Следует ли отделить День памяти жертв Катастрофы и героизма и отодвинуть его подальше от Дня поминовения павших солдат? К этому вопросу Цвика Нир, председатель Союза ивритоязычных писателей, возвращается из года в год. Он предлагает поминать жертв Катастрофы в тот же день, что и весь мир – 27 января.
В беседе с «Деталями» Цвика Нир подчеркнул: «Вот уже семьдесят лет подряд нас сопровождают две даты, идущие рядом, как солдаты в строю – День памяти жертв Катастрофы и День памяти воинов, павших за Независимость Израиля. Между этими двумя датами возник своеобразный симбиоз, они стали краеугольным камнем эпоса современного еврейского героизма. Но все это время никто не пытался разобраться в том, что на самом деле означает сопоставление двух этих тяжелых дат? Как это влияет на переживших Катастрофу, на их детей и внуков».
Решение поминать жертв Катастрофы в Израиле именно 27 нисана по еврейскому календарю было принято еще до создания государства Израиль. Руководство ишува еще во время британского мандата пришло к выводу о необходимости установить день траура, после того, как стал понятен масштаб ужаса, который обрушился на евреев Европы. Этот памятный день придавал мощный импульс сионистскому лозунгу «От Катастрофы - к возрождению», а после создания государства стал еще более актуальным.
Дату 27 нисана выбрали, потому что в тот же день началось восстание в Варшавском гетто - дабы укрепить и отточить образ «еврея-воина». Но кроме того, этот день отвечал и религиозно-национальным устремлениям, поскольку приходился на период «сфират ха-Омер», то есть отсчета сорока девяти дней между праздниками Песах и Шавуот. А это, как считают мудрецы, время не простое: именно в эти дни происходит очищение от «египетской скверны» - пока верующий еврей на становится чист, чтобы быть готовым к дарованию Торы.
А день четвертый месяца Ияра позднее объявили Днем памяти погибших в Войне за Независимость. Так эти даты разделила неделя. Хотя сначала отмечать его пытались одновременно со Днем Независимости, но потом сдвинули на день раньше – из-за протестов семей погибших. А потом и название скорректировали, сделав его «Днем памяти павших солдат» и пополнив скорбный список также подпольщиками, сражавшимися с мандатными властями, погибшими агентами «Моссада», ШАБАКа, полицейскими и пожарными. Но Цвика Нир считает, что этого недостаточно.
- Из года в год я призываю задуматься над тем, каково приходится людям, которых сначала опалила Катастрофа, а потом они потеряли близких в терактах, или в войнах, которые вел Израиль, - говорит Цвика Нир. – Я один из них: моя семья пережила Катастрофу, а мой родной брат погиб во время Войны Судного дня. Поверьте, невыносимо, когда две трагедии сливаются в одну боль, не прекращающуюся на протяжении недели – от вечера Дня памяти жертв Катастрофы до Дня Независимости.
- Почему вам кажется столь важным разделить эти два дня памяти?
- Наверное, надо рассказать о себе, чтобы стало понятно, почему. Мою маму и бабушку в 1944 году забрали в Освенцим, и вскоре бабушку отправили в газовую камеру. Моего отца насильно мобилизовали в венгерскую армию, и трудно себе представить, какие страдания он перенес и каких усилий ему стоило вернуться домой, чтобы узнать, что его мать и младший брат были убиты в лагере смерти.
В течение многих лет День Катастрофы был в нашей семье самым тяжелым в году. Будучи детьми, мы знали, что в этот день надо отказаться от всех шалостей. Мы ходили на цыпочках по дому, говорили шепотом, старались любым способом угодить маме, которая время от времени начинала плакать - мы понимали, что ей было больно. Потом мы шли на кладбище, шли медленно, не торопясь, словно по яичной скорлупе, боясь ее раздавить и услышать хруст ломающейся скорлупы. Мама плакала всю дорогу, и нам становилось не по себе.
Но в то же время День Катастрофы был для нас самым святым днем. И так продолжалось до Войны Судного дня. Там погиб мой единственный младший брат – и для меня и моих родителей это стало ударом, подобным еще одной Катастрофе. Даже понятие «возрождение», столь возвышенно звучавшее некогда в лозунге «От Катастрофы - к возрождению», приобрело для нас иронически-трагический смысл. Два дня памяти слились в один ужасный день скорби. Семь дней бесконечного траура! Две трагедии стали одной большой Катастрофой… Я уверен, что объединение этих двух, столь печальных и трагических дат только вредит.
- А что вы предлагаете?
- Решение лежит на поверхности: в ноябре 2005 года Генеральная ассамблея ООН решила учредить Международный день памяти жертв Катастрофы - 27 января. Его отмечают с 2006 года. Если угодно, это наделяет Катастрофу особой универсальностью, когда случившееся перестает быть внутренним еврейским делом, а призывает к ответственности остальные народы, требуя, чтобы подобное не повторялось! Вот почему я настаиваю на том, что необходимо отменить День памяти жертв Катастрофы в его нынешнем формате и отмечать его со всеми странами мира.
- 27 января – это день освобождения Освенцима советской армией. Предлагаемая вами перемена окажется на руку Путину. Не приобретет ли тогда и сам День памяти соответствующей политической окраски?
- Вы хотите сказать, что это может приуменьшить роль антигитлеровской коалиции в победе над нацизмом? Я не думаю, что здесь есть связь. Я вообще не рассматриваю свое предложение с политической точки зрения. Это - наше внутреннее дело, не более того. В свое время, когда решили отмечать День памяти Катастрофы на международном уровне и связали дату с освобождением Освенцима, у меня лично это не вызвало никакого беспокойства. В конце концов, сегодня Путин есть - а завтра его нет. Да и я в таком возрасте, когда людей все чаще стирают из телефонной книжки. В любое время возможны какие-то перемены.
Разделив эти два дня между собой, мы сможем в Международный день памяти жертв Катастрофы сосредоточиться именно на Катастрофе, а в День памяти павших за независимость Израиля - на воспоминания об этих печальных событиях. Это правильно и для воспитания подрастающего поколения, и для национальных интересов, и для семей, которые сегодня погружаются на целую неделю в пучину непрекращающейся боли. Многие меня в этом поддерживают.
Я считаю, что отношение к Катастрофе должно быть особенным, единственным. А что сейчас происходит в соцсетях: публикуются имена и фотографии павших в войнах Израиля, хотя чтить их память будут только через неделю… Чтобы не было путаницы, чтобы было понятно, о ком вспоминать, необходимо это разделение.
Марк Котлярский, «Детали» К.В.
Фото: Лиор Мизрахи
