Ицхак Шамир (Езерницкий) был немногословен и замкнут. К этому его приучили долгие годы подполья и десятилетняя работа в Моссаде. Он больше делал, чем говорил, считая, что цель оправдывает средства. Поэтому тех, кто его знал, не удивили сказанные им слова: «Я не возражаю против большевизма, когда он служит справедливым целям».
Как и его земляк Менахем Бегин, Шамир в молодости примкнул к движению БЕЙТАР, и тоже изучал право в варшавском университете, но не успел закончить. После переезда в Эрец-Исраэль в 1935 году он продолжил учебу в Еврейском университете. Ее тоже пришлось прервать, когда Шамир присоединился к подпольной организации ЛЕХИ, где со временем вошел в руководящую тройку.
В истории ЛЕХИ было много тайного и темного: в свое время в ее рядах гремело имя Элияху Гилади, который приобрел военные навыки в румынской армии и прославился, как смелый участник дерзких банковских «эксов» и покушений. Гилади метил на пост командира ЛЕХИ и начал конфликтовать с товарищами. Есть много версий развития дальнейших событий, но с одним фактом никто не спорит: летом 1943 года Гилади был убит без суда и следствия по личному приказу Ицхака Шамира. Полвека спустя Шамир признал это в своих мемуарах.
Скупой на слова Шамир сказал в интервью, что «Гилади был страшным человеком, который просто выжил из ума и хотел убить всех руководителей ишува, включая Бен-Гуриона и Вейцмана». Другие склонны считать, что подобные обвинения были безосновательными. Да и сам Шамир, друживший с Гилади и совершивший вместе с ним побег из английской тюрьмы, видимо, не случайно назвал свою дочь Гиладой.
Ицхак Шамир всегда был непреклонен в борьбе за Эрец-Исраэль.
Сначала он беспощадно боролся с англичанами, за что был арестован и сослан в Африку. Из ссылки он бежал. Потом с той же беспощадностью он боролся с политическими противниками: в 1978 году голосовал в кнессете против Кемп-Дэвидских соглашений, а в 1979 году, будучи председателем кнессета, воздержался при утверждении мирного договора с Египтом.
С точки зрения Шамира, Бегин допустил тяжелейшую ошибку: египтянам нельзя было отдавать ни одной пяди земли, а уж тем более разрушать еврейские поселения в Синае и силой эвакуировать поселенцев.
Ицхак Шамир сменил Бегина на посту премьер-министра в 1984 году. После победы на выборах в кнессет, не давшей «Ликуду» решающего перевеса, Шамир договорился с Шимоном Пересом о ротации на посту главы правительства. Такой механизм еще не был опробован ни в одной стране, но Шамир рискнул и даже уступил Пересу первенство: тот два года занимал пост премьер-министра, а Шамир – пост министра иностранных дел, после чего они поменялись местами.
Шамир продолжал проводить жесткую линию поведения по отношению к палестинцам, с которыми не хотел подписывать никаких соглашений. Как говорилось в популярном израильском анекдоте, «он готов был подписать, но никак не мог найти авторучку». Была и такая шутка: Шамир мечтает проснуться и увидеть в газете заголовок «Угроза мира миновала». А Шимону Пересу, который был готов заключить мирный договор с королем Иордании за спиной Шамира, и спросил, что же делать с договором, Шамир ответил: «Купите рамочку и повесьте его на стену».
При всем при этом в 1991 году под нажимом американцев Шамир поехал на Мадридскую конференцию, чем положил начало процессу переговоров с палестинцами, хотя избежал той идеологической метаморфозы, которую претерпели и Бегин, и Рабин.
Шамир безоговорочно поддерживал расширение поселенческой деятельности в Иудее, Самарии и в секторе Газа, не раз входил в конфликт с американской администрацией, что приводило к осложнению отношений между Израилем и Соединенными Штатами.
В том же 1991 году природная осторожность Шамира привела к тому, что Израиль в какой-то мере остался в стороне от первой войны, развязанной Ираком в Персидском заливе. Несмотря на иракские «скады», Израиль так и не нанес ответного удара, к чему Шамира призывали чуть ли не все израильские генералы и политики. Его «политика сдержанности», раскритикованная во время первой иракской войны, ко времени второй войны была признана правильной.
Ицхак Шамир баллотировался в премьер-министры три раза: дважды он победил, а в третий раз, в 1992 году, проиграл Ицхаку Рабину.
Через несколько месяцев после того, как он сложил с себя полномочия премьер-министра Израиля, Ицхак Шамир отправился в родное местечко Ружаны неподалеку от Гродно, где не был более полувека.
Потом он рассказывал: «Два вертолета, предоставленные в мое распоряжение главой правительства Белоруссии, приземлились прямо на зеленый луг на окраине местечка. Почти все жители Ружан высыпали навстречу. Раньше всего я пошел на еврейское кладбище. Если бы мне заранее не сказали, что это – кладбище, сам я, пожалуй, не догадался бы, что здесь похоронены несколько поколений моих предков и тысячи обитателей этого местечка: от большого, ухоженного кладбища, каким я его помню с детства, остались только несколько потрескавшихся надгробий. Моих родных среди них не было.
Потом я стоял возле того места, где когда-то был дом моих родителей, и внимательно вглядывался в окружающие дома, в лица людей. Должен признаться, в душе у меня ничего не дрогнуло. Я не почувствовал себя вернувшимся в далекое прошлое. Я даже не ощутил особого волнения. Когда я был ребенком, местечко было частью Польши, а сейчас – Белоруссии. Но не только это изменилось в Ружанах: в нашем местечке большую часть населения составляли евреи, там было семь, а то и больше синагог, еврейские школы, библиотеки, где полки ломились от книг на идише. От всего этого не осталось и следа. Дом моих родителей разрушили, на его месте построили новый, такой же одноэтажный. Я даже не попросил разрешения войти, чтобы поговорить с хозяйкой».
Уйдя из политики, Шамир не изменил своим симпатиям и антипатиям. На партсъезде «Ликуда» он публично отвернулся от Нетаниягу, не подав ему руки, так как не мог простить своему преемнику, что тот отдал Хеврон – Арафату.
На пенсии Ицхак Шамир сохранил бодрость духа. Каждый день он быстрым шагом проходил по тель-авивскому взморью, утомляя телохранителя, положенного бывшему премьеру. Он не дожил всего четыре года до ста лет, скончавшись в забвении в 2012 году.
Можно легко себе представит гримасу Шамира, если бы ему сказали, что его слова в интервью «ХаАрец» – «поляки впитывают антисемитизм с молоком матери» – вызовут огромный дипломатический скандал. Потеряв во время Катастрофы родителей и двух сестер, Шамир никогда не считал нужным быть политкорректным в этом вопросе.
До последнего дня Ицхак Шамир сохранял осторожность старого подпольщика. Полвека спустя после убийства графа Бернадота бойцами ЛЕХИ в Иерусалиме, на вопрос, заданный Шамиру радиожурналистом «Кто из ваших людей принимал в этом участие?», он ответил вопросом: «А кто вам сказал, что я имею к этому какое-то отношение?»
Владимир Лазарис, «Детали» . Фото: Herman Chanania, GPO/Национальная фотоколлекция
