Нетаниягу и его партнеры хотят превратить Израиль в клептократию

Невероятная скорость, с которой на нас обрушиваются инициативы нового правительства, бесконечный мусор и шум в соцсетях, углубляющийся раскол израильского общества — все это слилось воедино, чтобы скрыть от граждан то, что происходит в последний месяц. Жестокая, циничная банда, жадная до власти и денег, слаженно действует, чтобы демонтировать демократические институты и установить в Израиле более авторитарный и коррумпированный режим. Он будет служить сильным, богатым и приближенным, а все остальных — растопчет.

Давние читатели этой колонки, отмечающей в следующем году свое тридцатилетие, прекрасно знают, что она никогда не была пристрастной. Здесь критиковали каждое правительство, каждую правящую партию, каждого премьер-министра,  министра финансов или магната, набравшего чрезмерную власть.

Особенно доставалось некоторым соперникам Биньямина Нетаниягу: Ариэлю Шарону, Авигдору Либерману и Эхуду Ольмерту. Я утверждал и продолжаю утверждать, что они хорошенько потрудились, чтобы развратить израильское правительство, каждый по-своему.

Когда на протяжении многих лет, день за днем, пишешь о правительствах, политиках, министрах, регулирующих органах и олигархах, выстраивается перспектива. И с годами она вынуждает автора признать: ничто не ново под солнцем, так что нет смысла присоединяться к очередным массовым истерикам по поводу тех или иных действий правого, центристского или левого правительства.

Однако шаги, инициативы и идеи, которые шестое правительство Нетаниягу продвигает в последние дни, опасней, страшней и приводят в уныние сильнее, чем что-либо, происходившее здесь в последние десятилетия.

Совокупность мер, часть из которых уже была официально объявлена на пресс-конференции министра юстиции Ярива Левина, не оставляет сомнений. Ряд политиков и близких к ним бизнесменов решили развалить демократические институты Израиля, чтобы сконцентрировать в своих руках власть, которую будет трудно обуздать.

Ничего неожиданного в этом не было. Институт и лобби «Коэлет», финансируемый правыми американскими миллиардерами, вложил за последнее десятилетие десятки миллионов шекелей в подготовку почвы для этого плана: ослабить судебную систему, сосредоточить огромную власть в руках правительства и сделать коррупцию на службе государства легитимной.

Советник Рабина, который любил деньги

Отмена пункта о преодолении вето БАГАЦа, передача контроля над назначением судей в руки политиков, превращение юридических советников министерств в «консильери» (так называют личных советников и доверенных лиц главы мафии) и отмена «принципа разумности» — все это можно упаковать и продать общественности под лживым лозунгом «повышения управляемости» страны.

Но правда состоит в том, что им нужна слабая, ручная судебная система, чтобы они могли продвигать нашу политику в полной мере, любой ценой, даже когда она неразумна, хищническая по своей природе и идет во вред меньшинствам.

В пакете мер, предлагаемых правительством Нетаниягу, Левина, Смотрича и Бен-Гвира, есть еще одна инициатива, которая не начала обретать форму, но самый факт ее существования четко проясняет, чего на самом деле хотят «поэты» в Иерусалиме: сделать государство Израиль частной собственностью политиков и их сообщников.

Речь, конечно же, о предложении переформулировать или вовсе исключить из числа законов статью 284 Закона о наказаниях – «мошенничество и злоупотребление доверием». В тот день, когда это преступление будет удалено из нашего свода законов, Израиль станет клептократией. Страной, правовая система которой позволяет каждому политику, каждому депутату кнессета, каждому министру и каждому чиновнику грабить общественную собственность в своих личных интересах.

«Злоупотребление доверием» определяется в законе следующим образом: «Государственный служащий, который при исполнении своих обязанностей совершает акт мошенничества или злоупотребления доверием, наносящий ущерб обществу, даже если он не совершал преступления, направленного против физического лица, приговаривается к трем годам лишения свободы».

Самый быстрый способ понять, что такое злоупотребление доверием, — вернуться на 27 лет назад, во времена, когда пост премьер-министра занимал Ицхак Рабин. Генеральным директором канцелярии премьер-министра во времена Рабина был делец от политики Шимон Шевес, очень любивший политику, а еще больше – деньги.

В качестве гендиректора канцелярии премьер-министра он неустанно продвигал в госорганах решения в пользу своих близких друзей — предпринимателей, работавших в сфере недвижимости Гиля и Дорона Шульденфрай, а также агента по недвижимости Моше Штерна.

Эта дружба вернулась Шевесу сторицей: до и после пребывания на посту руководителя аппарата премьер-министра друзья разными путями перевели ему сотни тысяч долларов. Так что через несколько месяцев после того, как он был уволен Рабином и стал бизнесменом, Шевес уже был миллионером.

Против Шевеса было начато следствие, в ходе которого было собрано множество улик. В результате ему предъявили обвинение во взяточничестве, мошенничестве и злоупотреблении доверием. Но взяточничество — это преступление, которое очень трудно доказать, особенно если речь идет об изощренных в своем деле «белых воротничках», которые умеют не оставлять следов, тем более – письменных обязательств и магнитофонных записей.

