Почему гражданской войны в Израиле не будет?

Есть два способа сказать «гражданская война» на иврите. Более точный и технический перевод термина — «милхемет-эзрахим» — война мирных жителей или граждан. Другой термин, небуквальный, — «милхемет-ахим» — война братьев. Это та формулировка, которую израильские лидеры использовали в прошлом, чтобы предупредить о возможной гражданской войне.

Менахем Бегин дважды сказал, что «войны братьев не будет»: один раз в ноябре 1944 года, когда «Хагана» (еврейская армия до обретения независимости) передала членов его подпольной организации «Иргун» (ЭЦЕЛ) британской мандатной полиции. И повторил в июне 1948 года, когда судно «Альталена», принадлежащее «Иргуну», перевозившее оружие и добровольцев из Европы, было обстреляно и уничтожено  у берегов Тель-Авива. Это произошло из-за подозрений Давида Бен-Гуриона в том, что «Иргун» планирует военный переворот.

Этот момент, менее чем через шесть недель после создания Израиля, был таким, когда страна как никогда близка была к гражданской войне. В ночь после гибели «Альталены» Бегин в эфире радиостанции ЭЦЕЛ заявил: «Огонь открывать не будем. Не будет войны братьев, пока враг у ворот». Бегин отказался от призывов некоторых из своих товарищей по командованию «Иргуном» бороться с правительством с оружием в руках.

ЭЦЕЛ принял его приказы, сложил оружие, и Бегин, будучи лидером «Херута», а затем «Ликуда», продолжал сражаться на политической арене и проиграл восемь выборов, пока не победил и не стал премьер-министром 29 лет спустя.

На этой неделе настала очередь Бени Ганца — еще две недели назад министра обороны, а теперь просто лидера другой оппозиционной партии — предупредить премьер-министра Биньямина Нетаниягу, что, если он выполнит план своего правительства по подавлению Верховного суда, фактически положив конец израильской демократии, «ответственность за гражданскую войну» ляжет на него.

Это мягкий Бени Ганц, который девятью днями ранее упрекал своих коллег по оппозиции за то, что они высмеивали инаугурационную речь Нетаниягу. План министра юстиции Ярива Левина по перестройке судебной системы заставил его очень быстро изменить свою позицию.

После обстрела «Альталены» были напряженные моменты, когда вооруженные группы пытались бросить вызов власти государства, но до гражданской войны дело так и не дошло.

Почти каждое десятилетие существования Израиля имели место острые инциденты. В 1940-х годах это была Альталена. В 50-х годах существовал «Брит ха-канаим» («Союз ревнителей»), религиозное подполье, которое замышляло свержение светского правительства. Были также беспорядки против соглашения о репарациях с Западной Германией, возглавляемые Бегином, который на мгновение забыл о своей приверженности демократии и чуть не штурмовал кнессет.

Более десяти лет спустя, в 1967 году, группа генералов обсуждала возможность «вступить в игру», если премьер-министр Леви Эшколь не отдаст приказ нанести упреждающий удар по Египту. В 70-х и 80-х годах существовало «еврейское подполье» поселенцев, которое совершало террористические акты против палестинцев и планировало взорвать мечети на Храмовой горе в надежде сорвать отход с Синая, что было условием мирного договора с Египтом.

В 90-е годы ультраправые предприняли еще несколько нападений, направленных на то, чтобы помешать подписанию соглашений Осло: сначала были убиты палестинцы, а затем премьер-министр Израиля.

Каждый раз были предупреждения о войне братьев. Но ни разу после затопления «Альталены» Израиль не был близок к гражданской войне. Даже после убийства Ицхака Рабина в 1995 году.

Когда я услышал предупреждение Ганца на этой неделе, я вспомнил, когда в последний раз слышал подобное в Израиле. Это было в месяцы, предшествовавшие размежеванию с сектором Газа и эвакуации поселений на севере Самарии летом 2005 года.

«Это просто так не пройдет, этого не допустит народ», — слышали вы, где бы вы ни были, в поселениях и ​​во время антиправительственных выступлений. Большинство остановилось на этом: аморфной надежде, что план Ариэля Шарона, поддержанный большинством израильтян, каким-то образом потерпит поражение.

