Остановить израильских инсургентов, пока не началась гражданская война

Остановить израильских инсургентов, пока не началась гражданская война

Вообразим, что в далекой ближневосточной стране мужчина надевает на себя жилет, начиненный взрывчаткой. Он забредает в семинарию, где сидят молодые люди, поглощенные изучением священных книг. Или входит в синагогу, где набожные люди бормочут себе под нос молитвы. Он может зайти на рынок, сесть в автобус или смешаться с толпой на свадьбе или на похоронах. Он закрывает глаза и с криком «Бог велик!» нажимает на кнопку, и — буммм!

Именно это каждый день происходит в израильских городах, с той лишь разницей, что мужчина одет в лапсердак, из-под которого свисает ритуальная бахрома талита, носит шляпу, а вместо начиненной гвоздями взрывчатки он выпускает в воздух облако невидимых капель, несущих смертоносный коронавирус.

В год, когда в мире бушевал вирус «испанки», знаменитый немецкий социолог Макс Вебер определил национальное государство, как субъект, претендующий на монопольное право на законное применение силы в определенных географических пределах.

Горящие автобусы, насилие против сотрудников правоохранительных органов и журналистов, неспособность осуществить эффективный контроль над тысячами людей (и признание того, что такой контроль фактически невозможен), полная неспособность закрыть религиозные школы и удерживать общественные собрания в рамках установленных государством нормативных ограничений и отказ от механизмов правоприменения — все это говорит о том, что Государство Израиль утратило контроль над ультраортодоксальным сектором.

Сегодня есть два Израиля: один, который в целом подчиняется правилам, установленным государством в отношении эпидемии, и другой, который бросает государству вызов демонстративными актами неповиновения.

Проблема в том, что эпидемия не подчиняется вывешенным на окраинах ультраортодоксальных кварталов плакатам, умоляющим «посторонних» держаться от этого места подальше. С новыми штаммами, предположительно на 70 процентов более заразными (и, возможно, на 30 процентов более смертоносными), стратегия «сосед хорош, когда забор хорош», которую Государство Израиль без особого успеха применяет с 1948 года, более нежизнеспособна.

Отношения между различными обществами Израиля больше не могут сохраняться в прежнем виде, когда единственной причиной напряженности между ними было то, что одни несли на себе бремя обязанностей, таких, как служба в армии, уплата налогов и тому подобное, как за себя, так и за остальных. Теперь есть новая разделительная черта – отношение к эпидемии и указаниям государственных властей.

Между тем Биньямин Нетаниягу отказывается быть премьер-министром всех  граждан и пресекать нарушения регуляций по борьбе с распространением вируса в ультраортодоксальном секторе, вероятно, опасаясь, что в противном случае не получит их поддержки на ближайших выборах, а также из-за того, что правоохранительные органы и Государство Израиль пришли к выводу, что они просто не в состоянии заставить соблюдать закон агрессивно сопротивляющееся миллионное общество.

Из-за отсутствия равного применения закона правонарушители повсеместно пользуются безнаказанностью, а без политического руководства, которое обеспечивало бы принцип верховенства закона, охраняло бы национальные интересы и оберегало жизнь граждан, Израиль находится на пути к тому, чтобы стать провальным государством.

Этот разрыв социальных и политических отношений есть ни что иное, как гражданская война.

Несмотря на высокие темпы заражения в среде израильских арабов, их поведение менее идеологизировано; причины высокой заболеваемости — следствие перенаселенности, бедности и неспособности израильского истеблишмента на протяжении поколений наладить контакт с этим малообеспеченным сектором (в том числе на арабском языке), и совсем необязательно — результат противодействия сионистам.

Теперь, независимо от того, было ли у ультраортодоксов много общего с «остальным Израилем» до эпидемии коронавируса и возникнет ли у них какая-либо общность со светским Израилем, когда эпидемия утихнет, на данный момент COVID-19 — бедствие, которому в равной мере подвержены все слои общества и которое могло бы способствовать формированию новых связей и солидарности между общинами.

Ультраортодоксы тоже испытывают солидарность — но только не с еврейским государством, а с глобальной сетью богобоязненных евреев, которая охватывает западную диаспору.

