Отравленный войной. Израильтянин пробрался в Газу — и по ошибке убит ЦАХАЛом

Спустя чуть более двух недель после 7 октября Авиху Мори вышел из дома в мошаве Нир-Акива и исчез. Несколько дней родные не знали, где он. Все, что было известно: около 8:30 утра 23 октября он надел джинсы, футболку цвета хаки и бейсболку. Достал военный жилет из вещевого мешка, который хранился у него с момента окончания службы в армии, поцеловал мать, отправился в путь — и больше не вернулся.

«Как будто земля поглотила его», — говорит его сестра Дганит Мори-Маймон.

Поначалу родные не особенно беспокоились. «Мама подумала, возможно, он пошел к другу или отправился на сборный пункт солдат помочь приготовить еду. Его не призвали на службу в резерве, поэтому я была уверена, что он пытается помочь другим способом», — вспоминает его сестра.

Прошло четыре дня, Авиху так и не вышел на связь, и семья объявила его в розыск. Родные начали подозревать, что Авиху сделал то, что пытался сделать еще два года назад, – нелегально пробрался в сектор Газа.

«Когда он узнал о количестве погибших и заложников в результате атаки ХАМАСа, ему было очень тяжело, — говорит Дганит. — Он не мог спать по ночам. Не мог смириться, что его не позвали воевать. Но я была уверена, что, даже если он попытается попасть в Газу, у гражданского лица не будет такого шанса».

• Читайте также
•  «Синдром Газы»: солдат на отдыхе увидел кошмарный сон, проснулся в панике и открыл стрельбу 
• Резервист с ПТСР вломился к соседке с оружием: он хотел «защитить ее от террористов»
• Порнография ужасов: видеоролики зверств ХАМАСа в интернете вызывают психические расстройства 

Неделю спустя правда всплыла наружу. Система безопасности дала очередной сбой. Авиху проскользнул мимо военных возле разрушенного кибуца Нахаль-Оз, пересек забор и беспрепятственно пробрался в Газу. Углубившись в сектор примерно на 500 метров, он решил повернуть назад. Но когда он подошел к забору, израильские военные приняли его за террориста и застрелили.

ЦАХАЛ подтвердил это в беседе с журналистами «ХаАрец». На момент публикации этой статьи ни один военный чиновник не связался с семьей погибшего.

Преданный солдат

Авиху было 29 лет, он из религиозной еврейской семьи, младший из шести детей. Его родители получили компенсацию, когда Израиль выселил их из дома в поселении на Синайском полуострове. Эти деньги использовали для покупки дома в Нир-Акиве. Авиху жил там вместе со своей 70-летней матерью до самой смерти.

Сестра описывает его как «трудолюбивого, умного мальчика, которому было скучно в классе. Он почти не готовился к экзаменам, но получал одни пятерки». Он был футбольным фанатом, играл в команде мошава и болел за клуб «Хапоэль Тель-Авив».

Несмотря на разницу в восемь лет, брат и сестра были очень близки. В 2012 году Авиху поступил на службу в батальон «Шакед» в бригаде Гивати. Сестра говорит, что он всегда мечтал служить в элитном подразделении.

Зоар Окави, служивший в том же батальоне, рассказывает, что Авиху всегда стремился вступить в бой с врагом.

Через полгода после его поступления на службу, в 2012 году, началась операция «Облачный столп» в Газе. «Мы каждый день готовились войти в Газу, и каждый раз это откладывалось, — вспоминает Окави. — Авиху был очень расстроен».

Однажды прозвучала сирена. «Это стало рутиной, но командир приказал погрузиться в бронетранспортер, — рассказывает Окави, — и через несколько секунд на том месте, где мы сидели, разорвалась минометная мина».

После этого инцидента поведение Авиху стало меняться: «Его разочарование росло. Он сказал командиру: «Они чуть не убили нас, ударили по нашей заставе, где же дух ЦАХАЛа, которому вы нас учили?» После операции 2012 года он перестал подчиняться приказам. В какой-то момент ему запретили участвовать в оперативной деятельности», — вспоминает сослуживец.

Два года спустя, во время войны в Газе в 2014 году, подразделение Авиху все-таки вошло в анклав. Однако к тому времени он уже был переведен на административную должность. «Он тяжело это воспринял, — говорит Окави. — Он чувствовал, что бросает своих друзей. Он ходил с нами за забор и болел за нас. Он всегда принимал события, связанные с безопасностью, так близко к сердцу, как никто другой».

После увольнения из армии Авиху жил в Эйлате и некоторое время работал в службе безопасности, а затем вернулся жить в Нир-Акиву и работал садовником. Окави поддерживал с ним связь около двух лет, «пока он не перешел на «кошерный телефон» и не исчез».

«Он присылал мне сообщения, что не нашел себя и считает, что растратил свой потенциал. Он хотел вернуться в армию, чтобы сделать карьеру. Я не знаю, пытался ли он, но знаю, что его не призвали в резервисты».