Были и те, кто ждал худшего: нападений на палестинцев, которые вызовут новую интифаду, массового восстания в ЦАХАЛе, саботажа инфраструктуры, который приведет к параличу страны. Кое-что из этого действительно произошло. На Западном берегу было совершено несколько убийств палестинцев, несколько десятков солдат отказались выполнять приказы, а некоторые дороги в Израиле были заблокированы. Один тогда еще неизвестный активист, а сегодня министр финансов Израиля, был арестован по подозрению в планировании поджогов, но ему так и не было предъявлено обвинение.

В конечном счете, однако, ничто даже отдаленно не напоминало настоящее восстание. Большинство поселенцев ушли либо по собственному желанию, либо позволили вытащить себя из своих домов. В тех немногих местах, где они активно сопротивлялись, сопротивление заключалось в основном в забрасывании краской и заканчивалось в течение нескольких часов.

Я поддержал размежевание, но могу признать, что для поселенцев и их сторонников это стало ужасным личным и идеологическим бедствием, ничуть не менее трагичным, чем то, с которым сейчас столкнулись израильтяне, убежденные — по моему мнению, справедливо — что если план Левина будет реализован в полном объеме, это будет означать конец израильской демократии, какой мы ее знаем.

И я убежден, что, как и в предыдущих случаях, мы не приблизимся к гражданской войне.

Это не потому, что наша история исключает возможность «войны братьев». Это случалось с другими народами, и это случалось неоднократно в еврейской истории — совсем недавно, 2000 лет назад. Но для гражданской войны нужна достаточно мощная и достаточно многочисленная группа людей или партия, чтобы рискнуть поднять вооруженное восстание. В Израиле такого нет.

Традиция ЦАХАЛа подчиняться приказам избранных политиков все еще сильна, и, в любом случае, обе мыслимые стороны в гражданской войне хорошо представлены в ее рядах, поэтому трудно представить, чтобы армия приняла чью-либо сторону.

Кто еще здесь? Полиция не в счет, а число действительно идеологически мотивированных поселенцев, готовых рискнуть чем-то подобным, невелико. Они могут запугивать своих палестинских соседей, но полномасштабный бунт им не под силу.

Продемократические силы в израильском обществе будут выходить на марши протеста, но не решатся на что-то большее, чем легкая драка с полицией. Им есть что терять. Насильственные протесты ультраортодоксального сообщества, какие мы видели во время пандемии «короны», всегда носят довольно дилетантский и в основном символический характер.

Израильские арабы точно не пойдут воевать за демократию, которая относится к ним в лучшем случае как к гражданам второго сорта. Даже в тех редких случаях, когда они устраивали беспорядки в знак солидарности со своими палестинскими братьями и сестрами на Западном берегу и в Иерусалиме, как это произошло в октябре 2000 года и мае 2021 года, это всегда были кратковременные и ограниченные вспышки насилия. Им тоже есть что терять.

И в этом суть. Несмотря на все проблемы Израиля, жизнь здесь все еще слишком хороша для всех израильских общин, чтобы рисковать гражданской войной. Потеря того, что осталось от хрупкой и ограниченной израильской демократии, станет ужасным ударом для многих, а возможно, и для большинства израильтян, но не стоит ради этого начинать настоящую войну.

Подавляющее большинство израильтян почувствует, что они все еще могут потерять больше, чем просто свою демократию. Тем более, что выиграть такую ​​войну невозможно.

Возможно, это уравнение изменится в постдемократическом Израиле в следующем поколении — возможно, когда другое религиозно-националистическое правительство пойдет намного дальше, чем нынешнее, и будет угрожать образу жизни светских израильтян. Но на данный момент проигрыш Верховного суда никоим образом не усложнит жизнь светским израильтянам из среднего класса. Максимум, что эти израильтяне сделают на данный момент, если рухнут шатающиеся столпы демократии, — это разойдутся по домам и продолжат наслаждаться жизнью в тель-авивском пузыре. Многие просто эмигрируют.

Бени Ганц прав. Если в Израиле начнется гражданская война, война братьев, ответственность за нее будет в значительной степени лежать на Нетаниягу. Но из нынешнего поколения израильтян никого, вероятно, не будет там, когда это, наконец, произойдет (разве что они доживут до 120 лет).

Аншель Пфеффер, «ХаАрец», И.Н. На снимке: протесты у резиденции премьер-министра Нетаниягу на улице Бальфура. Фото: Охад Цвигенберг