Пьеса, из-за которой поссорились актеры театра «Габима»

Пьеса, из-за которой поссорились актеры театра «Габима»

Исследователи не смогли установить точное время написания комедии Уильяма Шекспира «Венецианский купец». Очевидно, однако, что ее премьера состоялась во второй половине 90-х годов XVI века. По мнению некоторых шекспироведов, это произошло в декабре 1598 года. Если это действительно так, значит, легендарный Шейлок в эти дни празднует свое 520-летие.

Как известно, Шейлок вовсе не главный герой шекспировской комедии. Венецианский купец – это благородный Антонио, задолжавший еврейскому ростовщику крупную сумму. В качестве неустойки жестокосердный кредитор требует фунт мяса, вырезанный из тела своего должника. Звучит, конечно, дико, но подобная кровожадность была характерна для драматургии эпохи Возрождения. Например, герой трагедии Джиральди Чинтио «Орбекка» убивал детей своей дочери, рожденных от тайного брака, и подавал ей на блюде их руки и головы. Потрясенная дочь убивала отца и закалывалась сама. Героиня трагедии Луиджи Грото «Далида», брошенная мужем, заставляла соперницу убить прижитых от него детей, после чего убивала ее саму. Мертвые головы она посылала своему мужу, который тем временем, убивал любовника жены. В финале злокозненные супруги отравляли друг друга.

Но, по законам жанра, у комедии «Венецианский купец» счастливый конец: Антонио удается избежать мучительной смерти, а лишившийся своего состояния еврейский злодей принудительно отправляется креститься. Зрители, пришедшие на премьеру комедии в лондонский театр «Куртина», хохотали и хлопали в ладоши, радуясь подобной развязке. Такая реакция на расправу с евреем сегодня, разумеется, не является политически корректной. Впрочем, она перестала считаться таковой задолго до изобретения термина «политическая корректность». Попытки вывести на сцену не карикатурного, а трагического Шейлока начинаются уже в середине XVIII века. И это не только альтернативное толкование образа еврейского ростовщика, это еще и новый взгляд на систему ценностей самого Шекспира. Мог ли быть антисемитом великий английский поэт, гений мировой драматургии?

Разумеется, Шекспир не первым вывел еврея на английскую сцену. Ближайшие предшественники Шейлока – отравитель колодцев Варрава из трагедии Кристофера Марло «Мальтийский еврей» и злокозненный доктор из драмы Томаса Деккера «Еврей из Венеции». Последняя представляла собой злободневный отклик на реальное событие – казнь личного врача королевы Елизаветы I, крещенного еврея Родриго Лопеса, потомка изгнанных из Испании марранов. Лопес был обвинен в попытке отравления королевы и казнен 7 июля 1594 года. А в октябре того же года в лондонском театре «Роза» состоялась премьера, посвященная этому событию. За это время Томас Деккер успел состряпать «актуальную» пьесу, а актеры труппы лорда-адмирала – выучить свои роли. Зрители приняли спектакль «на ура».

Так что, конкурирующей труппе лорда-камергера, игравшей в театре «Куртина», совсем не помешала бы своя «еврейская» комедия. За публику нужно было сражаться. Как отмечают исследователи, в непогоду в театр «Куртина», находившийся на тогдашней окраине Лондона, добираться было нелегко. Перед наступлением зимы труппе необходима была пьеса, способная привлечь внимание зрителя. Сказано – сделано. Штатный драматург труппы лорда-камергера, Уильям Шекспир, взялся за дело.

Создать образ еврея было несложно. Дело в том, что англичане уже на протяжении нескольких поколений в глаза не видели живых евреев. В 1290 по указу короля Эдуарда II все евреи были изгнаны из Англии.  Лишь спустя 200 лет на Британские острова прибыла небольшая группа бежавших из Испании марранов. Но они всячески скрывали свое еврейское происхождение и пытались вести себя, как все окружающие. Свое представление о евреях англичане составляли по церковным представлениям,  устраиваемым по случаю различных праздников. Длинноносые уродцы в длиннополых кафтанах, рыжих париках и желтых шапочках злобно шипели на Иисуса Христа и заставляли его нести свой крест на Голгофу. В финале действа мучителей христовых ждала непременная кара.

Главный комик труппы лорда-камергера, Томас Поп, которому досталась роль Шейлока, выглядел как хорошо знакомый англичанам еврей из церковных представлений. Поэтому, каждое его появление на сцене публика встречала хохотом и свистом. А знаменитый монолог Шейлока – «Да разве у еврея нет глаз? Разве у еврея нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей?» – ничего, кроме смеха, у зрителей не вызывал. Слова, которые впоследствии послужили основой для положительной интерпретации образа Шейлока, ничего кроме смеха, у шекспировской публики не вызывали. Они воспринимались, как комическое кривляние и попытка увильнуть от положенной кары. Конечно, у евреев нет ни глаз, ни чувств! Это же не люди, а мистические чудовища!

