которой мужчины изучают Тору, а не выходят на работу, зависит от огромной государственной помощи — от прямых грантов учащимся колелей до скидок на муниципальные налоги, субсидий на детские сады и финансируемых государством рабочих мест в учреждениях харедим.

Теоретически эта система была разработана для поддержки массового изучения Торы. Но что Маркс говорил об «идеологической надстройке»? Не то чтобы раввины и политические деятели, контролирующие общину, читали «Немецкую идеологию» и сидели в шаббат за столом, обсуждая, как эта политическая и институциональная система легитимизирует и увековечивает их экономическую и политическую власть. Но объективная реальность неоспорима.

Уклонение от призыва в армию является важным аспектом этой идеологической надстройки. Оно гарантирует, что молодые харедим, которые не полностью привержены ультраортодоксальному образу жизни, не имеют пути к месту, где они могут общаться с не-харедим (не только с женщинами, но и с мужчинами), приобретать навыки работы и, возможно, получить высшее образование. Если верны результаты недавнего опроса, проведенного доктором Нехуми Яффе, исследователем Школы государственной политики Тель-Авивского университета, половина харедим хотела бы интегрироваться в израильское общество.

Но руководство харедим также нуждается в том, чтобы правительство продолжало выделять средства. Поэтому, несмотря на то что партии «Еврейство Торы» и ШАС вышли из правительства в знак протеста против неспособности принять закон об освобождении от военной службы, они сделали это как можно более медленно и постепенно, всегда стараясь оставить одну ногу в дверях, чтобы деньги продолжали поступать.

Но как долго они смогут уклоняться от призыва и оставаться на финансовом обеспечении государства?

В краткосрочной перспективе, когда правительство отчаянно пытается сохранить их политическую поддержку, ситуация выглядит благоприятной. И Нетаниягу, и ультраортодоксальные политики хотят принять бюджет на 2026 год. Для Нетаниягу неспособность сделать это к марту 2026 года по закону приведет к падению его правительства; для харедим это единственный способ закрепить деньги на следующий год.

Фактически, Нетаниягу и его министр финансов Бецалель Смотрич готовы быть еще более щедрыми, чем в последние два года, чтобы заручиться поддержкой харедим в вопросе бюджета.

Но помощь не может расти бесконечно. Численность харедим растет слишком быстро, чтобы правительство могло оставаться таким же щедрым, как и раньше. Сегодня ультраортодоксы составляют около 14 процентов населения; к 2030 году их доля составит 16 процентов, и в ближайшие десятилетия она будет продолжать расти, согласно прогнозам Центрального статистического бюро.

Везде есть свидетельства того, что демографическое давление подрывает верность ценностям харедим — чистому посвящению Торе и изоляции от внешнего мира, что продемонстрировал митинг в четверг.

Например, почти три четверти девочек из среды харедим сдают экзамен на аттестат зрелости, что более чем в два раза превышает показатель десятилетней давности. За 13 лет, прошедших с 2012-13 учебного года, число харедим, получающих степень бакалавра или выше, увеличилось в четыре раза, причем большинство из них — женщины.

Мужчины чаще отказываются от светского образования или оплачиваемой работы, но женщины вынуждены искать и то, и другое, потому что им нужно найти работу, чтобы содержать свои семьи. Их уровень занятости (80%) почти соответствует уровню их сестер, не принадлежащих к харедим.

Раввины вынуждены с неохотой соглашаться с этим, но это сопровождается последствиями, которые усиливают интеграцию с внешним миром. Возможно, раввины чувствуют себя более комфортно, когда женщины подвергаются этим опасностям; в конце концов, это патриархальное общество, где мужчины обладают политической и духовной властью. Жены и дочери будут подчиняться.

Или не булут? Опять же, реальность не так проста, о чем свидетельствуют показатели образа жизни.

Все больше харедим пользуются интернетом (который когда-то был запрещен), владеют автомобилями, ездят в отпуск и находят работу за пределами общины. Они по-прежнему бедны по сравнению с другими израильтянами — евреями, но официальная статистика, показывающая 52-процентный уровень бедности, вероятно, завышена, поскольку считается, что многие харедим работают нелегально.

Женщины не могут выносить галахические постановления, но они принимают много мелких решений для семьи, которые в сумме имеют большое значение. Исследование Яффе сообщества харедим показывает, что 27% ультраортодоксов относятся к категории, которую она называет «израильтянами», то есть людям, которые соблюдают нормы харедим, но поддерживают интеграцию. Еще 25% — это «независимые», которых она определяет как гибких в соблюдении норм харедим. Постепенно они скатываются по скользкой дорожке к интеграции.

Ультраортодоксальность по своей природе консервативна и делает вид, что в общине не происходит никаких изменений, даже когда они происходят. Но «общество ученащихся» распадается, даже если никто не хочет этого признавать.

Дэвид Розенберг, «ХаАрец», М.Р. На снимке: Демонстрация протеста ультраортодоксов в Иерусалиме. Надпись на плакате: «Мы никогда не будем служить в армии враждебного государства — Израиля. AP Photo Ohad Zwigenberg