Песня выжившей в бойне на «Нова» имеет шансы на успех на «Евровидении»

Песня «New Day Will Rise» («Новый день взойдет»), вероятно, является самой популярной в стране с тех пор, как в воскресенье было объявлено, что именно она представляет Израиль на «Евровидении». Не исключено, что на втором месте по количеству поисковых запросов находится песня Жака Бреля «Ne me quitte pas» («Не покидай меня»).

Это первая музыкальная ассоциация, которая приходит на ум, когда слышишь песню, написанную и сочиненную Керен Пелес и исполненную Юваль Рафаэль. Несомненно, многие люди поспешили прослушать песню Бреля, чтобы понять, насколько велико сходство. Об этом  рассказывает газета «ХаАрец».

В отличие от того, что произошло с песней Нетты Барзилай «Toy» («Игрушка»), когда короткий отрывок песни был мелодически идентичен уже существующей песне (White Stripes «Seven Nation Army», и Джек Уайт действительно подал в суд и был добавлен в авторские титры), в случае с «New Day Will Rise» нет никаких оснований для судебного иска.

В песне нет последовательности из нескольких идущих друг за другом звуков, идентичных мелодии Жака Бреля. Вместо этого в ней есть осколки мелодического сходства, которые появляются время от времени, но слишком кратковременны, чтобы на них можно было основывать дело. Тем не менее, эти моменты несут в себе безошибочный намек на стиль Жака Бреля. Скорее всего, Пелес была первой, кто услышал это сходство. Возможно, она даже стремилась к этому? В этом нет ничего невероятного.

«Новый день взойдет» — это песня о горе. О том, кто был убит 7 октября — хотя в песне об этом прямо не говорится. Рафаэль, выжившая после бойни на музыкальном фестивале Nova, смиряется со смертью тех, кто был там убит.

Стадия смирения с потерей часто следует за стадией отрицания, когда возникает мысль, что, возможно, на самом деле этого не было и потерю можно как-то обратить вспять. Чтобы прийти к осознанию: «Я принимаю, что тебя больше нет, и нахожу во мне пространство, в котором ты живешь, несмотря на свою смерть», — а именно об этом идет речь в песне, — необходимо сначала преодолеть предыдущую стадию «Не оставляй меня!». Возможно, именно этим объясняется жак-брелловский колорит нашей заявки на «Евровидение». Возможно, это и есть его оправдание.

Признаю, что для совершения этого когнитивного скачка потребовались определенные усилия и эмпатическая внимательность к тексту (несмотря на его английский, наводящий на мысли об искусственном интеллекте). Сомнительно, что европейская аудитория окажется достаточно внимательной, даже если мы попадем на политическое минное поле.

Скорее всего, европейская аудитория заметит сходство с «Ne me quitte pas» (а также, возможно, с «Ветряными мельницами твоего разума» Мишеля Леграна) и, не анализируя, сочтет это неоригинальным и непривлекательным выбором.

Куплет на французском языке в этом случае не поможет, как и специфические аллюзии на Queen (фраза «love of my life») или Нину Симон (песня Юваля Рафаэля вызывает в памяти «new day, new life» из «Feeling Good»). Песня несет на своих плечах слишком много знаковых влияний и не представляет собой самостоятельную музыкальную идентичность красивой, запоминающейся мелодии.

Отсутствие оригинальной мелодии в куплете и припеве выделяется в середине песни, когда возникает ощущение, что нужен достойный «момент С», который является почти обязательным условием для любой эмоциональной баллады. «Момент С» действительно появляется, и он музыкально лучше, чем куплет-припев, и он на прекрасном иврите («Многие воды не могут угасить любовь, и потопы не могут утопить ее», из ивритского оригинала в Песне Песней, с одной ошибкой в произношении, которую можно было бы исправить). Но почему она такая короткая? Они могли бы дать ей распространиться и подняться, как это любят делать С-части. Европейская аудитория могла бы выдержать еще одну-две фразы на иврите.

На самом деле это не «Момент С», а короткий отрывок, ведущий к финальному, полному припеву. Ураганному припеву. До этого момента драма текла в привычном, индустриальном, ожидаемом русле. Ураганный припев песни выбивается из этого потока. Он зашкаливает. Он переходит границы хорошего вкуса. Рафаэль кричит, ее голос срывается на рев, на хрип, это — слишком.

Это отличный выбор ее и продюсера Томера Бирана, как потому, что рев дает выход ее личной травме, так и потому, что «Евровидение» — последнее место, где следует придерживаться правил сдержанности и хорошего вкуса. Если вода, которой наполнена большая часть песни, не погасит этот чудесный рев, а потоки вырезанного и вставленного шансона не утопят его, возможно, он окажется достаточно удивительным, чтобы растопить холодное европейское сердце.

Бен Шалев, «ХаАрец», М.Р. На фото: Юваль Рафаэль. AP Photo Ohad Zwigenberg ∇