Обменный курс Кремля: как и ради кого в России берут в заложники иностранцев

Громкий политический обмен последней недели, – американской баскетболистки Бритни Грайнер на Виктора Бута, — заставил многих вспомнить старую частушку:

«Обменяли Корвалана
На Володьку-хулигана»
Где найти такую ….дь,
Чтоб на Брежнева сменять»

Это было написано, когда в 1976 году диссидента и политзаключенного Владимира Буковского советские власти меняли на лидера чилийских коммунистов Луиса Корвалана. Сегодня авторство идеи такого способа высвобождения политзаключенных оспаривают многие. Например, голландке Гертрудис Хартман, которая говорила: «Как только мы узнали, что посадили Корвалана, я подумала: надо бы спросить Пиночета про этого политзаключённого, и я решила написать письмо Пиночету, и предложить ему поменять Корвалана на Буковского. Тем более, что советские постоянно говорили, что у них нет политзаключённых. И я обратилась в чилийское посольство в Гааге. Потом, когда дошло до дела, посол Чили вёл переговоры с американским, а тот потом говорил с русским. В Цюрихе тоже русские и чилийцы общались через американцев…Но, конечно, на это потребовалось много времени».

Взаимообмен схваченными шпионами и агентами практикуется разными государствами, а вот  захват заложников для последующего вызволения «своих» — практика Кремля, уже давно заимствованная у террористов. Бритни стала не первой ее жертвой (и, возможно, не последней). «Детали» решили напомнить, как менялся «обменный курс» Москвы на протяжении десятилетий.

Подлинные «преступления» Бритни Грайнер

— Мы понимаем, что переговоры об обмене шли довольно давно, то есть с самого ареста Бритни, — рассказывает «Деталям» журналист, глава фонда «Русь Сидящая» Ольга Романова. — На встрече главы разведки России с Бернсом, главой ЦРУ в Стамбуле, речь шла об этом, и это была решающая встреча, там были достигнуты договоренности об обмене. И как раз примерно в этот же период Бритни была этапирована. Мне кажется, звонок из ФСБ был и попросили поберечь, поберечь ценного товарища.

Ведь у Бритни Грайнер есть три огромных преступления против Российской Федерации. И это совсем не то, в чем ее обвиняли. Напомню, что она провозила гашишное масло для собственного пользования в качестве обезболивающего — замена анальгетиков, и это разрешено в США. То есть это медицинский гашиш, и это запрещено в России. Совершенно понятно, что, конечно, ее отслеживали, отлавливали.

У нее три других «преступления» против России. Самое главное — она открытая лесбиянка. Второе важнейшее преступление — она американка, гражданка невозможно враждебной для России страны. И третье — она темнокожая. Большой привет знаменитому советскому интернационализму! Вот эти три пункта не дали бы ей никогда сидеть спокойно. И плюс ко всему, [тюремную] форму и обувь с ее ростом было бы крайне сложно [найти].

Она сидела без поддержки родных. Не потому, что родные ее не любят, а потому что невозможно звонить в Штаты из российской зоны, никогда это не было возможно. Невозможно перевести деньги на лицевой счет, естественно. И сделать это российским гражданам тоже трудно, из опасения стать иностранным агентом, тем более американским.

У нас был опыт с Сарой Криванек, преподавательницей английского языка, жительницей Калифорнии, совсем недавно вышедшей из российской тюрьмы. И я, описывая жизнь Бритни в тюрьме, прежде всего, конечно, опираюсь на опыт Сары, просидевшей в Рязани несколько лет. Она вышла «по звонку» и подвергалась там совершенно чудовищным испытаниям, унижениям. Это происходило до первой передачи о ней, изменившей все. И осужденные женщины рядом с ней, и тюремное начальство поняли, что она не одна, за нее заступаются. Так было и для Бритни. То, что ее знает и поддерживает весь мир, было категорически важно в ее положении.

