План Эрдогана: Наказание Израиля, восстановление Газы и заигрывание с Трампом

Ордеры на арест 37 израильских чиновников, выданные в пятницу стамбульской прокуратурой, — это лишь начало турецкого преследования тех, кого Анкара считает виновными в систематических актах геноцида и преступлениях против человечности в Газе.

Как и ожидалось, во главе списка — премьер-министр Биньямин Нетаниягу, за ним следуют министр обороны Исраэль Кац, министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир, начальник Генштаба ЦАХАЛа Эяль Замир и командующий военно-морскими силами Израиля Давид Саар Саламе. Остальные 32 имен, против которых также выданы ордера, в заявлении не указаны.

В документе перечислены десятки эпизодов, связанных с причинением вреда гражданскому населению, включая женщин и детей, а также разрушение больниц, другой гражданской инфраструктуры и блокировку поставок продовольствия и гуманитарной помощи.

Высокопоставленный турецкий чиновник сообщил «ХаАрец», что ордера были составлены по прямому распоряжению президента Реджепа Тайипа Эрдогана, и этот процесс занял несколько недель. По его словам, главным затруднением был вопрос времени: Турция параллельно вела переговоры с США и странами-посредниками о составе многонациональных сил, которые должны быть размещены в секторе Газы.

«Похоже, Эрдоган решил, что в условиях категорического отказа Израиля допустить турецкие силы в Газу и понимания того, что американская администрация склоняется к позиции Иерусалима, ждать больше смысла нет», — сказал чиновник. Однако подобную интерпретацию стоит воспринимать с осторожностью: для Эрдогана вопрос участия Турции в международных силах остается открытым, и он намерен бороться за это до конца.

Маловероятно, что Эрдоган видит противоречие между выдачей ордеров на арест высокопоставленных израильских чиновников и стремлением Анкары войти в многонациональные силы. Напротив, он может попытаться использовать свой статус «любимца администрации Трампа» для того, чтобы одновременно наказать Израиль и добиться американского одобрения участия Турции в этих силах.

Стремление Эрдогана объясняется не только желанием укрепить позиции Турции как ключевого игрока в регионе, вновь оказавшемся в центре внимания США. В течение многих лет Турция была исключена из любого реального участия в урегулировании израильско-палестинского конфликта. Она не была стороной ни одних переговоров между американскими администрациями, Израилем и Палестинской автономией о «палестинской проблеме».

Даже в периоды, когда отношения Эрдогана с израильскими премьер-министрами были хорошими, например с Эхудом Ольмертом, Израиль не рассматривал Турцию как возможного посредника. Более того, Египет, Иордания, США и сама Палестинская администрация предпочитали арабское посредничество турецкому.

В этом контексте стоит напомнить резкую критику, которую Анкара обрушила на Объединенные Арабские Эмираты после подписания ими мирного соглашения с Израилем, а также угрозы Турции разорвать дипломатические отношения с Абу-Даби. И во время нынешней войны в Газе Турция также не получила места за главным столом переговоров: несмотря на то, что в первые недели конфликта и Израиль, и США обращались к ней с просьбой помочь в освобождении заложников, роль Анкары оставалась ограниченной.

По израильским источникам, Турция действительно содействовала освобождению пяти граждан Таиланда и участвовала в некоторых консультациях по израильским заложникам, но во всех публичных «шоу» под эгидой Катара, Египта и США Турция на главной сцене отсутствовала. Лишь на завершающем этапе, когда президент Дональд Трамп представил свой план, ХАМАС публично признал Турцию одной из стран-гарантов прекращения огня и реализации плана Трампа.

Партнерство с Турцией, которое Трамп выстроил после того, как Эрдоган подписал его так называемую «Декларацию о прочном мире и процветании» на саммите в Шарм-эш-Шейхе 13 октября, вызвало раздражение не только в Израиле.

Египет, считающий себя автором базового проекта мирного плана Трампа, также настороженно относится к участию Турции. Несмотря на то что после 12 лет отчуждения дипломатические отношения между Египтом и Турцией восстановлены, а торговля процветает, у Каира есть серьезные причины противодействовать масштабному турецкому присутствию в Газе.

Если план Трампа продвинется за рамки прекращения огня и перейдет к следующему этапу, Египет видит себя естественным кандидатом на реализацию проекта восстановления Газы под контролем «Совета мира», который должен возглавить сам Трамп. Для Каира это означало бы не только миллиарды долларов доходов, но и загрузку египетских компаний, поставку строительных материалов, товаров массового спроса и сбор пошлин с услуг, предоставляемых в Газе.

Египет стремится командовать многонациональными силами, чтобы обеспечить «безопасность» своей границы с Газой. В этом сценарии последним, чего Каир хочет, является экономическая конкуренция с Анкарой, которая могла бы «откусить» часть прибыли. Кроме того, сохраняются политические напряжения между странами — в частности, их соперничество в Ливии, где Турция и Катар поддерживали признанное правительство, а Египет и ОАЭ — маршала Халифу Хафтара.

Подписание морского соглашения между Турцией и Ливией, угрожавшего египетскому экспорту газа в Европу, также вызвало конфликт, который затем смягчился — особенно после того, как Турция предоставила Египту судно для сжижения газа. Однако политическое недоверие до конца не исчезло.

Пока Эрдоган с теплотой принимает нового сирийского лидера Ахмада аш-Шараа и фактически превращает Сирию в турецкий протекторат, египетский президент Абдель-Фаттах ас-Сиси держит нового любимца Трампа и «старого друга» саудовского наследного принца Мухаммеда бин Салмана на расстоянии.

Ас-Сиси опасается, что присутствие турецких сил в Газе при поддержке Трампа может привести к передаче контроля над безопасностью анклава Турции или, по крайней мере, заставит Египет постоянно держать войска в боевой готовности. Не случайно Сиси не отправил министра иностранных дел Бадра Абдельати или какого-либо представителя на конференцию, организованную Турцией на прошлой неделе для обсуждения будущего Газы. Когда турецкого министра иностранных дел Хакана Фидана попросили объяснить отсутствие Египта, он сослался на «занятость» коллеги. Однако опубликованный график Абдельати показал, что в эти дни в Каире не было никаких важных встреч.

Окончательное решение об участии Турции в многонациональных силах примет Белый дом, находящийся под давлением арабских и мусульманских стран, претендующих на участие. Пока неизвестно, какие государства войдут в состав миссии, кто будет ею командовать и каковы будут её конкретные полномочия.

Главный вопрос — источник мандата этих сил. Будет ли это миротворческая миссия под эгидой Совета Безопасности ООН или структура, созданная на основании международного соглашения между участниками? И если мандат даст ООН, будет ли он основываться на Главе VII Устава, позволяющей применение силы, или ограничится наблюдательными функциями?

Проект резолюции, внесенный администрацией Трампа в Совет Безопасности в четверг, не отвечает на большинство этих вопросов, и министр иностранных дел Турции уже дал понять: участие Анкары будет зависеть от согласования окончательного текста документа.

Турция, по всей видимости, станет ключевым игроком, способным повлиять как на формулировку резолюции, так и на её реализацию — даже если она не совпадёт с израильскими интересами. Если Турция решит поддержать Белый дом и первой присоединиться к многонациональным силам, прокладывая путь другим странам, маловероятно, что Израиль — или даже израильско-египетский альянс — смогут этому воспрепятствовать.

Цви Барэль, «ХаАрец«

Фото: AP Photo Alex Brandon