Ошибка Биби. Израиль должен испугаться примера России

С самого начала борьбы за судебную «реформу» правительство Нетаниягу постоянно повторяет, что большинство высказалось 1 ноября прошлого года, когда проголосовало за приход к власти праворелигиозного правительства. Мол кампания, направленная на то, чтобы помешать планам правительства по сокращению и политизации израильских судов, является ничем иным, как попыткой бросить вызов воле народа.

Право-религиозное правительство действительно имеет решающее большинство в кнессете (64 мандата), но это не совсем отражает то, как голосовали израильтяне. С учетом фактических голосов, включая те, которые были «потеряны» партиями, не преодолевшими избирательный барьер, четыре коалиционные партии получили 48,4% голосов (или 49,6%, если добавить «Еврейский дом»).

Это никак не больше, чем 48,9%, полученных левоцентристскими и арабскими партиями (остаток разделили несколько микропартий). Подобные результаты выборов вряд ли можно считать мандатом на продвижение далеко идущих шагов, против которых выступает половина страны, а возможно, и больше.

Но что еще более важно, даже в современных демократических странах, где каждый взрослый человек имеет право на один голос, социальная и политическая реальность такова, что некоторые избиратели обладают большей силой, чем другие, и они могут и используют ее еще долго после закрытия избирательных участков.

Голос один, влияние – разное

Когда инвестор в сфере хайтека и генеральный директор крупной компании приходит на избирательный участок, то он имеет только один голос, но у него гораздо больше «голосов», или, точнее, гораздо больше политического влияния, в силу его способности создавать рабочие места и стимулировать экономику. То же самое касается ведущих политических активистов, журналистов, ученых, инженеров и интеллектуалов, которые также не получают больше одного голоса в день выборов, но чей вклад в экономику и общество делает их мнение значимым.

Именно эти люди сделали Израиль могущественной, процветающей и технологически инновационной страной, которой он является сегодня. Конечно, не вся эта элита выступает против пересмотра судебной системы. Но цифры опроса дают представление о социально-экономическом разрыве между сторонниками и противниками изменений. Вкратце, они показывают, что чем дальше в политическом спектре вправо и в религиозном направлении, тем сильнее растет поддержка судебной реформы, и тем ниже падает средний доход.

Тенденция слева несколько сложнее, но в основном повторяет те же траектории в обратном направлении. Так, опрос Израильского института демократии (ИИД), проведенный прошлым летом, показал, что 40,4% избирателей, относящих себя к правым, сообщили о доходах ниже среднего (среди избирателей ШАС этот показатель достиг 61%). Между тем, отдельный опрос ИИД, проведенный ранее в этом месяце, показал, что поддержка судебной «реформы» в подавляющем большинстве исходила от правого политического крыла, достигая 86% среди избирателей «Еврейства Торы».

Среди тех, кто причисляет себя к умеренным левым, 40,6 процента сообщили о доходах выше среднего, в то время как среди левых этот показатель составил 37,1 процента (больше всего избирателей с высокими доходами у «Еш атид» — 46 процентов). Согласно опросу ИИД, поддержка судебной реформы среди левых и левоцентристских партий выражается однозначными цифрами.

Опрос почти наверняка преуменьшает масштабы социально-экономического разрыва. Это связано с тем, что средняя  зарплата в Израиле составляет около 11 900 шекелей, что означает, что диапазон доходов ниже среднего гораздо более узкий, чем диапазон доходов выше среднего, которые могут легко достигать десятков тысяч шекелей для работников высоких технологий и сотен тысяч для руководителей компаний и тому подобных.

И в этом кроется проблема премьер-министра Биньямина Нетаниягу: выборы дали ему и его союзникам из религиозных и правых явное большинство в кнессете, но у него нет поддержки судебной реформы среди людей, которые в основном обеспечивают управление Израилем. Нетаниягу может игнорировать митинги в Тель-Авиве, но когда лидеры компаний хайтека, банкиры, экономисты и бизнесмены выражают свое несогласие, ему пора начать беспокоиться.

Идеолог другого рода

Его ультраправые и ультраортодоксальные партнеры больше озабочены продвижением своих идеологических концепций и обслуживанием своих избирателей. Но Нетаниягу идеолог другого рода. Он больше озабочен созданием мощной в военном и экономическом отношении страны.

Поселенцы не привлекают миллиарды долларов иностранных инвестиций каждый год, у харедим нет образования и навыков для службы в элитных высокотехнологичных подразделениях армии, а Саудовская Аравия не торопится нормализовать отношения с Израилем, потому что жаждет поскорей получить продукцию, производимую низкотехнологичной израильской промышленностью.

Это в значительной степени объясняет, почему правительство вдруг заговорило о переговорах и компромиссе. Нетаниягу и его союзники хотели бы охарактеризовать оппозицию как людей левых взглядов, но не это определяет оппозицию. Если бы это было так, настоящие левые не жаловались бы на то, что протесты не затрагивают проблему оккупации и другие пункты списка дел, стоящих на повестке дня левых.

Что определяет оппозицию «судебной реформе», так это общая обеспокоенность тем, что составляющие успеха Израиля находятся под угрозой. В среду 17 февраля на конференции венчурной инвестиционной платформы OurCrowd посол США Томас Найдс объяснил все это так: «Вы действуете правильно, ясно? Судебная система существует уже долгое время, что позволило расцвести инновациям, технологиям, зарабатыванию денег, качеству — вот что произошло».

Израильская «элита» — называйте ее 20 процентами, поскольку в данном случае она, конечно, не ограничивается 1 процентом — проголосовала на выборах и проголосовала снова посредством протестов, открытых писем и других обращений к правительству. Если реформы пройдут без изменений или практически в том виде, в котором они существуют сейчас, у этих людей есть другие способы «проголосовать» против.

Это не обязательно должно произойти в форме эмиграции, хотя со временем может произойти и это, если судебная реформа послужит катализатором фундаментальных изменений в характере израильского общества. Более вероятно, что она проявится через безразличие или апатию — способный старшеклассник, пытающийся избежать службы в армии, инвестор, предпочитающий разместить свои деньги за границей, или потенциальный предприниматель, не желающий рисковать, открывая новое дело.

Россия показывает, как это может произойти. Посткоммунистической России так и не удалось создать стабильную, процветающую демократию, а при Владимире Путине основные свободы неуклонно урезались. Крупный бизнес был уделом олигархов и приближенных; сектор хайтека так и не реализовал даже близко свой потенциал, несмотря на обилие научных и инженерных талантов.

Самые лучшие и талантливые россияне в большинстве своем предпочли остаться, даже если условия не позволяли им наилучшим образом использовать свои таланты и способности. Но вторжение в Украину стало для многих последней каплей — знаком того, что их страна безнадежно движется в неверном направлении (подобно тому, как «судебная реформа» может стать знаком для их израильских коллег). И они уезжают толпами, обрекая Россию на еще более мрачное экономическое будущее.

Дэвид Розенберг, «ХаАрец», М.Р. На снимке: парк хайтека Беэр-Шевы. Фото: Илан Ассаяг