Нони Мозес заключал сделки с премьер-министрами задолго до прихода к власти Нетаниягу. Он – самый важный политик в Израиле – и у него нет оппозиции. Молчание политиков и журналистов даже после того, как было принято решение обвинить его во взяточничестве, доказывает, что в системе ничего не изменилось.
В средствах массовой информации основное внимание уделялось тому, что уже было известно в течение нескольких недель: доказательства в трех делах премьер-министра Биньямина Нетаниягу сильны и ясны, и трудно поверить, что слушание не приведет к обвинению. Судебный процесс, вероятно, состоится, и есть большая вероятность того, что Нетаниягу будет осужден в течение двух или трех лет – и получит тюремный срок, как и его предшественник Эхуд Ольмерт. Его карьера скоро закончится осуждением.
После ознакомления с материалами, опубликованными генпрокурором, можно также ответить на вопрос, почему пал Нетаниягу: потому что вместо того, чтобы учиться на уроках Ольмерта и Ариэля Шарона, он перенял их методы. Документы показывают, как его коррупционные сети достигли своего пика между 2014 и 2016 годами, когда были совершены инкриминируемые ему уголовные преступления.
Это – хорошие новости. Преступления раскрыты, ложь раскрыта. Это – тоже хорошие новости для израильской системы контроля. Пресса, хоть и частично, способствовала разоблачению. Полиция провела расследование, и госпрокуратура подготовила обвинительное заключение, несмотря на давление со стороны премьер-министра и его соратников.
Но анализ решения генпрокурора также показывает дурные новости, которые заключаются в следующем: люди, которые собираются заменить Нетаниягу, ничем не отличаются от него. Как и Нетаниягу, они привержены тем же коррумпированным нормам политики, власти и СМИ в Израиле. Почему? И кто эти люди?
Уместно начать с фактов. Мандельблит в своем решении объясняет, что три дела Нетаниягу связаны друг с другом, в основном это дела 1000 и 2000: цифры там одинаковы, интересы и мотивы взаимосвязаны.
Генпрокурор разъяснил зависимость Нетаниягу от главного редактора «Йедиот ахронот» Арнона (Нони) Мозеса. Из документа: «У каждого из вас был интерес в том, что мог сделать другой: вы хотели рекламировать себя, особенно во время предвыборной кампании, и знали, что Мозес оказывает значительное влияние на содержание «Йедиот Ахронот» и Ynet. Мозес хотел ограничить деятельность «Исраэль ха-йом», чтобы извлечь значительную экономическую выгоду».
Нетаниягу, – пишет генпрокурор, – зависел от Мозеса. Мозес – тот, кто решает, какое освещение получит тот или иной политик, что может изменить его положение на выборах. Именно Мозес решает, кто получит «защиту» его газеты, а кто – нет, и какая за это будет плата.
Кроме того, генпрокурор упомянул предложение, от которого политик вряд ли может отказаться: «При подготовке к предвыборной кампании Кнессета 20-го созыва Мозес предложил вам взятку, внеся существенные изменения в освещение вашей деятельности изданием «Йедиот ахронот» в обмен на продвижение законодательства, которое наложило бы ограничения на «Исраэль ха-йом».
Нетаниягу, который явился на встречу с магнитофоном, – тем самым, который дошел до полиции и раскрыл дело – не отказался от предложения: «Даже если вы не брали и не давали взятки, вы не отклонили предложение Мозеса», – написал генпрокурор.
Документ Мандельблита также показывает, что Мозес использует своих редакторов и журналистов для продвижения своего бизнеса. Ничто из этого не ново, хотя СМИ редко делают это. Мики Розенталь, бывший зам. редактора «Йедиот Ахронот» и координатор редакционной коллегии, написал на своей странице в «Фэйсбук» в 2017 году, что «Нони Мозес использовал «Йедиот ахронот» в личных целях для сведения личных счетов, и это происходит с тех пор, как он занял свой пост. Это происходит постоянно – черные списки, сочувственное освещение политиков, которые действовали во благо экономических интересов семьи Мозеса».
