О чем молчат солдаты

О чем молчат солдаты

Активистов организации «Шоврим штика» («Нарушить молчание») одни израильтяне считают предателями и изменниками, другие — совестью и надеждой нации.

Противники этой НКО заявляют, будто она за деньги зарубежных спонсоров (в том числе, не скрывающих своей враждебности к Израилю) порочит страну, очерняет армию и подвергает опасности бойцов – защитников отечества. «Мы не выступаем против ЦАХАЛа, мы против его использования в качестве жандарма, который контролирует жизнь гражданского населения», — отвечают они. А перечень спонсоров публикуется и регулярно обновляется на их интернет-сайте, в соответствии с принципами прозрачности и требованиями закона.

Анонимные свидетельства

«Шоврим штика» собирает показания солдат и офицеров, служивших на территориях. Эти показания перепроверяются, и заявления, которые не удается достаточно точно подтвердить, не публикуются — даже если они звучат правдоподобно. Такие предосторожности небезосновательны: могут попытаться «подставить». В организации рассказали, как однажды депутат кнессета Орен Хазан («Ликуд») пытался поведать им о своих армейских «подвигах», которые на поверку оказались выдумкой.

— Организация «Шоврим штика» была создана в 2004 году, — рассказал «Деталям» председатель директората «Шоврим штика», фотограф и преподаватель иерусалимской академии искусств «Бецалель» Мики Кратсман. – Начало этой деятельности положила группа солдат, завершивших службу в Хевроне и решивших, что людям в тылу надо знать, как выглядит оккупация. Для этого они организовали фотовыставку в квартале Яд-Элиягу в южном Тель-Авиве.

Отсюда пошла традиция собирать свидетельства военных. Со временем их стали публиковать. Задача нашей организации – дать народу Израиля возможность узнать, как выглядит оккупация глазами военнослужащих ЦАХАЛа, то есть, тех, кто стал ее частью на местах, на практике.

Кратсман рассказал, что раз в год, а то и чаще, организация проводит публичные чтения этих свидетельств. К чтениям приглашаются активисты – волонтеры, публичные фигуры, деятели искусства – и, как правило, выборку привязывают к определенной теме, например, к инструкциям об открытии огня. Предполагалось, что на очередном таком мероприятии солдаты расскажут о своей службе в Хевроне, но события в Газе изменили планы организаторов.

— Надеюсь, когда-нибудь мы услышим свидетельства и сегодняшних снайперов, — сказал Кратсман.

— Как реагирует общество на вашу деятельность?

— Одна из характерных черт нынешнего правительства — поиск внутренних врагов. Всякого, кто с правительством несогласен, обвиняют в предательстве. «Шоврим штика» — то есть, солдаты, служившие на территориях — выбраны главными врагами. Я не могу ни понять, ни объяснить эту логику.

— Утверждают, будто ваша организация передает на Запад сведения об израильских солдатах и офицерах.

— Это не так. Просто в наше время невозможно ограничить дискуссию рамками одного языка. Все важное немедленно переводится на другие языки. Точно так же невозможно ограничить публикации зарубежных СМИ. Я убежден, что мы служим на благо государства Израиль: мы даем возможность прозвучать еще одному голосу — критическому, отличному от того, что мы обычно слышим. Можно принять эту позицию или нет, но иначе Израиль считали бы государством, в котором существует только одно мнение.

— Военнослужащим, которые дают свидетельства, может потом что-то угрожать?

— Ни в коей мере. Мы храним анонимность свидетелей. Когда несколько месяцев назад прокуратура потребовала от нас раскрыть личность одного из солдат, мы пошли в суд, чтобы защитить его. Я думаю, государство поступает так намеренно, чтобы отбить у людей желание давать свидетельские показания.

