От кукол под пальмами до набитых залов: как репатриантские театры покоряют Израиль

«Военная алия» привела в страну не только сотни журналистов, рестораторов и ученых, но еще и целые театральные коллективы. Некоторые из них перебрались из России чуть ли не в полном составе. Как они меняют израильскую сцену и что могут предложить местной аудитории, выясняли «Детали».

Когда в 2020 году Марина Вершинина готовилась к репатриации, все петербургские театральные друзья ее отговаривали. Говорили, что театра в Израиле толком нет. И что пути у нее там будет два: зарабатывать аниматором на детских праздниках или долго учить иврит и через много лет получить какую-нибудь роль.

Но Марина трудностей не боялась. Когда-то сразу после института она вместе с другом-режиссером организовала в Петербурге негосударственный театр, и была уверена, что и тут справится.

— Я решила, что если я не смогу здесь зарабатывать на жизнь театром, то поеду куда-нибудь еще, — признается она.

За 4,5 года Марина так толком не выучила иврит, зато создала в Хайфе полноценный театр под названием «Алеф». И уезжать никуда не собирается.

Но в первые месяцы в Израиле, в 2020 году перспективы казались туманными. Марина репатриировалась с мужем, театральным художником Александром Зыбиным. И супруги везли с собой в трех чемоданах готовый кукольный спектакль «Разноцветная книга» по стихам Маршака.

Обосновались в Кирьят-Тивоне, небольшом городе к востоку от Хайфы. И уже через 3 месяца, в июне, дали первый спектакль.

То было время жесточайших коронавирусных ограничений. И искусство страдало сильнее всего – театры в Израиле разрешат снова открыть позже, чем кафе и рестораны. Но Марина решила разрешения не ждать. Первые спектакли давали партизанскими методами.

— Играли на улице, под пальмой. И это после того, как я всю жизнь выступала в залах с профессиональным светом и звуком! Зрителей можно было пригласить человек 5-6, из-за коронавирусных ограничений. Но это уже давало возможность жить, хоть и скромно, — вспоминает Марина. — А самое главное, как спектакль приняли. Зрители передавали нас из рук в руки как что-то драгоценное и прекрасное. Хотя спектакль был, честно скажу, неплохой, но выдающимся не был. В этот момент я поняла, что это моя страна. И что я делаю то, что нужно. И что хороший, профессиональный театр здесь будет востребован.

Спустя год приехал Тигран Сааков, тот самый друг-режиссер, с которым Марина когда-то организовала в Петербурге театр под названием «ТриЧетыре». И в Израиле они уже вместе поставили взрослый спектакль с элементами кукольного театра. Потом – еще один детский.

А потом Россия начала полномасштабное вторжение в Украину. И еще сразу несколько петербургских театральных коллег получили израильское гражданство. Можно было открывать полноценный театр.

— Мы решили, что раз у нас уже три спектакля, то мы можем гордо именоваться театром. Назвались «Алеф», потому что для нас это начало, — рассказывает Марина. — Нам очень повезло, что мы познакомились с «Бейт-Гефен», центром еврейско-арабской дружбы в Хайфе. Они сказали, что мы как раз тот элемент, которого им не хватало. Разрешили пользоваться залом на льготных условиях и помогли податься на несколько грантов.

Недавно у «Алефа» открылся уже третий театральный сезон. В нем поставили третий по счету детский спектакль и еще три взрослых. Один даже с приглашенным режиссером.

Штат театра небольшой. Никаких гримеров и костюмеров – тут актеры справляются сами. Всего их в труппе семеро, плюс Марина, которая вдобавок к актерству еще администратор, идейный вдохновитель и организатор. Кроме того, в штате есть художница и худрук — Тигран Сааков.

Зарплат ни у кого нету. Что заработали на спектаклях — то и получили. Немного помогает то, на базе «Алефа» Марина еще организует встречи со всякими интересными людьми (актерами, поэтами, писателями) для жителей Хайфы.