В отличие от дел о взяточничестве, когда обвинение должно доказать наличие явного преступного умысла, в случае злоупотребления доверием, чтобы осудить госслужащего, достаточно доказать, что, принимая решение, он находился в серьезном конфликте интересов.

Если бы не злоупотребление общественным доверием, Шевес мог бы вернуться на государственную службу и по сей день продолжать нарушать законы, распределять тендеры и принимать решения в пользу своих коллег, друзей и членов семьи. И не только он, а любой государственный служащий страны.

Специальная судейская коллегия Верховного суда, слушавшая дело Шевеса, во главе с тогдашним председателем суда Аароном Бараком и с участием будущих глав БАГАЦа Дорит Бейниш, Ашера Груниса и Мириам Нур, подробно изложила, в чем заключается преступление, определяемое как «злоупотребление общественным доверием» и каково его общественное значение.

Постановление Верховного суда и ряд обвиненительных заключений, выдвинутых против некоторых видных общественных деятелей Израиля, в том числе бывшего премьер-министра Ольмерта и бывшего министра финансов Авраама Хиршзона, вызвали неодобрение со стороны многих политиков, высокопоставленных бизнесменов и высокопоставленных юристов и адвокатов. То есть – со стороны людей чьи доходы зависят от их способности влиять на решения правительства в пользу своих богатых клиентов. И уже более десяти лет такие деятели проводят кампанию по отмене статьи Закона о наказаниях (фактически — Уголовного кодекса) за это правонарушения или ее ограничение.

Их заинтересованность понятна. Без статьи «мошенничество и злоупотребление доверием» любой искушенный государственный чиновник сможет перевести огромное имущество, практически на неограниченные суммы, из государственной казны своим приближенным.

Предвзятые тендеры, составление выгодных контрактов, продвижение проектов, назначение друзей на те или иные должности, помощь родственникам – при отсутствии понятия «злоупотребления общественным доверием» большинство актов государственной коррупции становятся законными.

Минимум сдержек и противовесов

За примерами далеко ходить не нужно. Премьер-министр Нетаниягу обвиняется по делам 1000, 2000 и 4000 именно в мошенничестве и злоупотреблении доверием. Доказательства, записи и свидетельские показания, заслушанные за последние полтора года, четко разъясняют, почему это правонарушение должно оставаться в уголовном кодексе. Без этой статьи любой премьер-министр может принимать судьбоносные решения в любой сфере нашей жизни, даже если он, члены его семьи и друзья лично в них заинтересованы.

В тот момент, когда это правонарушение будет изъято из уголовного кодекса, у избирателя, налогоплательщика, гражданина не останется никаких оснований полагать, что политики и государственные служащие работают на него.

Каждый день в государственных органах принимаются сотни тысяч решений. В  результате между миллионами граждан перемещаются денежные средства и имущество. И если политикам и чиновникам разрешено будет принимать решения, когда у них есть конфликт интересов в этом деле, — доверие общества к правительству, госслужбам и самой демократии в целом рухнет.

В Израиле воцарится клептократия — правление воров. Всякий, кто доберется до власти, сможет злоупотреблять ею для продвижения своих личных интересов, для обогащения и преувелеченя власти. И все – на законной основе.

В юридических кругах, действительно, давно идет дискуссия по вопросу злоупотребления доверием как уголовного преступления. Юристы пытались заново переопределить это понятие. Некоторые утверждают, что сама формулировка – «неясная», а в уголовном праве принято, что суть преступления должна быть четко сформулирована. На протяжении многих лет разные юристы занимались этим вопросом.

Но стремление некоторых министров и депутатов кнессета именно сейчас  объявить войну статье о злоупотреблении доверием или вообще отменить ее,  свидетельствует о том, что они не нацелены ни на углубленное юридическое обсуждение, ни даже на то, чтобы заново сформулировать закон, касающийся этого правонарушения. Их единственная реальная цель – устранить криминальные и коррупционные аспекты деятельности политиков в своих интересах.

Конечно, отмена статьи о злоупотреблении доверием в настоящее время несет в себе еще один существенный бонус, — отмену большей части обвинительного заключения против Нетаниягу. Но было бы ошибкой рассматривать инициативу по отмене этого закона только как способ спасти Нетаниягу от суда или длительного пребывания в закрытом госзаведении.

Узаконивание коррупции с помощью отмены статьи 284 отлично согласуется с общей идеей других инициатив этого правительства: сосредоточить огромную власть в руках политиков с момента их избрания.

В итоге они хотят создать в Израиле режима нового типа, с минимумом сдержек и противовесов — режим, который обеспечивает политикам иммунитет к судебному контролю, давая им возможность распоряжаться общественной собственностью, общественным богатством, нашим будущим и будущим наших детей как своей частной собственностью.

Чтобы надолго сохранить этот режим, политикам придется разделить значительную часть трофеев, которые попадут к ним в руки, с властными группами и другими лоббистами в экономике — в частном и государственном секторах.

По сути, разделение частного и государственного секторов станет ненужным: общественное быстро становится частной собственностью политиков и их приближенных, а частное может стать общественным — все это по прихоти тех, кто в этот момент будет у власти. Вот к этому мы и идем с широко раскрытыми глазами.

Гай  Рольник, TheMarker, М.Р. Фото: AP Photo/ Maya Alleruzzo