Окави говорит, что не удивился, когда Авиху объявили пропавшим без вести: « Я послал сообщение группе общих друзей из армии: «Авиху не пропал, он в Газе». Я знал, что он пойдет или попытается пойти в бой. Он знал приграничную зону Газы как свои пять пальцев — и сделал это уже не впервые».

Молитва у забора

Первый раз Авиху попытался проникнуть в сектор Газа 20 мая 2021 года. Его остановили у пограничного забора. После психиатрической экспертизы, признавшей его годным к суду, было решено оставить его под стражей до окончания разбирательства. Правоохранители опасались, что молодой человек снова попытается пробраться в Газу.

Через пять месяцев его отпустили под домашний арест в доме матери с электронным браслетом.

Авиху провел в заключении восемь месяцев. «Он был сломлен. Почти не разговаривал, даже когда я приходила его навестить», — вспоминает Дганит.

Когда она спросила брата, зачем он пошел к пограничному забору, Авиху сказал что «не собирался проходить через него, а просто стоял и молился».

«Это заявление должно было бы насторожить, но я не разбираюсь в таких вещах. Я не психолог и не психиатр», — сожалеет Дганит.

7 октября Авиху находился с другом в другом мошаве. Хотя был шаббат, он позвонил, чтобы спросить о своей племяннице, которая была на музыкальном фестивале в Реиме.

Дганит успокоила его, сказав, что племянница вернулась домой до атаки террористов. И добавила: «Авиху, запомни, ты сейчас никуда не пойдешь. Это очень опасно, там террористы, и военные не знают, кто есть кто». Он ответил: «Конечно».

Авиху пробыл у своего друга две недели. В ночь после его возвращения в Нир-Акиву в мошаве отключили электричество. «Тогда же мы услышали такие бомбардировки из Газы, каких никогда не слышали раньше, — рассказывает Дганит. — Дома тряслись, окна чуть не лопались».

На следующее утро, 23 октября, молодой человек ушел из дома. В то утро родные последний раз видели его живым.

11 дней спустя, 3 ноября, Дганит вместе с охранником мошава отправилась на поиски брата в район кибуца Реим. «Солдаты сказали, что это закрытая военная территория. Я показала им его фотографию, но никто его не видел», — говорит она.

Вечером того же дня к ним домой пришли полицейский и два социальных работника из местного совета и сообщили, что Авиху убит.

«Офицер сказал, что его убили в тот же день, когда он ушел из дома. Наблюдатель опознал в нем террориста и послал беспилотник, — говорит Дганит. — Опознание было проведено точно. Они нашли части тела, и генетический образец Авиху совпал на 100 процентов».

Военные так и не прислали никого для беседы с семьей. Спустя два месяца после известия о его смерти семья все еще не понимает, что в точности произошло.

«Почему никто из армии не пришел извиниться и объяснить? — спрашивает Дганит. — Как может гражданский человек пересечь границу сектора Газа в такой момент? Где был наблюдатель, когда он пересекал забор в секторе? И зачем убивать безоружного человека? Где правила ведения огня? Они уничтожили его, не оставили ему ни единого шанса».

«Мы не попрощались с его телом, мы похоронили его в закрытом гробу, — добавляет Дганит. — Они убили молодого, чувствительного, все еще одинокого парня».

С тех пор как она потеряла брата, Дганит мучается: «Когда я рассказываю людям его историю, все спрашивают, не было ли у него посттравматического синдрома. Теперь я понимаю, что с ним происходило что-то неладное. Он нервничал. Какая же я идиотка, что пропустила это. Возможно, его можно было спасти. Теперь поздно, мне некого спасать. Я плачу целыми ночами, чувствуя себя виноватой».

В начале этого месяца семья получила свидетельство о смерти, согласно которому Авиху умер 2 ноября. Но полицейский, сообщивший семье о его смерти, сказал, что его убили в тот день, когда они потеряли связь — 23 октября. ЦАХАЛ также заявил, что Авиху был убит в этот день, но министерство здравоохранения в ответ на вопрос объяснило, что точно установить это невозможно, хотя видеозапись, на которой запечатлен удар дрона по Авиху, датирована 23 октября.

В ответ на просьбу о комментарии министерство заявило: «После консультаций с полицией решено, что установить дату невозможно, и поэтому эта дата была определена как дата смерти. Если мы получим больше информации, мы сможем это исправить».

Сестра Авиху подчеркивает, что дата очень важна: «И для памяти о его смерти, и для того, что мы напишем на надгробии. Я обратилась в Министерство внутренних дел, которое направило меня в Министерство здравоохранения, в Южное командование в Беэр-Шеве, в военный лагерь Шура. Я не могу поверить, что мне приходится иметь с этим дело».

В ответ на просьбу о комментарии военные заявили: «В настоящее время ЦАХАЛ ведет борьбу с террористической организацией ХАМАС в секторе Газа. ЦАХАЛ проведет подробное и глубокое расследование этого дела в полном объеме, когда это позволит ситуация, и опубликует его результаты. Мы выражаем соболезнования семье».

Эден Соломон, «ХаАрец», Н.Б. Фото: пресс-служба ЦАХАЛа ∇