Журналист Равив Друкер сказал в 2018 году: «Я думаю, «Йедиот ахронот» годами была самой проблематичной, разрушительной газетой, коррумпированной и вредной для израильской общественности».
Но как возникла эта связь между Нетанигу и Мозесом? Здесь дела 1000 и 2000 фактически сливаются: посредник между ними – ни кто иной, как Арнон Мильчен, давший взятку Нетаниягу. Здесь мы узнаем, что дело представляет собой не историю с сигарами и шампанским, а сложные, многолетние коррупционные отношения в системе «капитал-власть-пресса».
Разъяснения генпрокурора: « Мильчен был вашим доверенным лицом, выполняющим важные задачи, связанные с прессой. Он обращался к Мозесу и просил его воздержаться от негативных публикаций о вас или вашей семье».
Арнон Мильчен – магнат с израильским гражданством, чей капитал составляет более 1 миллиарда долларов, имеет связи с несколькими политиками в Израиле. Мильчен – кинопродюсер, разбогатевший при посредничестве в оружейных сделках для Израиля. Никогда не сообщалось, почему израильское правительство выбрало его в качестве посредника в этих сделках, и сколько денег он за это получил, но обвинительный акт вызывает серьезные сомнения в его поведении, характере его связей с Нетаниягу, и вопрос, почему было решено не предъявлять ему обвинения.
По словам генпрокурора, Мильчен заставил Нетаниягу включать его в официальные поездки. Он просил продлить на десять лет освобождение от уплаты налогов, на которое он имел право в рамках «закона Мильчена». Он также хотел купить акции телекомпании «Решет» и просил Нетаниягу изменить регламент, чтобы получить возможность объединить ее с компанией «Кешет». Он призывал Нетаниягу повлиять на госсекретаря США, чтобы продлить ему, Мильчену, американскую визу.
Но, как и Мозес, Мильчен – «друг» не только Нетаниягу. Другой близкий ему политик – Яир Лапид, один из двух лидеров партии «Кахоль-лаван».
Оказывается, 25 лет назад Мильчен нанял Лапида в Голливуде. Он – тот человек, который первым привел Лапида в политику. На своей странице в «Фейсбуке» Лапид написал в феврале 2018 года: «Я познакомился с Арноном Мильченом в 1990-х годах, и в 1995 году он попросил меня создать телекомпанию. Я поехал в Лос-Анджелес на несколько месяцев, это был единственный раз, когда я работал на него. Арнон – человек, с которым легко дружить». В интервью телепрограмме «Факт» в 2013 году Мильчен даже сказал, что Лапид консультировался с ним до того, как занялся политикой.
Другими словами, в израильских СМИ Нони Мозес – король. А миллиардер Мильчен – активный участник израильской политики, выполняющий деликатные посреднические задачи, и требующий взамен, чтобы политики работали на него. Оба они являются главными игроками в коррупционной системе «капитал-власть-пресса», и дурная новость заключается в том, что эти двое никуда не денутся, и едва ли найдется общественный деятель, который потребует их удаления из игры.
Сразу после того, как было обнародовано решение генпрокурора о предъявлении обвинений главе правительства, все телевыпуски новостей и депутаты оппозиционных партий призвали Нетаниягу немедленно подать в отставку. Но никто не сказал ни слова о Мозесе.
Когда генпрокурор объявил, что Мозеса ждет обвинительное заключение о взяточничестве, никто во всей политической системе не стал говорить о его участии в этом деле. Не было также сказано, что портал Ynet, самое влиятельное средство массовой информации в Израиле, также обвиняется во взяточничестве и мафиозном поведении.