Впрочем, не только виртуальные евреи, но и другие, вполне реальные чужаки, не пользовались в то время благосклонностью англичан. Джордано Бруно, побывавший в Англии в 80-х годах XVI века, писал: «Ремесленники и торговцы, которые как-нибудь узнают в вас приезжего, начинают насмехаться, вышучивать и ругать вас, именую вас на своем языке собакой, изменником или иностранцем, что у них считается наиболее оскорбительным прозвищем». Так что никакие жалобы и причитания любого чужестранца, а тем более, еврея Шейлока сочувствия у лондонской публики вызвать не могли.

Образ еврея в шекспировской комедии содержал еще один злободневный намек. В конце XVI века в Англии набирали силу пуритане, требовавшие углубления реформации англиканской церкви. Они проповедовали аскетический образ жизни, призывали к расчетливости и бережливости. Пуритане считались противниками вольного духа эпохи Возрождения вообще, и театра,  в частности. Поэтому, скупой и расчетливый Шейлок, который велит своей дочери Джессике запереться дома в день карнавала, чтобы не видеть «крашенные хари безмозглых христиан» воспринимался также как пародия на пуритан. Это было настоящим оскорблением. Всякое уподоблению еврею считалось серьезной обидой. «Будь я жид, если останусь служить у жида», – говорил слуга Шейлока Ланцелот – и после этих слов у публики не оставалось сомнений в серьезности его намерений. Что угодно, но стать или прослыть евреем – ни в коем случае.

«Венецианский купец» принес успех труппе лорда-камергера. Спектакль оставался в репертуаре театра на протяжении многих лет. В феврале 1605 года «Венецианский купец» был сыгран в очередной раз по личному распоряжению короля Якова I, пожелавшего вновь посмотреть любимую комедию.

Последующие века внесли изменения в трактовку шекспировской пьесы. Это произошло после того, как в 1655 году был отмен запрет на поселение евреев в Англии, и они из фантастических чудищ превратились реальных людей. В 1741 году ирландский актер Чарльз Макклин, игравший на сцене лондонского театра «Друри-Лейн», впервые исполнил роль Шейлока как трагическую. В его устах слова: «Если нас уколоть – разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать – разве мы не смеемся? Если нас отравить – разве мы не умираем?» звучали как подлинный вопль отчаяния затравленного окружающими человека. В 1814 году роль Шейлока в этом же ключе исполнил знаменитый Эдмунд Кин. В его интерпретации Шейлок представал трагическим мятежником, напоминающим героев Байрона. Кин первым отказался от традиционного рыжего парика, обозначавшего на сцене еврейское происхождение героя, и заменил его на романтическую черную бороду.

Именно эту уже вполне сложившуюся сценическую традицию имел в виду Пушкин, который писал в 30-е годы в «Table Talk»: Лица, созданные Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока; но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные и многосторонние характеры. У Мольера Скупой скуп — и только; у Шекспира Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен».

С тех пор «Венецианский купец» выдержал многие сотни постановок во всем мире. По шекспировской комедии снят не один фильм. И вообще, с момента написания пьесы прошло полтысячелетия. Но ее до сих пор активно ставят, а исследователи, режиссеры и актеры так и не нашли однозначного ответа на вопрос: что символизирует Шейлок, в конце концов? Родительскую любовь к детям? Стремление в любой ситуации оставаться самим собой? Безудержную алчность и жестокость? Непобедимую власть денег?

Истории театра известен, по крайней мере, один случай, когда выяснение этого вопроса происходило прямо сценической площадке. Это было в Москве в 1923 году. Станиславский, стремившийся поддержать «Габиму» после смерти Вахтангова, предложил студийцам порепетировать отрывки из «Венецианского купца». Вскоре эксперимент решено было решено усложнить: на роли венецианцев были приглашены актеры московской Армянской драматической студии, а роли евреев – Шейлока, его друга Тубала и Джессики – исполняли актеры «Габимы». Репетиции начались с этюдов. Евреи якобы прогуливались по городу, а венецианцы их задевали и осыпали оскорблениями. В результате, сценическая перепалка переросла в реальный конфликт между артистами. Постановку «Венецианского купца» было решено отменить.

Борис Ентин, «Детали» К.В.
На фото: Уиллиам Шекспир, прижизненный портрет. John Taylor, National Portrait Gallery.
Фото: Wikipedia public domain.

Новости

Цены на золото обновили исторический максимум третий раз за месяц
Опрос «Маарив»: Саар преодолевает электоральный барьер, Смотрич – нет
Минфин против налогообложения третьей квартиры

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