Почему Иран тянет с атакой на Израиль?

«Мы изучили возможные последствия [атаки на Израиль], — заявил Мохсен Резаи, бывший глава КСИР, в интервью CNN. — И мы не позволим Нетаниягу, тонущему в болоте, спастись. Иранские действия будут очень расчетливы».

Али Мохаммад Наейни, пресс-секретарь КСИР, тоже заявил нечто подобное. «Время на нашей стороне, и ожидание ответа [Ирана на ликвидацию Исмаила Хании] может затянуться», — сказал он недавно иранским госСМИ.

С момента ликвидации лидера ХАМАСа Исмаила Хании прошел уже почти месяц. Это, а также последние заявления иранских чиновников, подтолкнули западные разведки к прогнозам: вероятно, Иран не планирует нападать на Израиль в ближайшее время.

Безусловно, здесь сыграли свою роль и публичные предупреждения президента США Джо Байдена в адрес Ирана. США весьма впечатляюще продемонстрировали силу, включая переброску в регион авианосцев и атомной подводной лодки.

Важную роль сыграли и интенсивные дипломатические усилия Вашингтона, предпринятые через других региональных игроков, таких как Катар, Саудовская Аравия, Оман, Турция и ОАЭ.

• Читайте также: 
• «Иран — в ловушке, а Израиль ждет оружия, которое изменит правила игры»
• Израиль тоже ведет «психологическую войну». Заставит ли она Иран отказаться от атаки?
• Враг, с которым не договориться. Как Израилю действовать против Ирана?

Каждая из этих стран имеет огромное значение в процессе принятия решений Тегераном. Они критически важны для его внешнеполитической стратегии, направленной на позиционирование Ирана как «дружественной региону» страны, не представляющей угрозы для своих соседей. Эта политика была определена верховным лидером Ирана Али Хаменеи, и бывший президент Ибрагим Раиси стремился воплотить ее в жизнь, пока не погиб в вертолетной катастрофе.

Тегеран приложил немало усилий, чтобы дать понять, что эта стратегия не изменилась даже после ракетно-дронов атаки на Израиль в апреле 2024 года.

Иран назвал эту атаку — о которой заранее предупредил своих соседей и Вашингтон — «взвешенным ответом», якобы не направленным на разжигание региональной войны.

Тогда в Тегеране упирали на то, что у Ирана было «законное право» защищать свой суверенитет. Захеди был авиаударом в здании, имеющем отношение к иранскому консульству в Дамаске. А любое посольство или консульство считается суверенной территорией страны-владельца.

В случае с ликвидацией Хании в Тегеране Иран тоже может апеллировать к подобной «легитимности».

Но разница в том, что, в отличие от апрельской атаки, которую Иран изначально позиционировал как «одноразовый» акт, на этот раз агрессивная риторика Хаменеи создала впечатление, что Иран готов пересечь свои собственные «красные линии» — и принять риск региональной войны, способной привести к прямому столкновению в США.

«Мы не должны бояться психологической войны, которую сионисты и США ведут против Ирана, — заявил Хаменеи на прошлой неделе на церемонии поминовения жертв ирано-иракской войны. — Она призвана запугать Иран и заставить его отступить».

И действительно, Иран на протяжении десятилетий демонстрировал, что готов противостоять массированному международному давлению и угрозам, даже когда его позиция воспринимается как иррациональная и противоречащая его собственным интересам.

Но Тегеран не раз доказывал, что способен быть прагматичным, если считает, что выгоды от этого перевешивают издержки.

Например, в мае 2003 года, после вторжения США в Ирак, Иран опасался, что может стать следующей целью для американских войск. Поэтому, чиновники из правительства президента Мохаммада Хатами направили президенту США Джорджу Бушу предложение, согласно которому Иран обеспечит полную прозрачность своей ядерной программы и прекратит оказывать помощь «Хизбалле» и ХАМАСу  — в обмен на американские гарантии своей безопасности и возобновление двусторонних дипломатических отношений.

Буш так и не ответил на это предложение, которое, как утверждается, было отправлено с одобрения Хаменеи. Иран все равно заморозил свою ядерную программу на некоторое время, но затем возобновил ее.

После этого прошло десять лет жестких санкций, прежде чем Иран возобновил переговоры о ядерной сделке И еще два года прошло, пока она была подписана с полного одобрения Хаменеи. В то время верховный лидер Ирана ввел в обиход фразу «героическая гибкость», сказав, что она необходима, когда того требуют интересы страны.

Что было бы, если бы Америка восстановила дипломатические отношения с Ираном в 2003 году? Или если бы бывший президент США Дональд Трамп не вышел из ядерного соглашения в 2018 году? Эти вопросы дают хороший материал для политической аналитики. Но они не имеют никакого отношения к реальности, возникшей в результате неверного поворота истории.

