Отгоняющие смерть

Большая война всегда — важный урок для врачей, и нынешняя в Украине — не исключение. Уже сейчас эксперты поражаются очень высокой смертности раненых российских солдат. У ВСУ этот показатель заметно ниже. Почему две страны, у которых еще недавно система военной медицины была общей, пришли к настолько разным результатам?

– С 2014 по 2018 год у нас были только советские аптечки. Снаружи выглядит прилично, а как откроешь, так все содержимое 1980-го года, – рассказывает «Деталям» младший сержант Вооруженных сил Украины Данило Воронов. – А в 2018 году приехал генерал на полигон накануне боевых действий, построил нас и попросил показать, что в них. Берет жгут, а тот рвется у него в руках. Генерал сразу отдал приказ выкинуть жгуты, а начмеду — заменить их на турникеты. Можно сказать, тогда все и начало меняться.

Советских аптечек, по словам Данило, в ВСУ уже не встретишь. У него самого была американская, с набедренным креплением.

— Меня как раз спасло то, что аптечка крепилась на бедре. Была бы она где-то сзади и справа, я бы ее или потерял при ранении или не смог бы дотянуться до нее, — признается боец.

В марте 2022 года под Мариуполем Данило был ранен, в итоге потерял правую руку. Он попал в число тех украинских военнослужащих, которые приехали на реабилитацию и протезирование в Израиль, в больницу «Шиба». Сейчас он – живой пример того, как жизнь или смерть солдата зависит от аптечки.

Соотношение чисел убитых и раненых – важнейший индикатор качества военной полевой медицины. Недавно британская разведка особо отметила аномально высокое соотношение убитых к раненым в российской армии. «Это почти наверняка указывает на крайне примитивное медицинское обеспечение большинства подразделений», — заявили разведчики в твиттере британского Минобороны.

Американское издание Foreign Policy оценивает российское соотношение убитых к раненым, как 1:3. В ВСУ, по официальным данным, на одного убитого бойца приходится 5 раненых, некоторые эксперты говорят о четырех к одному. То есть ситуация заметно лучше российской.

Даже провластные российские СМИ признают, что с полевой медициной в армии проблемы. Весной пропагандисты из Газеты.РУ получили отчет экспертов российской военно-промышленной комиссии о низком качестве аптечек в войсках. В них было всего 4 позиции, против 13-ти у ВСУ – жгут Эсмарха, пакет перевязочный, гемостатическое перевязочное средство и 10 таблеток для дезинфекции. Это — официальный элемент комплекта экипировки «Ратник», утвержденный в 2011 году.

А у мобилизованных зачастую нет и этого. Осенью соцсети облетело видео, в котором женщина-офицер советуют новобранцам затыкать раны женскими гигиеническими тампонами.

Не стать пассивным убийцей

– Некачественная аптечка – это, по сути, пассивное убийство, — уверен украинский военный медик, инструктор курсов по тактической медицине для военнослужащих всех уровней А. (имя не указываем по его просьбе). — Аптечки, которые нам выдают, очень отличаются по составу и качеству. Многие из них требуют дополнительной комплектации. К сожалению, несмотря на активную помощь волонтеров, большинство военнослужащих вынуждены либо частично, либо полностью покупать их за свой счет

Так и аптечку, спасшую ему жизнь, Данило Воронов приобрел сам.

– Купил я ее практически даром – за 4 тысяч гривен. А сейчас меньше, чем за 7 тысяч, и не найти, – говорит младший сержант. — Аптечек не хватает. Либо сам покупаешь, либо кто-то из волонтеров помогает. Я, когда вернулся из Израиля, привез две – одну себе, а вторую отдал товарищу.

В марте 2022 года Израиль отправил в Украину 3 самолета с гуманитарным грузом, среди которого было 17 тонн медицинского оборудования и медикаментов. В этом же месяце официальный поставщик медицинского оборудования Министерства здравоохранения Израиля, компания SAREL отправила в Украину 85 тысяч тактических аптечек.

– Израиль чаще поставляет не стандартные аптечки, а скорее, наборы, в состав которых входит перевязочный материал, бинты с гемостатиками, турникеты SOF, – рассказывает А. – В Украину поставляются аптечки из Израиля, Венгрии, Польши, США, Китая. Наилучшего качества американские аптечки North American Resque. В нее входят две окклюзионные наклейки, турникет, иглы для декомпрессии пневмоторакса, два обычных компрессионных бинта, бинт с гемостатиком, фонарик и набор медикаментов, в который входят 2 таблетки парацетамола, противовоспалительный препарат и антибиотик.

Другие опрошенные «Деталями» эксперты тоже хвалят именно американские аптечки. Что же не так с остальными?

– Аптечки производства других стран ограничены по составу, не имеют, турникетов, окклюзионных наклеек и пакета с медикаментами. А покупка дополнительного турникета обходится в 31 доллар. Или, что еще хуже, в составе аптечек можно обнаружить просроченный гемостатик, – возмущается А. — Кроме того, нас ограничивает низкое качество материала самой сумки-аптечки. Потому как если в условиях боя она порвется, солдат останется без перевязочных средств. Такие простые нюансы могут стоить кому-то жизни.

