Остаются ли курды «естественным союзником» Израиля?

Тектонические изменения на Ближнем Востоке после войны 7 октября породили ожидания сближения между Израилем и курдами. Эти ожидания подпитывались заявлением министра иностранных дел Гидеона Саара от 10 ноября 2024 года о том, что курды являются «естественным союзником» Израиля и что связи с ними следует укреплять. Он также подчеркнул: «Это имеет аспекты как с политической точки зрения, так и в смысле безопасности».

Заявление Саара прозвучало как музыка для ушей многих курдов – и некоторых израильтян, – но из-за сложности ситуации политическая реальность оказалась совершенно иной.

Чтобы разобраться в этой сложности, необходимо различать отношения между народами и официальные отношения; отношения с курдами Ирака и курдами других стран; а также открытые и скрытые отношения.

Сравнение между евреями и курдами показывает множество сходств. Обе нации относительно невелики (15 миллионов евреев и 35 миллионов курдов), травмированы преследованиями и войнами. Обе вели борьбу не на жизнь, а на смерть за сохранение своей уникальной идентичности, и обе были делегитимизированы и лишены права на собственное государство.

Кроме того, обе этнически отличаются от соседних арабов, персов и турок, которые составляют большинство населения на Ближнем Востоке.

Исторически эти две нации, евреи и курды, никогда не представляли угрозы друг для друга. Действительно, как бы парадоксально это ни звучало, учитывая, что курды — мусульмане, их главными врагами были их мусульманские собратья — арабы, турки и персы. Это также враги Израиля, что дополнительно укрепляло родство между двумя неарабскими народами.

Эти сходства стали основой для связей между народами, включая еврейские прокурдские лобби, культурные мероприятия и совместные курдско-израильские демонстрации в диаспоре.

На политическом уровне в определённые периоды существовали общие стратегические интересы, основанные на том, что у Израиля и курдов были общие враги. Самый яркий пример — Ирак, который представлял угрозу для обеих сторон. Отсюда периодические скрытые отношения, существовавшие между ними с середины 1960-х годов.

Сегодня можно сказать, что все четыре государства, где компактно проживают курды, — Ирак, Турция, Иран и Сирия — представляют угрозу как для курдов, так и для Израиля. Но большой вопрос заключается в том, может ли это стать основой для открытого союза между ними.

Проблемы и вызовы

Одной из главных проблем является асимметрия между государством и негосударственными образованиями. Такая асимметрия делает отношения очень проблематичными, поскольку не позволяет выстраивать партнёрство на равных.

Ещё одна проблема заключается в том, что Израилю как государству приходилось иметь дело с четырьмя курдскими структурами, которые иногда были соперниками, что вынуждало его становиться на сторону одного партнёра в ущерб другому.

Например, соперничество между Демократической партией Курдистана (ДПК) в Ираке — историческим партнёром Израиля — и Рабочей партией Курдистана (РПК) в Турции изначально склоняло баланс в пользу иракских курдов.

Другим препятствием было то, что Израиль, исторически изолированный на Ближнем Востоке, стремился сформировать союзы с любым государством региона, готовым к этому. Двумя государствами, входившими в его «периферийный альянс» (стратегия Израиля 1950–1970-х годов по выстраиванию связей с неарабскими государствами для компенсации враждебности арабских соседей), были Иран и Турция. Это делало связи с курдскими политическими руководствами в этих странах практически невозможными.

Ещё одним барьером является отсутствие общих границ, что затрудняет прямую и открытую коммуникацию и делает любую значительную поддержку со стороны Израиля малореальной.

Из-за всех этих проблем можно заметить и другую асимметрию: в то время как израильские политики и официальные лица открыто говорят о курдах и Курдистане, их курдские партнёры крайне неохотно упоминают Израиль.

Самым ярким примером со стороны Израиля было заявление премьер-министра Нетаниягу в поддержку независимости Курдистана в Ираке за несколько дней до референдума 25 сентября 2017 года — голосования, которое прошло при поддержке более 90 процентов, но позже было отклонено федеральным правительством Ирака.

