Почему Израиль не должен был поддерживать Катар в качестве посредника в Газе

В каждом раунде израильских боевых действий против ХАМАСа в секторе Газа, разумеется, до устранения Яхьи Синуара, было очевидно, что руководство в Газе принимало решения, а зарубежное руководство ХАМАСа в основном функционировало в качестве почтового ящика для передачи сообщений. Египет имеет рычаги влияния на внутреннее руководство, Катар является основным спонсором для внешнего руководства. Поэтому решение Израиля отдать предпочтение Катару, а не Египту на переговорах, вызывает вопросы о мотивах тех, кто решал, кому отдать предпочтение.

Недавние египетские предложения о прекращении огня стали напоминанием о центральной роли Каира в посредничестве между Израилем и ХАМАСом на протяжении почти двух десятилетий. Египет принимал активное участие в предотвращении кризисов, о чем мне рассказывали официальные лица в ярких, почти невероятных подробностях: сотрудник египетского посольства в Тель-Авиве получал по одному телефону предупреждение из штаба израильской армии. По второму телефону он информировал своего коллегу в Каире, который по третьей линии предупреждал представителя ХАМАСа в Газе, чтобы тот решил вопрос до того, как это сделает ЦАХАЛ.

Два десятилетия спустя, когда Египет снова просят возглавить посреднические усилия, на этот раз со священной для израильтян задачей — освободить наших заложников, я вспоминаю странное заявление, сделанное бывшим шефом «Моссада» Йосси Коэном в интервью 2024 года: «Египет не может… удовлетворить очень важную потребность в эффективном посредничестве с… ХАМАСом. Если мы не будем поддерживать эффективные отношения с Катаром и достигнем с ним кризисной точки… Катар выйдет из переговоров, и мы останемся без эффективного посредника».

На протяжении десятилетий ХАМАС действовал по модели принятия решений на основе консенсуса между «внутренним» руководством в Газе, включавшим как политическое, так и военное крыло, и «внешним» руководством, действовавшим за границей, ранее в Дамаске, затем в Катаре, а также перемещавшимся между Ливаном и Турцией. Руководство ХАМАСа в израильских тюрьмах, возглавляемое Яхьей Синуаром до его освобождения в рамках сделки по Шалиту, было третьей головой.

В те дни внешнее руководство имело значительный вес, часто отражая давление со стороны принимающей страны. После того как Катар стал одним из главных финансистов ХАМАСа, давление принимающей страны стало еще более значительным.

После освобождения Синуара его стремительный взлет в Газе ознаменовал сдвиг в процессе принятия решений. В спокойные периоды внешнее руководство с его близостью к финансированию могло влиять на стратегическое направление движения ХАМАС. Однако в периоды вооруженных конфликтов сильные мира сего в Газе, поддерживаемые военным главой Мохаммедом Дейфом, давали понять обитателям пятизвездочных отелей за рубежом, что только те, кто несет бремя войны и платит за нее цену, будут решать, когда и при каких условиях прекратятся боевые действия.

Несмотря на то, что Катар принимал, поддерживал и финансировал ХАМАС, а также на то, что его медиа Al Jazeera предвзято относятся к Израилю и ХАМАСу, Израиль и США отдали предпочтение катарскому посредничеству. Это объяснялось связями Катара с внешним руководством ХАМАСа, в частности с Халедом Машалем в Дохе. Логика основывалась на двух предположениях: во-первых, внешнее руководство хотело быстрого прекращения огня; во-вторых, даже во время конфликта те, кто контролирует финансирование, будут контролировать политику, а значит — внешнее руководство сможет навязать свою волю военному руководству внутри Газы. Если первое предположение было верным, то второе оказалось иллюзией.

По мере развития боевых действий в 2014 году стало ясно, что внешнее руководство не в состоянии обеспечить выполнение своих желаний. Попытки добиться прекращения огня через Катар (и Турцию) снова и снова проваливались. Только после нескольких недель, в течение которых руководство Газы отвергало предложения, и по мере того, как боевые действия затягивались дольше, чем любой предыдущий конфликт, этот факт осознали, и посредничество перешло к Египту.

26 августа 2014 года Египту действительно удалось договориться о бессрочном прекращении огня. И снова стало очевидно, что Египет гораздо лучше подходит для работы с руководством Газы. Враждебно относясь к ХАМАСу как к ответвлению «Братьев-мусульман», которые по египетским законам считаются террористической организацией, Каир хорошо знаком со всеми значимыми фигурами в Газе. Египетские службы безопасности имеют огромный опыт взаимодействия с ними — часто выходящий за рамки политкорректности — и знают, как наложить санкции за нарушение или наградить за сотрудничество. Кроме того, Египет контролирует жизненно важный путь Газы в арабский мир и за его пределы: контрольно-пропускной пункт Рафиах и близлежащий неофициальный контрольно-пропускной пункт Салах-ад-Дин.

Разница между Египтом и Катаром в том, что Катар поддерживает террористические организации, а Египет с ними борется. Это не просто приверженность Каира региональной стабильности в противовес усилиям Дохи по ее подрыву. Дело также не только в возможностях, которые, как было сказано выше, у Египта значительно выше, чем у Катара.

Разница также в мотивации. В отличие от далекого эмирата Персидского залива, происходящее в Газе напрямую затрагивает национальную безопасность Египта. Об этом свидетельствуют долгая история перекрестного опыления террористических группировок в Газе и на Синае, сочувствие египетской общественности к страданиям палестинцев, а в последнее время — обеспокоенность угрозами Израиля вытеснить беженцев из Газы на египетскую территорию.

Таким образом, сочетание национальных интересов, потребностей безопасности и проверенных возможностей делает Египет предпочтительным посредником, хотя он, конечно, не идеален, и не нейтрален, поскольку национальные интересы Египта не всегда совпадают с интересами Израиля. Порой, стремясь к заключению сделки, египетские посредники проявляют больше креативности, чем верности своему изначальному мандату. Тем не менее, учитывая ограниченное число посредников, никто не может добиться столь же эффективного результата.

На этом фоне возникает вопрос, что побуждало израильских лидеров, по крайней мере до тех пор, пока не был раскрыт «Катаргейт», постоянно игнорировать неудачи Дохи в сравнении с успехами Египта. Как уже отмечалось, это различие было очевидным еще во время операции «Несокрушимая скала», которой руководили премьер-министр Биньямин Нетаниягу и тогдашний советник по национальной безопасности Йоси Коэн.

Что заставило их и других игнорировать уроки последнего десятилетия в течение полутора лет после 7 октября? Почему они повторяют эти ошибки, когда ставки на успешное посредничество гораздо выше, чем в 2014 году или ранее? На этот раз речь идет о жизни наших выживших заложников и погребении погибших.

И на этот вопрос, похоже, сможет ответить только государственная комиссия по расследованию.

Автор — доктор Нимрод Новик — был советником Шимона Переса по вопросам политики и специальным послом. Член руководства организации «Командиры за безопасность Израиля» и научный сотрудник Фонда экономического сотрудничества и Форума израильской политики.

«ХаАрец», Н.Б. Фото: Наама Гринбаум ∇