«Перестаньте говорить от имени моего народа — вы делаете ему только хуже!»

В стенах Калифорнийского университета (UCLA), печально известного обилием антисемитских инцидентов, прошли дебаты о протестах, евреях, палестинцах и обвинениях в адрес Израиля. Против лидера студенческого лагеря Эйдана Дойла выступали заложница Моран Стелла Янай, похищенная ХАМАСом с фестиваля «Нова», а также «сын ХАМАСа» Мосаб Хассан Юсеф, последовательный противник пропалестинских активистов.

В преддверии 7 октября 2023 года Янай поехала на фестиваль со своим киоском ювелирных изделий. На рассвете началась атака ХАМАСа. Террористы ловили Янай дважды, но ей удавалось убежать. На третий раз ее все же поймали, рассказывает она в своей колонке для Tablet. Янай провела в плену 54 дня и ночи. Часть времени ее держали вместе с другими заложниками, включая Итая Свирски, позже убитого, и Ноа Аргамани. Моран освободили 29 ноября при последнем обмене.

Янай задавала собеседнику, розовощекому молодому человеку, можно сказать, риторические вопросы. И он розовел – или краснел – все сильнее.

— Я верю в [мирное] сосуществование. Знаете ли вы, что подавляющее большинство заложников верит в сосуществование?» – спрашивала она, и Дойл опускал или отводил от нее взгляд. «Мои поставщики – египтяне и арабы. Вы бывали в Израиле? Нет. В Газе? Скорее всего, нет. Что такое Газа? Вы не можете мне ответить. Тогда за что вы выступаете? За то, чтобы у женщин не было прав – поскольку у женщин нет прав в арабском обществе? Выступаете за людей, которых вы не знаете?

Вы говорите о геноциде. Я здесь, чтобы рассказать, что произошло 7 октября. Они (террористы) не знали, что будет музыкальный фестиваль, на котором соберется 3000 человек. Они сами говорили мне, что планировали двигаться дальше и убить столько, сколько смогут: в Беэр-Шеве, Тель-Авиве, Хайфе. Они хотели перебить всех. Вы знаете, сколько там было трупов? Знаете ли вы, сколько насилия было применено ко мне самой? Я оказалась в центре самосуда. Меня приняли за солдата, потому что в тот день я носила одежду, похожую на армейскую форму. Скажите, вы отрицаете случившееся 7 октября?

— Нет, — отвечает Дойл.

— Нет, ладно. Поддерживаете ли вы действия 7 октября?

— Я никогда не поддерживал убийство невинных.

— А что бы случилось, если бы армия не смогла их остановить, и они бы продолжили? Вы бы поддержали это? Мы пошли танцевать. Мы не нападали. Знаете, как меня ввезли в Газу? На сто процентов «мирные жители» праздновали мое пленение. Сто процентов «гражданских» линчевали меня, избивали. Я никогда не относилась к ним как к мусору, я уважала их, даже когда они издевались надо мной… Я вижу, что вам не по себе. Я прошу вас проверять факты с обеих сторон. Это делает жизнь лучше. Мне довелось побывать по обе стороны.

Дойл действительно чувствует себя неловко. На экране появляется фрагмент его выступления на пропалестинском митинге: «Вряд ли евреев подвергают дискриминации в Газе и на Западном берегу. Это просто неправильно. Мне нужен здесь Синуар».

Позже пошли вопросы из зала. Обнаружилось, что сторонники Дойла тут отсутствуют – аудитория почти не заполнена.