Сааков работает художником по свету в нескольких других израильских театрах. А так актеры зарабатывают на жизнь чем могут: от фотографии до ведения сайтов.

— Мы движемся в сторону ивритоязычной публики, — говорит Марина. — «Разноцветную книгу» перевели на иврит. И теперь показывают в двух версиях. В нескольких спектаклях уже есть субтитры на иврите. А одна из премьер этого сезона, постановка про эмиграцию RUN, вообще играется без слов.

На этом спектакле в зале уже была публика, говорящая только на иврите. Примерно треть, но это неплохой старт.

В поисках израильских кукловодов

Перед репатриацией театральный продюсер Мария Камински стажировалась в Москве, в «Гоголь-Центре» Кирилла Серебренникова. Ей обещали работу, но тут началась война. Через 2 месяца она уже была в Израиле. А вскоре репатриировалась и мама Марии Анна Викторова: актриса, режиссер, основательница театра марионеток «КУКФО», завоевавшая в России 6 «Золотых масок».

Анна так и продолжает жить на две страны. Нельзя бросить театр, который строил 20 лет. Но в Тель-Авиве мама и дочь создали новый театр марионеток — Albert Company. На момент переезда они понятия не имели о том, есть ли тут вообще профессиональный кукольный театр. Честно говоря, они вообще мало представляли себе израильскую сцену – знали только «Гешер» и «Габиму».

Мать и дочь интересовал главный репатриантский вопрос: «насколько Израилю нужно то, что мы делаем». Ответить на него помог известный израильский режиссер-кукольник Шахар Маром – оказалось, что в Израиле такой театр есть тоже, хотя очень мало кто занимается марионетками. Шахар предложил принять участие в фестивале Surround и поставить спектакль без слов. Так появился Don-Q по мотивам «Дон Кихота».

— Кукольников искали по всей стране. Обратились даже в музей кукол в Холоне, — вспоминает Мария. — На всемирном фестивале кукольных театров в городке Шарлевиль-Мезьер во Франции услышали речь на иврите. Радость была недолгой. Оказалось, это израильтянин-кукольник, давно живущий в Европе.

Тогда решили объявить кастинг в Израиле. Нашли двоих артистов кукольных театров и двоих драматических. Один из кукольников – израильтянин, не говорящий по-русски, но учившейся у знаменитого французского мастера Филиппа Жанти. Его зовут Янай, кукол он обычно делает сам и в одиночку выступает с ними в Тель-Авиве, прямо на улице.

Ну а куклы Albert Company тоже стали частью израильской уличной жизни. Уже второй год подряд они участвуют в Адлояде (пуримском параде) в Иерусалиме. В 2024 году перед его организацией долго спорили: насколько уместен такой праздник во время войны. Но оказалось, что очень уместен, а куклы артистов-репатриантов оказались в колонне рядом с семьями похищенных.

От Моисея до «Игры в кальмара»

Летом 2022 года режиссер и репатриант из России Михаил Уманец дебютировал в Израиле со спектаклем Exodus 2022. В нем участвовали актеры из России, Украины и Беларуси, оказавшиеся в Израиле благодаря «военной алие».

Сам Михаил получил израильское гражданство еще в 2020 году. Но переехал со всеми вместе, после полномасштабного вторжения.

Exodus 2022 был разовым проектом. Сейчас Михаил активно возит по стране детский спектакль собственного сочинения. Он называется «40 минут с Моисеем» и был придуман еще в Москве, задолго до войны. Идея возникла, когда Михаил пытался сделать театральный проект с синагогой на Поклонной горе, маленькой, спрятанной в глубине парка и мало кем посещаемой.

— Мы приехали и увидели, что там только один человек работает: он и отвечает за здание, и охраняет, и чистит снег. Вот и возникла идея спектакля об охраннике, который рассказывает детям о еврейской истории в меру своего разумения. Там эту идею не реализовали, зато я поставил спектакль здесь, — рассказывает Михаил.

