Почему Цукерберг просит о регуляции и почему этого нельзя допустить

С отнюдь не элегантным опозданием в Израиле тоже началась дискуссия о правительственной регуляции деятельности глобальных технологических гигантов и социальных сетей. Имя министра связи Йоаза Хенделя, распорядившегося о создании специальной комиссии, замелькало в газетных заголовках, а на страницах «ХаАрец» между Томером Персико и Яиром Асулиным завязался спор о том, в какой степени подобная регуляция может угрожать гражданским свободам, в том числе свободе слова.

Нужно отметить, что участники постоянно расширяющейся дискуссии упускают из вида очень существенный момент: есть два вида регуляции. Первый касается правил ведения бизнеса, второй – содержания публикуемой информации. Бизнес-регуляция носит главным образом антимонопольный характер. Она предназначена для сдерживания гигантов интернета, располагающих базой данных миллионов людей по всему миру. Первый вид регуляции призван защитить потребителей от вмешательства в их личную жизнь и обеспечить справедливое налогообложение. Второй касается содержания публикуемой информации, и он действительно может представлять угрозу для свободы слова. Несмотря на то что между двумя этими видами регуляции существует определенная связь и даже сходство, важно понимать, что речь идет о принципиально разных вещах.

Давняя и не очень история учит нас, что даже при самой свободной рыночной системе «рука государства» никуда не исчезает. Даже сторонники радикального сокращения государственной регуляции экономики признают, что правительствам и политикам принадлежит решающая роль в формировании условий функционирования рынка. Однако чем дальше политики будут держаться от определения границ свободы слова, тем лучше будет для всех нас. Так было и так будет всегда.

Эту истину познали на собственном опыте, например, индийцы и филиппинцы. Консервативные правительства этих стран продвигают драконовские законы, якобы призванные защитить пользователей от «клеветы», «подстрекательства» и «фальшивых новостей». Однако на самом деле эти меры предназначены для ужесточения цензуры и оказания давления на оппозицию. В Индии пользователя могут заставить снять опубликованную им информацию в случае, если правительство решит, что она представляет угрозу «суверенным интересам государства». При обосновании подобных решений оперируют такими возмутительными понятиями, как «общественный порядок» и «мораль». На Филиппинах новые законы используют для преследования журналистки Марии Рессы, удостоившейся в этом году Нобелевской премии мира.

Неужели мы и в самом деле хотим, чтобы Хендель установил нам границы свободы слова? Ведь с его точки зрения и по мнению его единомышленников, правозащитные организации распространяют «фальшивые новости» об Израиле. Понимают ли новоявленные сторонники цензурирования социальных сетей, что соответствующее законодательство может быть использовано в политических целях? Законы, запрещающие подстрекательство и передачу ложных сведений в рекламных объявлениях, существуют уже сейчас. Каждый может подать по этому поводу иск, и суд, а не политики, решит, кто прав, а кто виноват в той или иной конкретной ситуации.

Бизнес-контроль над деятельностью таких компаний, как Facebook, сегодня необходим как никогда. Но ни в коем случае нельзя поддерживать введение государственного контроля над содержанием публикуемой в социальных сетях информации. Лучшим доказательством этого служат настроения, царящие в самой компании Facebook.

Угадайте, какой вид регуляции больше всего пугает Марка Цукерберга? Разумеется, коммерческий. В статье, опубликованной в 2019 году, он молил о введении регуляции публикуемой в его социальной сети информации. Цукерберг выступал за ужесточение общественного контроля над содержанием сообщений, за защиту пользователей от вмешательства в их личную жизнь и утечки их персональных данных. Интерес Facebook заключается в том, чтобы увести дискуссию о своей деятельности в сторону содержания и переложить ответственность за все, происходящее в этой области, на внешнего регулятора.

Facebook никогда не хотел становиться издательством и брать тем самым на себя всю связанную с этим социальную ответственность. Facebook предпочитает, чтобы правительства решали такие сложные вопросы, как то, что является «подстрекательством», а что – нет. Когда власти сами начинают решать, что вычеркивать из ленты социальных сетей, в Facebook раздается вздох облегчения. Это позволяет компании Цукерберга продолжать выстраивать хищную монополию, обладающую уникальной информацией, не отвлекаясь на редактирование публикуемых пользователями сообщений.

Ноа Ландау, «ХаАрец», Б.Е. AP Photo/Mark Lennihan˜√