• Читайте также:
• Глобализация интифады. Амстердам и далее
• Студенческая организация Колумбийского университета приветствует теракт в Тель-Авиве, унесший жизни 7 человек
• Гарвардский университет — светоч лицемерия

Первый вопрос из зала адресован Мосабу Хассану Юсефу. Его спрашивают, что бы он сказал знаменитостям, выступающим против Израиля – таким, как актриса Сьюзан Сарандон или манекенщица Белла Хадид? Отвечая, Юсеф жестом показывает на Дойла и говорит:

«Этот мистер строит [пропалестинский] лагерь в UCLA. Так же было и в Газе 70 лет назад, они тоже начали с лагеря. Это – один тот же менталитет жертвы, неудачника. Построили лагерь, позже стали прокладывать туннели и запускать ракеты. Я спрашиваю: вы начнете рыть туннели здесь, в Калифорнийском университете, и запустите ракеты в Беверли-Хиллз? Еще он сказал: «Я не одобряю убийства мирных жителей» – но считает ХАМАС движением сопротивления. Он думает о сопротивлении оккупации, которой никогда не было, потому что Палестины никогда не существовало. Так что если не прямо, то косвенно, эти знаменитости соучаствуют в преступлениях ХАМАСа».

В зале нет тех, кто настроен откровенно в пользу протестов. Янай обращает внимание на этот факт, и говорит: «Мне запрещали говорить на иврите в Лондоне, рядом со студентами. Потому, что боялись за мою жизнь. Во многих, очень многих городах мне запрещено носить Звезду Давида. Вы знаете об этом?»

— Это неправильно. Так не должно быть.

— Что будет, если я приду в лагерь ваших сторонников?

— Думаю, они будут не против, – отвечает Дойл.

— Тогда почему же здесь никого нет? – спрашивает Янай. А модератор, Дэвид Руда, сан-францисский адвокат, выпускник Калифорнийского университета в Беркли, бакалавр риторики, инициировавший дебаты, спрашивает: есть ли здесь сторонники Палестины, которые хотели бы выступить?

Со своего места в зале поднимается один из зрителей:

— Я называю себя пропалестинцем, но я сторонник прав человека. Сначала я хотел бы сказать: Барух Ха-Шем (слава Богу) за ваше [Янай] благополучное возвращение. Перед лицом фанатизма и антисемитизма в студенческих городках и по всему миру – как мы собираемся дерадикализовать больше людей, подобных мистеру Дойлу?

«Cтуденты в кампусе Калифорнийского университета совершенно не имеют отношения к реальности Ближнего Востока», – говорит со сцены Мосаб Хассан Юсеф. Сын одного из основателей ХАМАСа, в 1990-е он начал сотрудничать с израильскими спецслужбами, потом получил статус беженца в США.

— Они не имеют связей или власти, чтобы заставить ХАМАС освободить хотя бы одного заложника… ХАМАС их не слушает. Таким образом, они не помогают ситуации, а лишь укрепляют эту идеологию. Глобализируют ее. Поэтому мое предложение: прежде всего, нам нужно локализовать, а не глобализировать это.

Такая «антивоенная» деятельность — не что иное, как делигитимация демократии путем распространения всевозможных обвинений, например, в геноциде. Это очень серьезное обвинение. И если судья Международного суда ООН скажет, что геноцида нет, то это — окончательный вердикт. Но сторонников Палестины и лагеря это не устраивало. Они хотели, чтобы обвинения в геноциде продолжались вечно, потому что сейчас это служит их интересам. Поэтому мне придется встретиться с каждой силой, которая пришла, чтобы присоединиться к этому гневу.

Как мы можем решить эту проблему? Нам нужно, чтобы люди в регионе имели право решать ее самостоятельно. Я думаю, сегодня палестинцы осознали, что насилие — тупик. То, что сделал ХАМАС — результат 36 лет насилия. Чего они добились? Разрушения Газы и страданий стольких мирных жителей. В дальнейшем, я надеюсь, арабы этого региона изберут разумное руководство, которое будет заботиться о будущем детей, а не вовлекать их в порочный круг насилия, предлагая им бессмысленные решения и выступая от имени региона, который они же губят.

В зале поднимается молодая женщина. Представляется: Рене, из Иордании, родилась и выросла там. «Вы, господин Дойл, должны иметь достаточно смирения, чтобы понять, что вы не знаете достаточно. Я говорю вам это как арабка. Среди кого я предпочла бы жить – неужели среди ХАМАСа? За это вы и выступаете. Я считаю ваши слова и ваши действия невероятно опасными. Вы не делаете моему народу ничего хорошего этими лагерями. Вы расширяете возможности ХАМАСа, «Хизбаллы», ИГИЛ и многих других группировок, которые сейчас размножились. Я ценю то, что вы надели костюм, пришли сюда и говорите от имени моего народа. Но мой народ не хочет, чтобы вы говорили за него. Я пришла сюда сегодня с чертовым электрошокером, потому что вы напрасно думаете, что протестуете мирно!»

