Нетаниягу любит толкать речи против ядерного оружия Ирана – но не больше

Вот небольшое напоминание об Иране. В марте 2015 года Биньямин Нетаниягу приехал в американский конгресс за спиной президента Барака Обамы и произнес – с праведным негодованием и бахвальством – речь, направленную против стратегической катастрофы, которую якобы повлечет за собой ядерная сделка с Ираном.

Три года спустя, в мае 2018 года, он активно призывал своего единомышленника Дональда Трампа в одностороннем порядке выйти из соглашения, также известного как СВПД – Совместного всеобъемлющего плана действий. Американцы ввели санкции против Ирана, а год спустя, в июне 2019 года, Тегеран нарушил соглашение и тайно возобновил свою военную ядерную программу, используя гораздо более совершенные центрифуги.

В обоих случаях Нетаниягу с большой помпой заявлял, что существует более выгодная сделка. Он так и не придумал, какая именно.

Нетаниягу так и не разработал последовательную политику противодействия Ирану. Его конек – это речи, в которых он кого-то увещевает, а не вырабатывает политику.

Все сводилось к надеждам и попыткам манипулировать Соединенными Штатами в войне с Ираном. В течение многих лет Нетаниягу призывал мир объединить усилия и создать коалицию для сдерживания иранского ядерного варианта. Мир сделал это; это называлось «иранской ядерной сделкой». И, кто бы мог подумать, Нетаниягу выступил против нее.

• Читайте также:
• Противостояние Израиля и Ирана запускает ядерную гонку на Ближнем Востоке
• Может ли Израиль уничтожить иранскую ядерную программу?
• Пришло время представить мир, где Иран – ядерная держава

Это был 2015 год. Сейчас можно ожидать такой же помпезной риторики о «иранской экзистенциальной угрозе», «мы находимся на пороге войны цивилизаций», «Западу грозит разрушение» и «США необходимо действовать» – в июле, когда Нетаниягу снова появится в конгрессе, чтобы разъяснять Америке, что ей нужно делать.

Что изменилось с мая 2018 года по июнь 2024 года? Это просто. Иран стал пороговым ядерным государством. Вот что происходит, когда страна обладает научными знаниями, технологическими возможностями и почти достаточным количеством расщепляющегося материала.

Другими мировыми «пороговыми» или «параядерными» государствами являются Германия, Канада, Австралия, ЮАР, Япония и Южная Корея. Это в дополнение к девяти признанным странам, которые уже обладают военным ядерным потенциалом. Ни одно из них не является столь воинственным и угрожающим, как Иран. Что существенно изменилось в американской политике с тех пор, как Иран стал «пороговым государством»?

Многое. После чуть более двух лет успешной реализации 8 мая 2018 года Трамп вывел США из СВПД. ​​Официальным объяснением было отсутствие прозрачности Ирана в отношении его ядерной программы, в то время как американцы раскритиковали соглашение 2015 года за неспособность обуздать иранскую ракетную программу и его финансирование группировок боевиков.

Это легитимные утверждения, за исключением того, что соглашение 2015 года конкретно касалось ядерной угрозы, которую Израиль определяет как «экзистенциальную». После того, как Вашингтон вновь ввел санкции и предпринял шаги по ограничению продаж Ираном нефти, последний объявил в мае 2019 года, что сократит свое соблюдение условий сделки. К январю 2020 года Иран объявил, что отказался от всех ограничений СВПД на свою программу обогащения урана.

Ядерная деятельность Ирана еще больше ускорилась после убийства в ноябре 2020 года Мохсена Фахризаде, которого считали отцом иранской ядерной программы. В декабре того же года иранский парламент принял закон, предписывающий возобновить 20-процентное обогащение урана, а также установку и эксплуатацию современных центрифуг (IR-6 и, возможно, IR-8) и производства металлического урана.

Несмотря на риторику «мы никогда не позволим Ирану обладать военным ядерным потенциалом», Соединенные Штаты, по сути, принимают статус Ирана как порогового государства. С тех пор, как администрация Байдена в 2021 году не смогла восстановить ядерную сделку, она сделала очень мало по этому вопросу.

На прошлой неделе Международное агентство по атомной энергии опубликовало отчет, содержащий веские доказательства того, что Иран еще больше увеличил свои запасы обогащенного урана до уровня, близкого к оружейному. По оценкам американской разведки, после принятия политического решения Ирану потребуется шесть-восемь недель, а возможно, и меньше, чтобы получить достаточное количество расщепляющегося материала. Монтаж его на ракету – более сложный и длительный процесс, но скачок от «порога» к ядерному оружию будет пройден.

В отчете утверждается, что по состоянию на 11 мая в Иране имеется 142,1 килограмма урана, обогащенного до 60 процентов, что на 20,6 килограмма больше, чем в последнем отчете МАГАТЭ в феврале. Уран, обогащенный до 60-процентной чистоты, считается относительно коротким техническим шагом на пути к оружейному уровню в 90 процентов. По определению МАГАТЭ, 42 килограмма урана, обогащенного до 60 процентов, — это количество, при котором теоретически возможно создание одной атомной бомбы при условии дальнейшего обогащения материала до 90 процентов, что Иран технологически способен сделать.

Согласно отчету, по состоянию на 11 мая общее количество обогащенного урана в Иране составило 6201,3 килограмма, что на 675,8 килограмма больше, чем в предыдущем отчете МАГАТЭ. Это прямой результат высокомерного, невежественного и близорукого безрассудства Трампа и человека, который побудил его выйти из ядерного соглашения 2015 года, Нетаниягу.

Апрельский обмен ракетами и беспилотниками между Израилем и Ираном еще раз поднял призрак того, насколько Иран может под щитом ядерного арсенала. Политическое решение о выходе за пределы «пороговой» фазы еще не принято, и Иран, похоже, доволен сокращением периода между порогом и производством.

Тем не менее, Соединенные Штаты обеспокоены возможной эскалацией. Но Нетаниягу с этим справится. По крайней мере, он произнесет об этом речь.

Алон Пинкас, «ХаАрец». На фото: выступление Биньямина Нетаниягу перед конгрессом США в 2015 году, AP Photo/Andrew Harnik, File