Спустя шесть лет после замораживания ядерной сделки, в течение которых Трамп и Байден оказывали «максимальное давление» на Тегеран, у Ирана теперь хватает обогащенного урана, чтобы создать ядерную бомбу за очень короткое время — от нескольких недель до двух месяцев. Решение Трампа нанесло Ирану тяжелый экономический удар, но он не рухнул.

Иран теперь экспортирует больше нефти, чем шесть лет назад: около 1,5 миллиона баррелей в день по сравнению с 400 000 баррелей в конце 2018 года. Его военные технологии развиваются. Он теперь не только покупает оружие у России, но и сам экспортирует дроны и ракеты в РФ и другие страны.

Но, хотя Иран разработал впечатляющие технологии, получает прибыль от экспорта дронов в Россию и экспортирует нефть в Китай, он все еще далек от покрытия своих текущих экономических потребностей.

Согласно апрельскому отчету Международного валютного фонда, для поддержания сбалансированного бюджета Ирана баррель нефти должен стоить 121 доллар. На этой неделе цена барреля составляла около 79 долларов, и ожидается, что она будет снижаться.

Более того, по данным Reuters, Иран предоставляет Китаю скидку в 13 долларов за баррель, и шансы на преодоление этого разрыва невелики, если только не случится мировой нефтяной кризис.

Центральный банк Ирана недавно сообщил, что долги правительства и аффилированных с ним компаний составляют около 118 миллиардов долларов. Это примерно на 4 миллиарда долларов больше, чем в прошлом году. Иран собирается взять кредиты из Национального фонда развития — чрезвычайного фонда, из которого правительству в прошлом было запрещено брать кредиты.

Неизвестно, сколько денег накопилось в этом фонде, но, по сообщениям из Ирана, правительство уже взяло из него кредит на 100 миллиардов долларов.

Еще один механизм, который Иран использует слишком активно, — это печатание денег. Это уже вызвало резкий рост инфляции, которая сейчас официально оценивается примерно в 42 процента. Но даже в этом случае уровень инфляции не полностью отражает рост цен.

В июньском докладе Всемирного банка прогнозируется, что годовой экономический рост Ирана в этом году составит всего 3,2 процента по сравнению с 5 процентами в прошлом году. В следующем году, по прогнозам, рост составит всего 2,7 процента.

Недавние опросы показывают, что многие иранские студенты, специалисты, бизнесмены, инвесторы и предприниматели планируют эмиграцию. Основные причины желания покинуть Иран — инфляция, безработица и отсутствие экономических перспектив.

К этому списку можно добавить частые отключения электроэнергии. На этой неделе стало известно, что в провинции Разави Хорасан региональная электростанция приказала заводам сократить потребление электроэнергии на десятки процентов в течение двух недель. Это «бомба», которую новому президенту Масуду Пезешкиану придется как-то обезвреживать.

Есть у него и другие задачи. На прошлой неделе Пезешкиан добился выдающегося успеха — иранский парламент утвердил всех 19 его кандидатов на должности министров в его правительстве.

Пезешкиан баллотировался на пост президента как кандидат от реформистов. Но уже привел в ярость своих сторонников, продемонстрировав полную лояльность аятолле Хамени.

На прошедшей он также вызвал бурю среди консерваторов, заявив, что перед тем, как представить своих кандидатов в парламент, показал список Хаменеи и получил его одобрение.

Консерваторы расценили его заявление как злонамеренное перекладывание на Хаменеи ответственности за любой будущий шаг правительства.

Но Пезешкиану нужна поддержка Хаменеи, если он хочет выполнить свои обещания по восстановлению экономики. И новый президент не хочет повторять ошибки предыдущего, систематически противостоявшего Хаменеи.

В различных сообщениях говорилось, что Пезешкиан убеждал Хаменеи не начинать нападение на Израиль, чтобы не ввергать государство в экономический хаос. Если такой разговор состоялся, президент, вероятно, рассказал Хаменеи о последствиях, которые такая война имела бы для его наследия. И, возможно, даже напомнил ему о результатах ирано-иракской войны, в которой тот принимал участие.

Эти соображения послужили для Ирана рациональной причиной воздержаться от тотального конфликта на начальном этапе войны в Газе.

Но сейчас трудно оценить, насколько весомы полученное Тегераном оскорбление и желание отомстить. Эту месть следует рассматривать как цель, от которой Иран не откажется и осуществит в то время и в том месте, где и когда сочтет нужным. Так что вряд ли стоит ожидать, что режим аятолл полностью откажется от идеи атаковать Израиль.

Цви Барэль, «ХаАрец», Н.Б. Фото: Office of the Iranian Supreme Leader via AP