Именно это молчание приводит к выводу, что, за исключением личностей политиков, система останется прежней. Мозес – самый важный политический деятель в Израиле за последние тридцать лет. Важнее, чем Нетаниягу. Мозес заключал аналогичные сделки с министрами и премьер-министрами еще до прихода к власти Нетаниягу, когда тот еще не был премьер-министром, и есть опасение, что он будет делать то же самое после него. У Нетаниягу есть оппозиция – иногда он проигрывает. У Мозеса не было оппозиции в течение многих лет, и его переговоры с Нетаниягу доказывают то, что все уже знают.
Даже сегодня «Йедиот ахронот», а, тем более, Ynet определяют судьбу политиков – и они этого боятся. Председатель партии «Авода» Ави Габай сказал о Мозесе: «Если бы он был публичной фигурой, он должен был бы уйти, но он – не публичная фигура». Неужели Габай действительно верит, что человек, определяющий повестку дня в государстве и влияющий на судьбу политиков, не является «публичной фигурой»?
Лапид, человек Мозеса и Мильчена, трижды тайно встречался с Мозесом, когда был министром финансов и обладал огромной экономической мощью. Это были секретные встречи с глазу на глаз. Принимая во внимание доказательства по «делу 2000» и выявленные в нем схемы действий, трудно не подозревать, что встречи между Мозесом и Лапидом были не менее коррумпированными, чем встречи Нетаниягу с Мозесом. И, по-видимому, не случайно Лапид не сообщает общественности, что там происходило.
Нетаниягу повторяет эти факты и он прав, говоря, что эти встречи, так же как его собственные встречи с Мозесом, должны были быть расследованы.
Конечно, не только политики боятся Мозеса. Половина газет, которые ведут кампанию против Нетаниягу и теперь требуют его отставки, продолжают предоставлять Мозеса в положительном свете. Нахум Барнеа, главный политобозреватель «Йедиот ахронот», недавно написал, что неуместно законодательно ограничивать отношения между газетами и политиками: «Одна из гарантий продолжения существования демократии – это свободный поток информации между СМИ и политиками».
Нахум Барнеа не видит проблем с решением генпрокурора о том, что его начальник неоднократно предлагал взятки премьер-министру. Взятка, предложенная Мозесом, была в тысячу раз серьезнее, чем финансовая взятка. Мозес не взял из личных денег конверт с миллионом долларов, чтобы предложить Нетаниягу. Он предложил ему самую коррумпированную сделку на общественной арене: я украду мнение пяти миллионов израильтян – и отправлю его вам на серебряном подносе, чтобы вы продолжали оставаться премьер-министром».
То же самое можно сказать о других газетах, таких как «Маарив», чей ведущий политкомментатор Бен Каспит на прошлой неделе написал четыре страницы о деле Нетаниягу, но почти полностью проигнорировал заявление генпрокурора об обвинении Нони Мозеса в подкупе главы правительства.
Плохая новость заключается в том, что большинство политиков все еще боятся Мозеса: они играют на политической арене в соответствии с правилами, которые он диктует. И до сих пор существуют журналисты, которые, на самом деле, не борются с коррупцией, а принадлежат к лагерю Мозеса и ведут его политические войны.
Несмотря на очевидное отклонение Нетаниягу от всех норм поведения, политики, журналисты и, конечно, бизнесмены не стремятся изменить систему и ее центры. Лапид уже показал, что он знает, как быть популистом и использовать подстрекательство в политических целях – несмотря на решение генпрокурора предъявить обвинение Мозесу, Лапид не объявил, что разорвет с ним все связи.
Остальные партии, такие как партия Либермана, координируются с Мозесом и группой новостных агентств или боятся их. В этих условиях было бы наивно полагать, что в системе «капитал-власть-пресса» что-то может существенно измениться – даже после окончания эпохи Нетаниягу и появления на его месте другого премьер-министра.
Эйтан Авриэль, «TheMarker», Л.К. К.В.
Фото: Офер Вакнин.