Зритель с израильским флагом на плечах говорит Дойлу: «Когда я впервые пришел в ваш лагерь 26 апреля, я был ярым сторонником палестинцев. Но вы, ребята, приняли меня за еврейского студента. И вы напали на меня – преподаватели, аспиранты, студенты младших курсов. Вы толкали и били меня. Каждый член SJP предстанет перед судом, потому что вы все — преступная организация (Ранее система государственных университетов Флориды приказала колледжам «деактивировать» отделения группы Students for Justice in Palestine («Студенты за справедливость в Палестине», SJP) за «поддержку иностранной террористической организации» – прим. «Деталей»). Если вы мирное движение и уважаете права граждан, почему вы нарушили мои права? Вы пинали коляску моей дочери!»

— Некоторых людей мы, действительно, удалили из лагеря. Это было сделано из-за страха перед агрессией. Мы действительно видели это возбуждение, когда в нас бросали петарды и атаковали… – оправдывается Дойл, но ему говорят:

— Но вы спрашивали студентов перед входом в библиотеку, верят ли они, что Израиль имеет право на существование – и если они отвечали «да», вы их не пускали! У нас есть видеодоказательства этого.

Дойл убежден, что ХАМАС не является абсолютно непримиримой силой: «Это лишь отчасти верно, потому что они рассматривают палестинский вопрос как религиозный, и отступление с этой позиции рассматривается ими, как отступление от Бога. Но, как мы видели на примере ООП, со временем они становятся все более политическим и все менее националистическим движением. Это видно в изменениях их устава с 1987 по 2017 год. Они изменились. Конечно, это по-прежнему очень религиозное движение – но само движение становится более политическим и более податливым. Идея в том, что если со временем мы сможем заставить Израиль и ХАМАС согласиться на справедливое решение, то нелепо говорить: «Ну, раз ХАМАС сейчас непримирим, то и решения не будет… ХАМАС в своем уставе сказал, что не верит в еврейское государство – но я не считаю, что это означает, что он хочет убить всех евреев».

Голос из зала: «Это в их уставе. Там говорится об убийстве каждого еврея, а не израильтянина».

Дойл: «Да, и что? Это же 1987 год…»

«Примерно с 2018 года в регионе Курдистана, оккупированном Сирией, появились поселения палестинских семей. Это было частью движения за арабизацию региона и сокращение курдского присутствия в нем, – напоминает еще один зритель. – И это происходит при финансовой поддержке Палестинской автономии и других арабских государств. Мне интересно, почему вы не принимаете во внимание панарабизм как идеологическое движение за этническую и культурную гегемонию».

Говорили и о голоде в Газе, который Дойл считает проявлением «геноцида» палестинцев. Ему ответила Моран Стелла Янай: «Товары, которые привозят в качестве гуманитарной помощи для Газы, – вы знаете, кто их забирает? Знаете, у кого в домах постоянно есть еда? У солдат ХАМАСа, конечно. У мирных жителей ее нет. Я сменила [в Газе] семь мест, видела от 40 до 50 солдат ХАМАСа. Они выглядели хорошо. Они не похудели».

Споры эти продолжались бы и дальше, но администрация зала сочла мероприятие избыточно долгим, и погасила свет под заключительные слова Юсефа: «Люди могут носить куфии, это не сделает их частью реальности Ближнего Востока. Они так и останутся частью виртуальной реальности, оторванной от реального мира».

Нателла Болтянская, «Детали». Фотографии: снимки экрана 

«Детали» благодарят Дэвида Руду и «David Rouda and Gr8.Debate» за возможность использования видеозаписи дебатов. Полностью дискуссию можно увидеть здесь. ∇