История вопроса: как менялся «курс»

Про обмен Пауэрса на Абеля, вероятно, многие читали. Или смотрели «Шпионский мост». Это 1962 год. Сегодня в Вирджинии есть крошечный музей Холодной войны, которым руководит сын Пауэрса.

Чуть позднее – Марвин Макинен, студент-американец. В этой истории странно всё. В 1961 году он по студенческому обмену учился в Германии, откуда и приехал туристом в СССР. До этого вроде бы его завербовали американские спецслужбы. Марвину на тот момент было 22 года. Он был арестован на территории современной Украины по подозрению в шпионаже и получил восемь лет. Я нашла его фамилию в базе заключенных Мордовских лагерей. Сам Макинен говорил, что сидел в соседних камерах с Пауэрсом.

Обменяли его вместе со священником Вальтером Цишеком. Судьба Цишека такова, что, сочини ее литератор, его обвинили бы в чрезмерно разыгравшейся фантазии. Американец польского происхождения (его родители эмигрировали из Галиции) в детстве хулиганил, был предводителем банды подростков, а затем круто изменил образ жизни и стал послушником у иезуитов. В 1934-м отправился в семинарию в русский колледж в Риме. Уже после начала Второй Мировой Войны, Цишек оказался на территории СССР под вымышленным именем. Проехал более двух с половиной тысяч километров, работал лесорубом в Пермском крае, тайно выполняя служение. В 1941 году был арестован, обвинен в шпионаже. Освобожден в 1955-м, когда и смог отправить письмо своим сестрам в США. 8 лет за преподобного Цишека боролись два президента США – Дуайт Эйзенхауэр и Джон Кеннеди. Усилия увенчались успехом только в 1963-м, когда Цишека и Макинена обменяли на советских сотрудников секретариата ООН Ивана и Александру Егоровых, арестованных по подозрению в шпионаже.

В 1979 году за арестованных в Нью-Йорке других советских сотрудников секретариата ООН Энгера и Черняева, приговоренных за шпионаж к 50 годам тюремного срока, Советы отдали «самолетчиков» Дымшица и Кузнецова, диссидента Александра Гинзбурга, баптистского пресвитера Георгия Винса и украинского узника совести Валентина Мороза.

В 1986 году в Москву приехал журналист Джефри Тримбл, который рассказал мне подробности следующего дела. Его предшественник Ник Данилофф, чья каденция уже заканчивалась, был арестован в Москве за шпионаж. Данилофф – потомок декабристов, прекрасно говорящий по-русски. Надо же такому совпасть, что в это время в Нью-Йорке снова был арестован советский сотрудник ООН Геннадий Захаров!

Шло следствие, страны обменивались письмами, но суть проста: еще одного американца Советы сделали «обменным материалом». Только вот Конгресс США заартачился, потребовав от своего президента следующее: коль скоро мы вынуждены менять невинного американского журналиста на признавших свою вину советских шпионов, пусть СССР заплатит по специальному тарифу. И тогда вместе с Николасом из Союза выпустили многолетнего отказника Давида Гольдфарба, а также активиста еврейского движения Беньямина Богомольного и находившегося в заключении основателя Московской Хельсинкской Группы Юрия Орлова.

«Мы имели аккредитацию от министерства иностранных дел, и никогда не вызывали меня в отдел печати, чтобы ругать… Когда ты в тюрьме… каждая минута и каждая секунда там — неприятны. Думаю, что именно это давление было гораздо важнее, чем угроза наказания…Гораздо важнее было то, что мой следователь, расследовавший дело, пытался чередовать маски, которые он мне предъявлял. Мы в Америке это называем «хороший полицейский – плохой полицейский». То он задает провокационные вопросы, на которые мне нужно отвечать, то на следующий день демонстрирует исключительную любезность, рассказывает о своей семье, говорит о хороших отношениях между нашими странами, которые наконец-то стали возможны. И это чередование масок было куда эффективнее угрозы смерти», — рассказал потом Данилов в интервью.