Будучи известным актером, он довольно быстро нашел себе роли в нескольких израильских театрах. Кроме того, Михаил давно уже работает в озвучке. Исторически сложилось, что израильские фирмы озвучивают русские версии сериалов Netflix. Так что голос Михаила можно услышать, например, в последнем сезоне «Игры в кальмара». И, конечно, он продолжает работать как актер, продюсер и режиссер.

Проблема в том, что среда здесь очень конкурентная и жесткая. Особенно, если ты театральный продюсер.

— В России мы не умели продавать. Ведь там репертуарный театр, даже частный, субсидируется государством, — рассуждает Михаил. — Имело бы смысл всех российских выпускников продюсерских курсов сюда присылать на практику

Израильский театр не зависит от государства, и это хорошо. Но гораздо больше зависит от аудитории.

— Тут же приходится больше соответствовать ее ожиданиям, — объясняет Михаил. — В Израиле очень востребован актуальный театр. Агрессивный. Что в новостях, то и на сцене. Препарировать современные отношения, абьюз. Здесь нельзя делать театр «для Бога», как делал когда-то Анатолий Васильев в «Школе драматического искусства». И этого очень не хватает. Но в страну сейчас приехали потрясающие художники. Это большое везение для Израиля.

Чужие в России, свои в Израиле

Петербургский театр Fulcro, репатриировавшийся чуть ли не в полном составе, делает как раз актуальный театр. Это очень востребовано израильской публикой, и было весьма рискованно в России.

В день начала большой войны 24 февраля 2022 года петербургский Fulcro остановил репертуарную деятельность. Уже к концу года он обзавелся постоянным репертуаром в Тель-Авиве и получил призы в 3 из 11 номинаций израильской театральной премии «Золотой Ёж» (а номинирован был вообще в 9 из 11).

— Мы давно, года с 2018-го знали, что будет война. Потому что в России строилась автократия, а такие режимы почти всегда кончают войной, — объясняет режиссер и создательница театра Даша Шамина. – И именно с этой темой мы с самого начала работали. Один из наших первых спектаклей «Кабаре Die Blumen» — с предвоенным ощущением Веймарской республики.

Театр появился в 2020 году, ставил смелые спектакли и давно уже привлекал внимание российских спецслужб. Были и аресты, и доносы, и визиты сотрудников Центра «Э» — подразделения российской политической полиции.

Когда началась война, запланированный на вечер спектакль «Шутка» отменили. А вместо этого устроили читку пьесы «Наш класс» про Холокост и Вторую мировую. Мероприятие длилось 4 часа. Люди приходили и уходили, многие успели поучаствовать в антивоенных митингах в центре Петербурга, которые жестоко разгоняла полиция. Кто-то попал за решетку.

На 20 и 21 марта назначили прощальные вечера. А 22-го Даша Шамина улетел в Израиль. Эмигрировали и другие сотрудники. Из создателей Fulcro восемь, в конечном счете, обосновались в Израиле.

Даша с семьей присоединились к программе «Первый дом на Родине». Поселилась в кибуце Ревивим в Негеве и была очарована настоящими кибуцниками. Но вскоре стало ясно, что перспектива жизни, которая предлагается программой, совсем ей не подходит.

— Я поняла, что не справлюсь с работой в столовой. И тем более в детском саду – я могу наладить отношения только со своими детьми, а так у меня дурной характер, – говорит Даша. – Как только я немного начала писать на иврите, я с помощью переводчика и консультантов составила свое первое резюме. Мне посоветовали перебираться в центр страны, но я и сама понимала, что это нужно сделать как можно скорее.

