Поминовение для половины народа: тридцать лет со дня убийства Рабина

Если хотите понять, какое огромное, драматическое изменение произошло с Израилем за последние 30 лет, нужно просто проследить за конференциями и митингами в память об убийстве Рабина — тогда и сейчас.

Поразительно, как все изменилось с тех пор, с того горького ноябрьского вечера 1995 года, до наших дней. 30 лет со дня убийства — и все по-другому. Израиль совсем иной.

Молодым, кто не родился во время убийства или был слишком мал, чтобы помнить, трудно объяснить то чувство траура, шока, тяжелой скорби, подавленности, которое охватило Израиль после убийства на площади. Абсолютное оцепенение и гнетущая тишина опустились на страну. Вся нация перестала спорить, все объединились в скорби по начальнику Генштаба Шестидневной войны, премьер-министру Ицхаку Рабину.

СМИ в те дни и недели занимались почти исключительно этим. Репортажи и материалы о Рабине, его пути, наследии, завете, соглашениях в Осло, его видении мира. Фраза президента США Билла Клинтона «Прощай, друг» на похоронах Рабина стала самым часто повторяемым выражением в Израиле.

Сотни, возможно тысячи публикаций, интервью с членами семьи — вдовой Леей, сыном Ювалем, дочерью Далией, внуками, боевыми товарищами, депутатами и министрами, главным образом из партии «Авода». Интервью без остановки. И, конечно, с теми, кто был свидетелем убийства — водителями, помощниками, теми, кто сопровождал Рабина весь день. Все рассказывали о своих минутах рядом с ним — вплоть до момента убийства в 21:42 у лестницы на площади. СМИ говорили только об этом; вся страна сидела перед телевизором и впитывала каждое слово.

В те же дни произошёл и медийный переворот: 2-й канал, впоследствии 12-й, обогнал 11-й, державший монополию десятилетиями. Это случилось во многом благодаря круглосуточному освещению событий убийства. Звездой стал Рафи Решеф. Интервью с Леей Рабин, совместное интервью Далии Рабин и Авива Гефена, и кульминация — кадры самого убийства.

Оператор Рони Камплер, стоявший на возвышении над площадью, снял Рабина после митинга — и запечатлел момент убийства на видеокамеру. Он обратился к Решефу, и показанные по 2-му каналу кадры потрясли страну. Рейтинги зашкаливали.

Похороны Рабина стали крупнейшими, самыми торжественными и впечатляющими в истории Израиля. Приехали президент США Билл Клинтон, президент Египта Хосни Мубарак, король Иордании Хусейн, генсек ООН египтянин Бутрос Бутрос-Гали, премьер-министр России Виктор Черномырдин, премьер-министр Испании Фелипе Гонсалес, наследный принц и премьер-министр Великобритании Джон Мейджор, президент Франции Жак Ширак, канцлер Германии Гельмут Коль, королева Нидерландов Беатрис и многие другие.

Израильская элита — вся политическая и военная верхушка — прибыла в полном составе. Президент Эзер Вейцман произнес ту самую речь «Мы ели хорошую еду, пили хорошие напитки…», премьер-министр Шимон Перес и весь кабинет министров. СМИ освещали похороны с этапа подготовки до последних часов. На речи внучки Ноа плакала вся страна. Казалось, что Израиль навсегда изменит свое лицо после этого убийства.

Но почти ничего не изменилось. Ненависть между левыми и правыми, особенно между сторонниками и противниками Нетаниягу, только усиливалась.

Опросы после убийства показывали: если бы выборы прошли сразу, Перес разгромил бы кандидата «Ликуда» Биньямина Нетаниягу. Но Перес отказался — захотел дождаться выборов 1996 года и проиграл Нетаниягу: 50,49 % против 49,51 %, разница менее чем в 30 тысяч голосов.

Это поражение, несмотря на убийство, несмотря на травму, стало результатом тех месяцев между 4 ноября 1995 года и 29 мая 1996-го. За это полугодие блок Нетаниягу успел оправиться — во многом из-за чувства, которое они сами описывали: будто их всех обвиняют в убийстве. Люди с кипой рассказывали, что им бросали оскорбления на улицах из-за убийцы Игаля Амира, будто они принадлежат к лагерю убийцы.

Один из видных представителей религиозного сионизма вспоминал: «Я хотел оплакивать, как и весь народ Израиля, убийство нашего премьер-министра, но почувствовал, что нас не хотят видеть. Что нас отвергают. Уличные замечания, обвиняющие взгляды — это было ужасно. Почти каждый, кто носил кипу, чувствовал это. Игаль Амир вызвал бешеный гнев против целого сообщества. И это ощущение, тихое, почти подспудное, породило ответный гнев, своего рода пробуждение из шока, которое и привело к победе Нетаниягу — к удивлению всех. Ведь после убийства, особенно после обвинений в адрес Нетаниягу, будто он подстрекал против Рабина, казалось, что политически он уничтожен. Но именно чувство у правых, что обвиняют всех нас, стало движущей силой его победы».

В последующие годы лидеры правых заявляли, что их не приглашают на митинг памяти Рабина на площади, а когда просили — им отвечали, что «нет необходимости». Память тогда еще была свежа, дни памяти в первые годы после убийства были национальным днем траура.

Нетаниягу ненавидел эти дни памяти — особенно государственную церемонию на горе Герцля. Семья Рабина год за годом обвиняла его на интервью и на самих церемониях в подстрекательстве против Рабина. Он сидел на трибунах и ненавидел каждую секунду. Продолжал приходить, но было видно — ему это опротивело. Его приближенные утверждали, что семья Рабина сделала из него «грушу для битья».

В 2023 году Нетаниягу сказал «достаточно» — он бойкотировал государственную церемонию на горе Герцля, организуемую канцелярией премьер-министра, заявив, что «она превратилась в политическое мероприятие». С тех пор он ограничивается церемонией памяти в Кнессете.

Вероятно, он колебался много лет, прежде чем решиться. 20–25 лет назад он бы не посмел бойкотировать — тогда это была почти священная церемония, абсолютный консенсус, страна замирала. В последние годы все изменилось: память поблекла, выросло поколение, «которое не знало Йосефа». Нетаниягу почувствовал себя достаточно сильным, чтобы проигнорировать церемонию, которую он так ненавидит. Он больше не хотел слушать обвинения семьи Рабина.

В этом году спикер Кнессета — самый политизированный в истории, «спикер половины Кнессета», как назвал его Яир Лапид, — Амир Охана тоже решил не участвовать в государственной церемонии на горе Герцля. Через несколько месяцев — праймериз, и ему не к лицу участвовать в поминании убитого премьер-министра: не дай бог, кто-то из членов «Ликуда» рассердится, что он пошел «на поминки левых».

Так что в нынешнем году на церемонии примут участие только политики из центра и левого лагеря — Яир Лапид, Гади Айзенкот, Яир Голан и Ципи Ливни. Поминание для половины народа. Правых там больше нет. Одни устали быть виноватыми, другие просто забыли. Для них есть дела поважнее, чем идти на поминки убитого премьер-министра.

Барак Сери, Walla

Фото: Эмиль Сальман