Курдские лидеры, с другой стороны, молчат об Израиле — и по понятным причинам. Любое упоминание об Израиле может запятнать их образ и делегитимизировать их дело в глазах их врагов. Одним из таких примеров является штамп в арабских СМИ, сравнивающий Курдистан с «Яхудистаном», термином, который встречается уже в книге 1963 года о сирийских курдах авторства Мухаммеда Талаба Хилала, сирийского чиновника службы безопасности и политика.

Курдские лидеры также прекрасно понимают, что курды обречены навсегда оставаться в непосредственной близости от национальных государств, в которых они живут, и поэтому не могут позволить себе враждебность по отношению к ним ради отношений с далёким Израилем.

И всё же, чаще всего ожидания таких связей были высокими с обеих сторон. Со стороны курдов израильские заявления повышали ожидания, что Израиль придёт им на помощь во время кризисов и войн. Со стороны Израиля также существовали ожидания, что курдские лидеры будут поддерживать Израиль в его собственных войнах. Ожидания обеих сторон были нереалистичными.

Рожава как пример

Позиция Израиля в отношении курдского образования в Сирии, известного как Рожава, может служить примером для анализа отношений двух сторон. Из-за её связи с РПК Израиль поначалу держался от этого образования, возникшего в 2011 году, на расстоянии.

Однако война против ХАМАСа в Газе, крах режима Асада и стремительное изменение стратегической карты региона сделали возможным определённое сближение. Израиль опасался как постепенной турецкой оккупации Сирии, так и нового сирийского режима, основанного джихадистами.

Со своей стороны, курды оказались зажаты между своим главным врагом — Турцией на севере — и новым режимом в Дамаске. Поэтому, в отличие от других курдских лидеров, генерал Мазлум Абди, возглавляющий поддерживаемые курдами Сирийские демократические силы на северо-востоке Сирии, открыто приветствовал возможную израильскую поддержку, заявив: если Израиль «может предотвратить атаки против нас и остановить убийства наших людей, мы приветствуем это и ценим».

Заявление Абди показало, что он преодолел табу на обсуждение «слона в комнате» — Израиля. Оно также продемонстрировало его политическую мудрость в использовании израильской карты против Турции и сирийского режима. Он, безусловно, оценил сдерживающий эффект заявления Саара.

Однако до сих пор из этих заявлений не возникло ничего ощутимого, поскольку обе стороны ограничились попытками достичь договорённостей с постасадовским режимом.

Курдско-израильские отношения: куда дальше?

Несмотря на все трудности и вызовы, есть несколько сфер, в которых две нации могут поддерживать, если не укреплять, отношения.

Во-первых, культурные связи могут быть укреплены, несмотря на барьеры, связанные с границами. Во-вторых, диаспора может предоставить платформу для наибольшего сотрудничества между курдами и евреями. Курдские интеллектуалы и активисты не скованы режимами у себя дома, и и за рубежом и евреи, и курды сталкиваются соответственно с антисемитизмом и курдофобией.

В-третьих, на дипломатическом уровне Израиль может продолжать лоббировать курдское дело в международных институтах. Тайные отношения также должны оставаться частью инструментария до тех пор, пока не появится независимое курдское государство. Наконец, сам факт существования Израиля может предоставлять стратегическую глубину курдам — и наоборот.

Профессор Офра Бенджио — старший научный сотрудник Центра имени Моше Даяна по ближневосточным и африканским исследованиям Тель-Авивского университета и руководитель программы курдских исследований Центра имени Моше Даяна. Она автор четырёх книг о курдах и Курдистане, две из которых были переведены на курдский язык.

Офра Бенджио, «ХаАрец», М.Р. На снимке: бойцы женской курдской обороны в городе Ракка, Сирия. AP Photo Gabriel Chaim