К этому моменту часть команды Fulcro уже была в Израиле, а с теми, кто не приехал, запустили диджитал-перформанс «Я здесь. Хроники маленьких людей». Финалом этого перформанса стало первое публичное мероприятие театра в Тель Авиве в августе 2022 – читка пьес антивоенного шорт-листа Фестиваля «Любимовка». Впоследствии из этой читки вырос спектакль-процесс «Гибнет хор» по тексту Эстер Бол.

Он был почти готов, но непонятно было, где его показывать. И тут на Festival Israel в Иерусалиме команда театра познакомилась с художественным руководителем театра «Тмуна» Эрезом Мааяном Шалевом. Он посмотрел этот почти готовый спектакль и взял в репертуар. Потом еще два. Артисты-репатрианты стали там постоянными резидентами.

— Сейчас в «Тмуне», насколько я знаю, только мы играем по-русски, — говорит Даша.  – Но к нам приходит традиционная публика этого театра, и несмотря на то, что у нас разный язык, мы говорим на одни темы, и на одном художественном языке.

Параллельно развивались отношения с легендарным театром «Гешер». Даша смогла поработать с Римасом Туминасом. А в Ангаре «Гешера» выпустили два спектакля Fulcro.

Теперь команда Fulcro разрослась до 40 человек. Актеры, музыканты, художники, менеджеры, — почти все из репатриантов новой волны. Все учатся жить в новом мире, работают в этом театре, работают в других театрах (в том числе, и в «Гешере») и проектах.

— Живем в полном коммунизме. Сколько заработали, столько и поделили, — объясняет экономическую модель театра Даша.

Все спектакли идут с субтитрами. Так что примерно 70% публики русскоязычные, а 30% не говорят по-русски. Но недавно в Fulcro и вовсе поставили спектакль полностью на иврите, уже с русскими субтитрами. И там 95% зрителей по-русски не говорят.

— Ловлю себя на мысли, что в России мы были немного чужими (еще бы, столько всего про евреев сделали), а в Израиле нас, наоборот, как будто ждали. Это очень теплое чувство, – признается Даша, – Мы учимся у Израиля ежедневно. Учимся дышать, быть свободными. Ивритоязычная израильская публика нас принимает очень хорошо, и это крутой опыт. Зато от определенной категории бывших соотечественников мы порой слышим упреки в том, что мы со своими феминитивами и либеральной повесткой не понимаем, как тут все устроено.

В Fulcro правда ходит скорее левая публика, которую Даша по российской привычке называет либералами. Другом театра стал израильский военный корреспондент Итай Энгель. И даже не только другом, но и соавтором. Сейчас на основе его документальных фильмов ставят новый спектакль о женщинах во время военных конфликтов.

Поднимают и самые острые темы. Так, в пьесе «Свадьбы не будет» одна из главных героинь – израильтянка, пишущая пьесу о бомбардировке Хиросимы. И в своей работе она проходит путь до, во время и после 7 октября, на фоне неприятия Израиля миром.

— Я после 7 октября полностью разуверилась в том, что мир может быть справедлив, — говорит Даша.

После 24 февраля 2022 года большинство близких людей оказались единомышленниками. Но после 7 октября Даша потеряла много людей, которых считала друзьями. Мир за границей разделился и очень странным образом.

— Те, кто не живет в Израиле, не видят большой внутренней драмы нашей страны. Все израильтяне идентифицируются с правящей коалицией и конкретно Нетаниягу. То есть, когда я слышу за границей: “Я поддерживаю Израиль!”, это в 90 процентах случаев означает, что человек поддерживает политику Биби. Ну а те, кто винит Израиль во всем, конечно, не видят ни демонстраций, ни оппозиции, ни альтернативного мнения, существующей в нашей стране. Израильское либеральное сообщество невидимо для мира.

В будущее она смотрит мрачнее некуда.

— Если в России я была уверена, что будет война, то теперь я считаю, что ядерная зима близко, — признается Даша. — Но это еще больше усилило мое ощущение дома. И мое желание жить здесь столько, сколько удастся.

Никита Аронов, «Детали»