Перед Байденом и Лапидом стоит одна задача

Как с конституционной, так и с политической точки зрения между президентом США и премьер-министром Израиля существуют огромные различия. Это само собой разумеется.

Политическое устройство в обеих странах отличается как по структуре, так и по процессу. Одна страна – нестабильная по своей сути многопартийная демократия, проводящая пятые выборы за три с половиной года. Другая – двухпартийная система, в которой президентские выборы проходят раз в четыре года, и поэтому она, как принято считать, более стабильна. Таким образом, две политические культуры, равно как и текущие политические обстоятельства, отличаются друг от друга. Все это вы и так знаете.

Тем не менее Джо Байден и Яир Лапид находятся в схожей, если не сказать идентичной, реальности. Их реальность – это сверхзадача по укреплению демократии, находящейся под непрерывной атакой фейковых новостей, альтернативных фактов, постоянной лжи и ложных нарративов, а также презрения и нетерпимости к независимости судебной системы. Не менее враждебно противники демократии настроены против элит и науки.

Обе демократии подвергаются нападкам изнутри со стороны озлобленных, взбудораженных маргинальных групп, которые отвергают демократию и поддаются пьянящему соблазну авторитаризма.

В Соединенных Штатах баллотируются 299 (да, двести девяносто девять) республиканцев, которые отрицают или ставят под сомнение результаты президентских выборов 2020 года. Из них 173, как ожидается, победят, еще 42 следуют за ними с минимальным отрывом.

Если в Израиле победит блок Биньямина Нетаниягу, его главным партнером по коалиции станет крайне правая партия, которая хочет ограничить правомочия Верховного суда, а затем и вовсе отказаться от него и депортировать из страны арабских граждан.

В США «комиссия 6 января» расследует попытку мятежа, спровоцированную Дональдом Трампом, а ФБР расследует то, как он, вопреки всем правилам, обращался с секретными документами. В Израиле Нетаниягу находится под судом за взяточничество, мошенничество и злоупотребление общественным доверием.

В этом контексте у Лапида и Байдена есть две общие черты. Во-первых, они оба воспринимаются как политики, которые что-то отрицают и противостоят чему-то, а не продвигают свою политику. Перед каждым из них стоит задача: предотвратить катастрофу, угрожающую хрупкой демократии.

Иными словами, Байден, победивший в 2020 году Трампа, находится на своем посту, чтобы бороться с трампизмом. Лапид на месте премьера – чтобы предотвратить возвращение к власти  бибизма и дальнейшее разрушение израильской демократии.

Во-вторых, несмотря на все политические и системные различия, обоим лидерам приходится иметь дело с поляризованным, обиженным и фанатично приверженным своим партиям электоратом, что приводит к тупиковым ситуациям или победам с очень небольшим отрывом.

Не обязательно с энтузиазмом поддерживать Лапида, считать его самым квалифицированным кандидатом на пост главы правительства или видеть в нем самого лучшего в мире премьер-министра. В преддверии выборов 1 ноября достаточно верить в то, что он порядочный, честный и благонамеренный политик, которому история в определенный момент поручила предотвратить превращение Израиля в страну, близкую к авторитаризму. То же самое при всех различиях относится и к Байдену.

Израильские избиратели знают, что речь идет не о застывшем на мертвой точке «мирном процессе». Речь не идет о «прекращении оккупации», о пересмотре политики Израиля относительно Ирана или снижении непомерно высокой стоимости жизни. Какими бы разочарованными и почти апатичными в политической сфере ни были израильтяне после четырех выборов с апреля 2019 года, они знают, что на этот раз речь идет о выживании Израиля как либеральной демократии.

То же самое имеет в виду Байден, когда говорит, что он борется «за душу нации».

Как написал на прошлой неделе в издании The Atlantic политический комментатор Рональд Браунштейн, «сегодня американская политика, возможно, одновременно более жесткая и более нестабильная, чем в любой другой период истории страны со времен Гражданской войны». Жесткая и одновременно нестабильная политика – это звучит как противоречие. Но нестабильность системы является прямым результатом ее жесткости. Поскольку так много избирателей – и так много штатов – надежно закреплены за той или иной стороной, даже малейшие сдвиги среди небольшого числа избирателей и небольшого числа штатов, которых могут перехватить те или иные политики, способны изменить баланс сил. Следствие этого – политика, в которой ни одна из партий не может сохранить длительное преимущество над другой.

То же самое относится и к Израилю.

На последних выборах в США результаты зависели от явки избирателей и характера голосования в пригородах таких городов, как Атланта, Филадельфия и Феникс, а также в шести «колеблющихся» штатах – Аризоне, Пенсильвании, Висконсине, Мичигане, Джорджии и Неваде с возможным добавлением Северной Каролины и Нью-Гэмпшира.

Очевидно, что в Израиле система совершенно иная, но есть одно сходство, объясняющее, почему обе страны находятся в ситуации, исход которой трудно предсказать. Израильские арабы, составляющие 21% от 9,6-миллионного населения Израиля, – это 16,5% всех избирателей, имеющих право голоса. Используй они максимально свое право голоса, это означало бы 19 или 20 из 120 мест в кнессете. Но они этого не делают. В сентябре 2019 года явка арабов составила 63%, в прошлом году – 45%.

Голосование арабов похоже на ситуацию в пригородах Атланты. При явке около 50% арабские партии получат восемь или девять мест, что поможет гарантировать, что блоку Нетаниягу не удастся достичь желанного большинства в 61 место. Явка в 45% почти гарантирует патовую ситуацию 60 на 60 или победу со счетом 61:59 для одной или другой стороны. Явка менее 45% гарантирует Нетаниягу правящую коалицию, хотя слово «правящая» здесь не следует понимать буквально.

Другими словами, сдвиг на одно-два места (одно место приблизительно эквивалентно 35-38 тысячам голосов) меняет результат. Вспомните президентские выборы 2016 года в США, когда Хиллари Клинтон проиграла в Мичигане, Висконсине и Пенсильвании с разрывом в общей сложности в менее 80 тысяч голосов, или 0,06% и, как следствие, проиграла в коллегии выборщиков. Таким образом, перевес в 40 тысяч человек – одно место на израильских выборах – мог бы изменить исход выборов.

Аналогия между политической ситуацией в Америке и Израиле по определению несовершенна, и различия значительно перевешивают сходство. Но она иллюстрирует схожие проблемы, с которыми сталкиваются сторонники демократии во всем мире.

1 ноября в Израиле и 8 ноября на промежуточных выборах в Америке демократия подвергается испытанию со стороны схожих угроз. Конечно, Байден не участвует в выборах, но ему и Лапиду предстоит проделать фактически одну и ту же работу.

Алон Пинкас, «ХаАрец», М.Р. Фото: Ronaldo Schemidt/Pool via AP √