Очень большую роль в обеспечении ВСУ средствами первой помощи играют волонтеры. Одна из них, Виктория (имя по ее просьбе изменено) рассказывает, как эта работа построена:

– Мы за качество, поэтому с февраля 2022 года наши аптечки практически не изменились. Есть надежные поставщики, с которыми мы постоянно работаем. Хотя бывает сталкиваемся и с фурами просроченных лекарств. Или, например, люди, которые не разобрались, но очень хотят помочь, присылают некачественный тактический материал.

Львиную долю аптечек волонтеры комплектуют самостоятельно. Так, по словам Виктории, обходится дешевле, чем покупать готовые наборы. При этом используется международный алгоритм комплектования — MARCH PAWS.

Не только аптечки

— В начале вторжения курсы тактической медицины проводились, но не было централизованного подхода, даже в военно-медицинской академии не очень-то уделяли внимание этому аспекту, — признает военный медик А. — Но со временем война показала, что без тактической медицины нормальная работа военнослужащего невозможна. И даже после окончания курсов, я со своими солдатами работаю, как минимум, пять раз в неделю. Наши тренинги максимально приближены к реальным условиям – в полной экипировке, в военно-полевых условиях, с оружием и бывает с использованием тяжелой техники. Их надо проводить постоянно.

Курсы по тактической медицине для рядовых длятся минимум 3 дня. Подготовка взводного медика длится неделю, ротного медика – месяц.

— Нам важно научить бойцов не просто оказывать первую помощь, а обучить тактике. Знание четкого алгоритма позволяет не потерять других солдат, – объясняет А.

Когда собеседник «Деталей» оказывает помощь военнослужащим в зоне боевых действий, с собой у него всегда есть аптечка и две сумки. В одной из них перевязочный материал, в другой – лекарства, которые он использует, уже находясь в «зеленой зоне» – то есть в безопасном месте, куда не достреливает полевая артиллерия врага. Еще есть «красная зона» – непосредственно под огнем, и «желтая» –уже вне прямой видимости противника, но еще в зоне поражения полевой артиллерии.

– В «красной зоне» мы накладываем турникет, чтобы остановить кровотечение. В «желтой» продолжается контроль кровотечения и обеспечивается проходимость дыхательных путей, наложение окклюзионной наклейки или шины, декомпрессия пневмоторокса, в некоторых случаях лечение глаз, согревание пострадавшего, — рассказывает А. — После эвакуации в зеленую зону помощь оказывает уже медицинская бригада.

Доброволец из Израиля Михаил Ратинский служит в бригадной медицинской роте, как раз в «желтой зоне».

–  Военнослужащих к нам доставляют батальонные медики. Но если расстояние большое, то батальонные медики передают раненых нашим эвакуационным экипажам, а те уже довозят к нам – на стабилизационный пункт, где оказывается первая врачебная помощь, – говорит Михаил «Деталям». — Наши пункты находятся так, чтобы выдержать правило золотого часа. То есть время, за которое нужно оказать пострадавшему первую врачебную помощь.

Стабилизационный пункт называется так, потому что именно здесь ротная бригада стабилизирует состояние раненого, обрабатывает раны. В некоторых случаях может провести ампутацию или подключить к аппарату искусственной вентиляции легких, чтобы довезти человека до госпиталя. Это своего рода ноу-хау ВСУ.

–  Идея создавать стабилизационные пункты принадлежит моему товарищу Андрею Борисенко, который использовал весь свой военный опыт еще 2014 года, — рассказывает Михаил. — До этого медицинская рота чаще всего выполняла роль медицинского такси. То есть им вывезли раненого с передовой, ротная бригада его перехватила, перегрузила и повезла в госпиталь.

Как и любая большая война, украино-российская война, видимо, внесет свой весомый вклад в развитие военно-полевой медицины.

–  Нет такого протокола в мире, который бы четко инструктировал военнослужащих в нынешних условиях. Мы руководствуемся американским протоколом оказания медицинской помощи. Однако, не всегда можем придерживаться их рекомендаций, потому как Америка не сталкивались с такого рода боями, — уверен А. — У них есть военный опыт, но давно не было войн против профессиональных военных. Например, по американскому алгоритму, когда во время боя ранен солдат, мы должны образовать безопасный периметр для дальнейших действий по его спасению. В наших реалиях это практически невозможно сделать, поэтому методы и тактика ведения боя отличаются. Они различны даже в разных регионах Украины в зависимости от вида применяемой артиллерии, от того, где больше бронированных машин.

А. даже собирается опубликовать научную статью на результатах своего военно-полевого опыта. Ведь настоящий врач и ученый остается таковым даже на войне.

Анастасия Адаховская, «Детали». Фото: AP Photo/LIBKOS