«И вот я здесь…»

Скандалы тут не редкость, последний разразился в Австралии в начале июня, когда местную еврейскую общину возмутил «семинар об оккупации», организованный там «Шоврим штика» – вместе с «Новым израильским фондом» они презентовали в Мельбурне книгу «Пятьдесят: с 1967 по 2017», чем вызвали недовольство движения «Бейтар-Австралия».

А несколько месяцев назад государство выдвинуло иск против пресс-секретаря «Шоврим штика» Дина Иссахарова, который заявил, что во время службы в Хевроне применил чрезмерную силу по отношению к местному жителю-палестинцу. Допрошенный палестинец отрицал этот случай, и на основании его показаний Иссахарова обвинили во лжи – однако он пояснил, что следователи в спешке… допросили не того жителя Хеврона. А этого он, действительно, и пальцем не тронул.

Приведем, для примера, фрагмент показаний солдата, служившего в Хевроне:

«Три подростка-араба не захотели проходить через магнометр, сказали, что боятся. Офицер схватил одного из них, прижал к стене, придушил и потом начал отвешивать ему тяжелые оплеухи. Мальчику было лет 14, он страшно орал. Это продолжалось минут десять. Из соседних улиц вышли соседи-арабы, они молча смотрели на происходящее. Я сидел в джипе, как парализованный, – вспоминает солдат, — и думал: я три года ждал, что это может произойти, и вот это происходит на моих глазах и я ничего не делаю. Наконец офицер со словами «Никуда не ходи» бросил мальчишку, сел в джип, и мы уехали».

Не будем углубляться в спор, «кто первый начал» и кто вообще прав или виноват в сложившемся военно-политическом положении. Но нельзя не признать, что подобное способно оставить глубокий шрам в душе юноши, которому недавно выдали автомат.

Историку Дотану Гринвальду 35 лет. Он тоже — один из основателей движения. Сейчас работает над докторатом по истории сионизма, материалы ищет в местных архивах, но защищать диссертацию будет в нью-йоркском университете.

— Там очень сильное отделение иудаизма и еврейской истории, и все студенты, которые там учатся, постоянно курсируют между Израилем и Нью-Йорком, — пояснил он «Деталям».

Дотан Гринвальд служил в ЦАХАЛе с 2002 по 2006 год.

— Моя служба пришлась на годы второй интифады. То был очень бурный период. Мы много говорили между собой, чувствовали необходимость создания такой организации.

— Но в армии служат многие, так что израильтяне и без вас знают, что происходит на территориях…

— Огромна разница между тем, как об этом говорят вслух, и тем, как говорят между собой солдаты. Что я рассказывал дома? Немного про Хеврон, немного про поселенцев, что кормят нас нормально и что мы несем караул. Ты как бы сам себя, вместе с другими людьми, убеждаешь, что все не так, как на самом деле. Ты отрицаешь реальность. А когда солдаты говорят между собой, они не рассуждают о том, что нести караул по восемь часов очень утомительно — это они и так знают. Они говорят о другом.

Это «другое» мы и слышим в свидетельствах солдат, которые собирает «Шоврим штика». С этого все и началось. Мы пришли к заключению, что существует принципиальное различие между тем, что знает общественность и вокруг чего вращается общественная дискуссия, и тем, что обсуждаем мы.

Так почему бы не вынести это наружу? Посмотрим, что из этого выйдет, послушаем, какой будет реакция. И реакция нас удивила! Оказалось, что люди ничего не знали.

— Не знали или не хотели знать?

— Одновременно хотят и не хотят. Потому что воспринять это нелегко. Часто возникает диссонанс между реальностью и системой ценностей человека, который может либо приспособиться к реальности, либо сделать то, что считает должным. То, что нужно было сделать тогда – это нарушить молчание.

Максим Рейдер, «Детали». Фото: Моти Мильрод

Новости

Правительство попросило БАГАЦ подождать ответа по поводу призыва до 16.00
Глава финансовой комиссии кнессета: "Без изучающих Тору у нас нет права жить на этой земле"
Абсурд: Саудовская Аравия возглавит форум по правам женщин в ООН

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