Новый фетиш Кремля: ждет ли Россию цифровое будущее

Одним из наиболее обсуждаемых вопросов внутренней политики России в последние несколько месяцев является программа «Цифровая экономика». Что же скрывается за модным названием, на которое правительство РФ готово выделять миллиарды рублей ежегодно?

С чего все началось?

С момента распада Советского Союза экономика России основывалась на ренте природных ресурсов, в первую очередь нефти и газа и багаже еще советского ВПК. Однако с началом украинского кризиса, аннексии Крыма и последовавшими за этим антироссийскими санкциями, и падением цен на нефть, продолжать предыдущий экономический курс стало невозможно. А в свете грядущих президентских выборов в 2018 году и потенциальным участием в них Владимира Путина, Кремлю потребовалась новая платформа для решения экономических проблем и, хотя бы декларации противодействия санкциям. Идея цифровой экономики полностью устроила власть для этой цели.

Еще 24 июня 2015 года, президент РФ отдал поручение о разработке стратегии научно-технологического развития России на долгосрочный период, которая затем была утверждена 1 декабря 2016 года. В тот же день, выступая перед Федеральным собранием, Путин объявил о новом курсе на построение цифровой экономики. Уже 5 декабря он подписал новую Доктрину информационной безопасности. Этот документ описывает основные национальные интересы и стратегические цели в различных сферах, включая сектор Информационно-Коммуникационных Технологий (ИКТ).

Статья 25 новой доктриныописывает четыре наиболее значимые экономические цели страны:

  1. Развитие сектора ИКТ и увеличение его в ВВП и экспорте страны;
  2. Ликвидация зависимости отечественнойпромышленности от иностранных ИКТ;
  3. Повышение конкурентоспособности российских компаний в области ИКТ;
  4. Конкурентное развитие отечественных, электронных компонентов и технологий, необходимых для их производства.

На следующий день, 6 декабря, Путин поручил правительству до 1 июня 2016 года разработать программу «Цифровая экономика». В воздухе запахло большими деньгами и в различных Кремлевских башнях закипела работа.

Имя, сестра, имя?

Желающих написать для Путина такую программу оказалось довольно много. Согласно эксперту Ведомостей, Борису Славину, на первом этапе казалось, что готовить программу будут специалисты Всемирного Банка, однако крупные группы внутри России не могли допустить до такого проекта чужаков. В результате, в серьезной конкуренции с группой Алексея Кудрина и его Центра стратегических разработок, а также группой Бориса Титова из Столыпинского клуба, программу было поручено готовить помощникам президента – Андрею Белоусову и Игорю Щеголеву, и стоящим за ними Агентством стратегических инициатив (АСИ), которым должно было подчинится и профильное министерство — Минкомсвязи.

4 апреля 2017 года, Путин подписал сразу два указа: о формировании рабочей группе ответственной за написание программы цифровой экономики и составе рабочей группе. Вопрос о том, кто за что будет в ответе, наконец-то представили общественности.

Как недавно заявил омбудсмен по цифровой экономике, исполнительный директор Ассоциации электронных торговых площадок (АЭТП) Илья Димитров: «Когда президент в своем послании объявил о внимании к цифровой экономике, все бросились писать планы, вот тогда и стало понятно, что люди совершенно по-разному представляют себе слона.

Цифровая экономика, бета-версия

Именно поэтому, черновые документы, связанные с программой, выглядели как наспех собранная компиляция различных министерских проектов, которые мало взаимосвязаны между собой. Более того, некоторые из проектов уже были анонсированы, а некоторые даже начаты. С другой стороны, данный факт моментально был использован, чтоб оправдать астрономическую сумму в 100 млрд. рублей ежегодно, которая потребуется для реализации программ. Так, министр связи Николай Никифоров подчеркнул, что затраты на реализацию цифровой экономики уже частично включены в текущий бюджет.

Другим важным моментом, за который члены экспертного совета при правительстве РФ просто разгромили предварительную версию программы, был ее общий подход, написанный исходя из консервативного сценария, предполагающего, что ничего нового и существенного в области влияния IT на общество и экономику не произойдет.

Но цифровые инновации и стартапы нельзя спрогнозировать или спланировать! Абсурдность ситуации, когда ответственные чиновники не понимают базового принципа цифровых технологий, не вписывается ни в какие рамки. Кроме этого, положения программы были написаны очень странным образом, сочетая реликтовые подходы к плановой экономике с большим количеством англицизмов и калек с английского языка (чего только стоят «компании-чемпионы»), что только подтверждало впечатление, что те, кто работал над документами, не полностью понимали,что они писали. Зато программа пестрела выражениями и лозунгами из прошлой эпохи типа «догнать и перегнать Америку!»