Кстати, когда в Москве был арестован Пол Уилан, – бывший американский морской пехотинец, обвиненный в шпионаже, — Данилофф открытым текстом сообщил, что и его взяли на обмен.

Недавняя история израильтянки Наамы Иссахар по многим признакам тоже была обменной. Речь шла предположительно о хакере Алексее Буркове, арестованном в Израиле по запросу Интерпола. Ходили слухи и о переговорах по поводу Александровского подворья.

«Живой товар» в российских тюрьмах

Судебные ошибки, конечно, случаются во всех странах, но везде работают программы, вроде американской “Innocence project”, в рамках которой адвокаты, действующие pro bono, через 20 или 30 лет могут доказать невиновность – благодаря появлению новых технологий, позволяющих лучше идентифицировать кровь, частицы и пр., чего нельзя было сделать прежде.

— И эта программа очень хорошо работает. Поэтому мы не можем говорить о том, что Бут получил свои 25 лет, будучи невинной овечкой, — говорит Ольга Романова. — Как не можем говорить и о том, что Ярошенко, летчик, обменянный этой весной на американского студента Тревора, был невиновен. Но мы можем утверждать, что и Бритни Грейдер, и Тревор получили свои сроки для того, чтобы стать обменным материалом.

У Уилана ситуация сложнее. Он осужден как американский шпион, у меня нет доступа к материалам дела, в отличие от дела Бритни и в отличие от дела Тревора, когда давали показания публично, здесь такого нет. Во всех странах мира разведчики, агенты высокого класса всегда были обменным материалом.

Конечно, весьма интересующие российскую сторону персонажи еще остаются сидеть и в американских тюрьмах. Например, создатель мониторинговой сети «Катюша» Владислав Клюшин. Это сеть, которая имела влияние на выборы в США и на общественное мнение там. Он очень дорог российскому руководству, судя по тому, как они за него бьются. Его имя неоднократно упоминалось в связи с Бритни. И еще имя Вадима Красикова, сидящего в немецкой тюрьме — он получил пожизненный срок за убийство чеченского полевого командира, гражданина Грузии Зелимхана Хангошвили в августе 2018 года в берлинском районе Моабит. Это было очень дерзкое демонстративное убийство. Если мы понимали, что за Бута хлопочет Сечин, то Красиков, профессиональный убийца из ФСБ, дорог сердцу Путина, он за него хлопочет.

И много раз ставился вопрос о том, что именно Красикова нужно ставить не то, что довеском, а движущим каким-то механизмом. То есть, Бут плюс Красиков меняется на Бритни Грайнер и Пола Уилана. Но здесь немецкие власти заняли очень жесткую позицию, а российские, тот же Нарышкин, вели себя, как обычно: сказали немцам слушаться американцев. Естественно, американцы сказали: «Мы не можем командовать немцами», а немцы сказали: «С чего это нам американцы должны указывать? Ведите с нами переговоры».

Я думаю, что еще таким обменным фондом остается Владимир Кара-Мурза. Не Яшин и не Навальный. Во-первых, Путин их не отдаст, там у него много личного. Во-вторых, эти два абсолютно упертых политика просто встанут в дверях руками и ногами и скажут «не поеду».

А Кара-Мурзу надо вытаскивать, поскольку работа с западными политиками, с Конгрессом США в том числе — его специализация. Мы понимаем прекрасно, что закон Магнитского, принятый, сначала Конгрессом США, а позже — во многих других странах это, прежде всего, заслуга Бориса Немцова и Владимира Кара-Мурзы. И после смерти Немцова, Кара-Мурза главная движущая сила многих санкционных, очень важных для нас пакетов. Будем надеяться, что действительно, рано или поздно этот обмен состоится.

Нателла Болтянская, «Детали».
Фото: AP, Apichart Weerawong, Alexander Zemlianichenko