Отправляясь навестить своих, они садятся на самолеты, не надевая масок,  вместе танцуют на тайных свадьбах, вместе устраивают многотысячные похороны, не получив на них никакого разрешения. У них общие династии лидеров, их лояльность пересекает государственые границы и она превыше местных и международных законов и обычаев.

Для израильских ультраортодоксов Государство Израиль представляется просто еще одной формой чуждой им власти, которую они не признают и которой не подчиняются.

Фактически, если перенести эти характеристики ультраортодоксальной общины в какой-либо другой регион, мы без колебаний отнесли бы их к транснациональному повстанческому, а то и террористическому движению. Посмотрите – это выглядит знакомо.

1) Они избирательно следуют религиозным законам и толкованиям, утверждая свою версию божественной истины.

2) Они лояльны только тем религиозным лидерам, которые используют свое положение для насильственного насаждения идеологии среди своих последователей, и не приемлют западные ценности.

3) Радикализация молодежи в учебных заведениях.

4) Ограниченный доступ к информации и почти полное отсутствие навыков, необходимых для взаимодействия с внешним миром.

5) Попытки добиться государственного спонсирования своих программ.

А как насчет их действий? Когда люди с высоким уровнем инфицирования без масок собираются большими толпами, они, несомненно, запускают эпидемиологическую бомбу замедленного действия, которая уничтожает не только их общину, но может убить и тех, кто ненароком вступит с ними в контакт.

Поведение ультраортодоксов, как из-за их вызывающего неповиновения регуляциям, так и из-за их насилственного сопротивления, сеет ужас среди населения страны, будь то евреи или арабы, религиозные или светские, мужчины или женщины.

Кроме того, становится все более очевидным, что они используют COVID-19 в идеологических и политических целях: это уже не просто вопрос непонимания основ биологии или действия маргинальной группки хулиганов. Это скоординированные усилия по закреплению автономии ультраортодоксов от контроля со стороны государства и следования социальным нормам. Руководство общины – а то и вся община — понимает, что подтекст – борьба за власть.

Такая характеристика может вызвать глубокое негодование, и я пишу эти слова с болью в сердце. Мне довелось испытать на себе редкую теплоту, присущую ультраортодоксальному обществу, и я глубоко сопереживаю им в свете проблем, которые эпидемия причинила их обществу.

Эти проблемы носят как материальный характер — невыносимая бедность, в которой живут многие ультраортодоксы, делает разговоры об общественном здравоохранении почти бессмысленными, — так и психологический: социальное дистанцирование в секторе, живущим единым коллективом, где нет ничего важнее молитвы и изучения Торы, а индивидуализму просто нет места – в таких условиях дистанцирование практически невозможно.

Добавим, что это — общество, где интернет не поощряется, доступ к информации ограничен и оттого оно более подвержено дезинформации; где о дистанционном преподавании не слышали; а о психологической поддержке многодетным семьям, томящимся в карантине, остается только мечтать.
Но время, когда можно было терпеть эту ситуацию, прошло. На сегодняшний день ясно, что ультраортодоксы ведут себя таким образом не потому, что они растеряны, испытывают финансовые и психологические трудности.

Мы стали свидетелями преднамеренных и согласованных действий, задача которых — использовать иудаизм, как оружие на службе своего рода еврейского терроризма, не задумываясь над тем, кто может от этого пострадать. В израильском обществе не должно быть места культу смерти и прославлению мучеников.

Какое направление мы выберем для разрешения этой ситуации? Ответ неясен, но проблема, характерная для ультраортодоксального мира в целом, требует глобального решения. Возможно, следует обратиться к концепциям дерадикализации ультраортодоксов (то, что в Израиле часто называют «интеграцией») и более широким практикам борьбы с экстремизмом.

Государство, борющееся за благосостояние своих граждан, и еврейский народ, стремящийся сохранить свою целостность, должны признать, что провозглашая веру в истину и сохранение человеческой жизни высшими ценностями, больше нельзя терпеть подобные силовые игры, скрывающиеся под видом псевдо-божественного служения.

 Сара-Яэль Хиршхорн, «ХаАрец», М.Р. Фотоиллюстрация: Охад Цвигенберг

Новости

«Граната взорвалась, я и младший брат истекали кровью» - история самой трагической сцены фильма о резне 7 октября
За ночь на Западном берегу арестовали опытного джихадиста и тех, кто вчера обстрелял военный пост
«Хизбалла» сообщила о гибели трех боевиков

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