Необозначенными остались также вопросы финансирования программы, прозрачности контроля за ее выполнением и, наконец механизма реализации программы. Так, только 1 июня, в день, когда программа изначально должна была быть подана президенту, премьер-министр Дмитрий Медведев отдал распоряжение найти источники финансирования программы. В ответ вице-премьер-министр Аркадий Дворкович предложил создать для этого особый фонд в дополнение к прямому финансированию из госбюджета. Еще один возможный источник финансирования — это специальный сбор, который будет взиматься с операторов связи за радиочастоты.

В таком виде программу представили Путину на заседании совета президента России по стратегическому развитию и приоритетным проектам 5 июля 2017 года. Предварительная версия программы состояла из восьми ключевых направлений: законодательная и нормативная база, кадры и образование, цифровое здравоохранение, цифровая инфраструктура, информационная безопасность, научные исследования и разработки, «умный город», и цифровое управление.

Программу утвердили с оговорками, отметив, что потребуется ее доработать. Общественности же сообщили об амбициозных целях, до 2025 года запустить 5G сети во всех городах-миллионниках, обеспечить 97% российских домохозяйств широкополосным доступом в интернет на скорости 100 Мб/с, создать десять конкурентоспособных на международном рынке российских IT-компаний и готовить по сто тысяч специалистов-айтишников в год.

Три П: пиар, пафос и популизм

И до, и после утверждения программы параллельно проходили два процесса — работа над ошибками и недостатками предварительной версии программы и массовый пиар российских политиков на гребне цифровой славы. И пока эксперты усилено дорабатывали программу, президент Путин сравнивал цифровую экономику с массовым строительством железной дороги в XIX веке и электрификацией СССР в XX веке. А первый вице-премьер России Игорь Шувалов с блеском в глазах гордился, что Путин «полностью заболел» цифровой экономикой: «Могу без прикрас вам сказать, что президент полностью заболел этим, понимая, что значительные темпы роста базируются на цифровой экономике и технологическом лидерстве».

Центральные СМИ наперегонки начали рисовать обывателю картинку, что гениальное решение как победить всех врагов — найдено! И еще «нынешнее поколение российских людей будет жить при коммунизме  цифровой экономике»

Цифровая экономика, Final Edition

28 июля, премьер министр Дмитрий Медведев наконец утвердил программу развития цифровой экономики России и вот тут начали провялятся различия и даже некоторые странности.

Во-первых, в финальной версии стало больше конкретики, но все равно недостаточно для серьёзного анализа. В документе присутствует подробная дорожная карта реализации программы по пяти ключевым направлениям: нормативное регулирование, кадры и образование, формирование исследовательских компетенций и технических заделов, информационная инфраструктура, и информационная безопасность, в то время как здравоохранение, создание «умных городов» и системы электронного госуправления упомянуты в качестве отдельных направлений по отраслям экономики, которые будут осуществляться на основе дополнения настоящей программы соответствующими разделами, для которых разработают свои дорожные карты.

Другой важное отличие, бросившееся в глаза аналитикам — сроки реализации программы изменились с 2025 года на 2024. Как верно подметил Борис Славин, срок реализации программы теперь совпадает с окончанием срока будущей президентской каденции. Напрашивается вопрос, а не являемся ли мы свидетелями избирательной кампании ценой в 100 млрд. рублей в год до 2024 года? Таким образом, до сих пор неясно, действительно ли российское руководство пытается перейти от ресурсно-ориентированной экономики к цифровой, или это очередная пафосная пиар кампания власти и дешевый популизм.

Из текста программы вновь не до конца понятны механизмы, источники и объёмы финансирования планов мероприятий программы «Цифровая экономика». Согласно поручению президента, их необходимо определить и утвердить до 31 октября 2017 года.

Но самое главное – в программе до сих пор нет ответа на один фундаментальный вопрос:

Так что же такое «цифровая экономика»?

Ответ на этот, казалось бы, базовый вопрос вообще не присутствовал в программе. Такое базовое определение просто не было включено или сознательно проигнорировано как в предварительной, так и в финальной версии программы.

В мировой практике под цифровизацией экономики обычно понимается процесс широкого внедрения цифровых технологий или расширение их использования, что приводит к значительным социальным и экономическим преобразованиям как на уровне отдельных организаций и индустрий, так и на уровне всей промышленности или страны. Таким образом, цифровизация экономики приводит к постепенному изменению рынка труда, внедрению новых возможностей, и в конечном счете, к глубокому преобразованию социальной структуры общества. С ростом новых секторов экономики, появляются новые продукты и услуги, а старые отрасли уходят в небытие.

В этом процессе стоит различать компании, которые непосредственно участвуют в разработке и производстве оборудования, компании разработчики программного обеспечения и компании, которые используют ИКТ в своей деятельности. Естественно, построение цифровой экономики невозможно без участия еще одной стороны в этой схеме — а именно правительства, регулирующая деятельность которого влияет на все секторы экономики и общества. Однако,в конечном счете, важно помнить, что любая цифровая экономика — это просто оцифровка существующих или новых процессов создания добавочной стоимости в реальных секторах экономики. Иными словами — это всего лишь надстройка к традиционной экономике.

Что же нужно сделать?

В первую очередь — перестать пиарится на красивом тексте, а начинать менять регуляцию и законодательство. По словам Андрея Белоусова, помощника президента Путина и бывшего министра экономического развития, цифровизация экономики должна начинаться с регулирования. Он перечислил 4 проблемы с внедрением «Цифровой экономики»: отсутствие необходимого законодательства, отсутствие необходимой инфраструктуры, отсутствие минимально необходимого набора компетенций и технологий для работы с «большими данными» и недостаточное количество подготовленных специалистов.

Во-вторых, государство должно определится в какую сторону оно хочет двигаться — проводить цифровизацию российской экономики или строить систему тотального контроля за цифровым измерением. Реализация печально известного пакета Яровой, обязывающего провайдеров мобильной связи и интернета хранить данные о пользовательском траффике ляжет тяжким бременем на частный сектор, и по сути заберет все ресурсы необходимые для построения цифровой экономики. Как показало исследование канадской компании DRAnalytica, Россия отдает приоритет интересам государственной безопасности, за счет частного сектора и общества. И как видно из последних законодательных новшеств в виде блокировки VPN-серверов и анонимайзеров, а также запрета анонимности в мессенджерах, менять приоритеты Кремль не собирается.

К сожалению, совместить цифровизацию экономики с тотальным контролем не получится. И дело даже не в том, что это технически тяжело. Обе политики чрезвычайно затратные, и денег на все точно не хватит, даже не учитывая всевозможные откаты и коррупцию.

Неужели все так печально?

Не совсем. Во-первых, процесс цифровизации экономики давно идет полным ходом. Россия обладает значительным потенциалом для успешного развития цифровой экономики. Имея относительно молодую цифровой промышленность, которая достигает около 1,7% от всего ВВП (или приблизительно 21 млрд. долл. США) Россия явно отстает по сравнению с Южной Кореей, где этот сектор достиг рекордных 11% ВВП, Ирландией и Японией с 7%, или Швецией и Венгрией с 6%, при том что средний показатель среди стран ОЭСР на 2013 год был – 5,5%. С другой стороны, такая ситуация позволяет сразу внедрять наиболее новые решения и инновации, избегая необходимости совершать дорогостоящую модернизацию, которую необходимо будет совершить странам, раньше начавшим процесс цифровизации.

Например, в банковском и финансовом секторах Россия, уже входит в число мировых лидеров. Это особенно заметно в областях торговли b2b и b2g (бизнес-бизнесу и бизнес-государству), где объем торгов достиг650 миллиардов долларов США в 2016 году. Кроме этого нельзя забывать, что Россия — это огромный рынок, и занимает 43-е место мире в последнем Индексе развития ИКТ от Международного Союза Электросвязи, а в рейтинге Электронного правительства токийского университета Waseda Россия занимает вполне почетное 31 место, причем недобор баллов в рейтинге в основном вызван, недостаточной прозрачностью деятельности правительства.

В стране насчитывается 15 городов, население которых превышает 1 миллион, в которых проживает около 33 миллионов от общей численности населения в 147 миллионов человек, что делает все эти города оптимальной площадкой для внедрения инноваций в таких сферах как телекоммуникации, беспилотный транспорт, услуги по обеспечению информационной безопасности и др.

Вместо эпилога

Красивый лозунг о построении цифровой экономики, на выходе больше производит впечатление популистской попытки обеспечить новое избрание Путина, а процесс цифровизации всего, и вся банально оказывается новым фетишем Кремля. Парадоксально, но многое из того что декларируют чиновники и авторы программы, действительно может улучшить благосостояние российского общества. Так, например, внедрения систем на основе технологии блокчейна в финансовом секторе могло бы разрубить гордиев узел коррупции, когда практически невозможно обнаружить где заканчиваются интересы частного сектора и начинаются интересу государства, особенно когда оба сектора представлены одними и теми же людьми.

Внедрение систем электронного управления могло бы сократить гигантскую армию чиновников, а освободившиеся средства действительно вложить в ту же медицину и образование. Развитие телекоммуникаций может открыть огромное окно возможностей в таких областях как «интернет вещей», «умные города» и т.д.

Но для всего этого нужна железная воля политиков, от которых требуется если уж не помогать, то хотя бы не мешать современным технологиям менять жизнь человека к лучшему. Именно поэтому, ответить утвердительно на вопрос в заголовке пока не представляется возможным.

Олег Шиндлер — специально для «Деталей». Фото: Hannibal Hanschke, Reuters

Об авторе: Олег Шиндлер — научный сотрудник компании Digital.Report Analytica, фонд SecDev, Оттава, Канада. В 2017 году окончил магистратуру Института Изучения Европы, России и Евразии, в Карлтонском университете в Оттаве, Канада. Специализируется на современной политике и истории восточноевропейских и евразийских стран.

 

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