Не вмешивайте Тору в свои фантазии об уничтожении Газы

В Твиттере правого израильского телеведущего Инона Магаля солдаты ЦАХАЛа с энтузиазмом поют: «Я иду завоевывать Газу, нанести мощный удар по «Хизбалле». Наш девиз известен: «Нет невинных гражданских [в Газе], и я предан одной заповеди: уничтожить семя Амалека».

Амалек, древнее кочевое племя, долгое время выступало в еврейской традиции в качестве архетипа зла, поскольку именно оно устроило засаду на израильтян после их исхода из Египта. Однако после 7 октября упоминания об Амалеке в израильском дискурсе вышли из состояния относительной безвестности и стали гораздо более заметными.

Существует давняя традиция сравнивать самых смертельных врагов еврейского народа — от римлян до нацистов — с Амалеком. Солдаты из видеоролика, поющие «истребить семя Амалека», следуют этой традиции.

Из всех ужасных вещей, показанных в этом видео, я хочу остановиться на том, что может показаться второстепенным: Дело в том, что в Торе нет заповеди «стереть семя Амалека», но есть заповедь «изгладить память об Амалеке».

Это указание включено в чтение Торы в Шаббат перед Пуримом (который сам по себе называется Шаббат Захор, или Шаббат воспоминания), и аналогичный отрывок произносится в сам праздник. Аман, злой герой пуримской истории, традиционно считается потомком Амалека.

Искажение стихов (замена «памяти» на «семя») также позволяет обойти внутреннее напряжение между двумя противоречащими друг другу стихами в чтении Торы, которое начинается со слов: «Помни, что сделал тебе Амалек на пути, когда ты вышел из Египта», и заканчивается словами «Истребите память об Амалеке из-под небес; не забывайте».

С одной стороны, «Не забывай» и «Помни», а с другой — «Изгладь память». Так что же именно мы должны делать? Помнить Амалека или стереть все воспоминания о нем? Это похоже на обычай во время чтения Книги Эстер на Пурим шуметь, чтобы стереть имя Амана, но затем просить читающего повторить стих, потому что имя Амана все равно должно быть упомянуто.

Солдаты ЦАХАЛа в видеоролике игнорируют эту сложность и имеют четкое толкование: «изгладить память» об Амалеке означает не стирание из памяти, а физическое уничтожение («стереть их семя»). Хотя этот метафорический смысл встречается в Библии в небольшом количестве других мест, намеренный выбор формулировки в данном случае и внутреннее напряжение между «помнить» и «изгладить из памяти» не могут быть проигнорированы.

Те, кто настаивает на том, чтобы читать стихи так, как это делают солдаты, — что, надо признать, является общепринятым толкованием, — приводят в пример хафтару Паршат Захор (1 Царств 16), где Шмуэль приказывает Шаулю уничтожить Амалека. Они игнорируют тот факт, что это повеление было ситуативным и дано в определенном контексте, как и многие другие войны примерно 1000 года до н. э., которые некоторые из нас сейчас с трудом переваривают, а не является непреложным обязательством.

Как мы можем понять встроенное напряжение между «помнить» и «изгладить память»? Как мы можем выполнить обе заповеди: «Помни, что сделал тебе Амалек» и «Истреби память об Амалеке»?

В этом может помочь величайший фильм всех времен и народов «Когда Гарри встретил Салли». В конце фильма, на новогодней вечеринке, Гарри и Салли наконец признаются друг другу в любви, а на заднем плане звучит песня Auld Lang Syne: «Должно ли старое знакомство быть забыто и никогда не вспоминаться?». Влюбленный Гарри смотрит на Салли и вслух задается вопросом: «Что означает эта песня? Всю свою жизнь я не знаю, что означает эта песня. Я имею в виду «Should old acquaintance be forgotten». Значит ли это, что мы должны забыть старых знакомых? Или это значит, что если мы их забыли, то должны их вспомнить, а это невозможно, потому что мы их уже забыли?»

И Салли, обычно более серьезная из них, подыгрывает и отвечает: «Может быть, это просто означает, что мы должны помнить, что забыли их, или что-то в этом роде».

Так должны ли мы «помнить, что мы забыли Амалека или что-то в этом роде?».

Знаменитый психологический эксперимент, известный как «Эксперимент белого медведя», проведенный в Гарвардском университете в 1987 году, решал схожую проблему. Испытуемым дали одну простую инструкцию: их попросили позволить своим мыслям свободно блуждать, но ни в коем случае не думать о белом медведе. Разумеется, как только образ белого медведя поселился в сознании участников, они уже не могли перестать его вспоминать.

Эксперимент показал, что невозможно запомнить, чтобы не помнить. Невозможно запомнить, что нужно вычеркнуть из памяти. Памяти нельзя приказать забыть.

В этом году в израильском дискурсе вновь вошла в моду заповедь об изглаживании памяти Амалека. Уже в начале войны премьер-министр Биньямин Нетаниягу процитировал чтение Торы «Шаббат Захор», заявив, что Израиль сражается с «врагом, чья жестокость и преступность не имеют себе равных», и что солдаты ЦАХАЛа «привержены искоренению этого зла в мире». Помните, что сделал вам Амалек». Мы помним и боремся».

В феврале, в день подписания второй сделки по освобождению заложников, правая колумнистка Ирит Линур предупредила в своей колонке в газете «Исраэль ха-йом»: «Не сделка [по возвращению заложников] подорвет мотивацию монстров ХАМАСа, а победа. И завоевание». И в заключение она привела искусственную и ужасающую симметрию: «Иудаизм действительно повелевает выкупать пленных. Он также повелевает уничтожить Амалека».

Мне страшно представить, какие рассуждения ведутся вокруг Шаббата Захор, да и Пурима тоже, в некоторых синагогах религиозных сионистов. Однако их интерпретация, как и любая другая (в том числе и моя), отражает толкователя не меньше, чем толкуемый текст.

Применение Парашат Захор к войне в Газе не только анахронизм, но и ненужное (и искаженное) прочтение библейских стихов; прочтение, которое игнорирует внутреннее противоречие, разрешенное в параллельном отрывке в Исходе (читаемом на Пурим), где Тора говорит: «Война Господу против Амалека из поколения в поколение» (17:16), отдавая войну в руки Бога, а не в наши.

А что касается нас, то в Парашат Захор Тора повелевает нам помнить, чтобы зачеркнуть память; помнить, чтобы забыть, превращая опасную фантазию об абсолютном уничтожении и «полной победе» в логический и, несомненно, практический и моральный провал. Должны ли мы сражаться с нашими врагами? Конечно, соблюдая как израильские, так и международные законы войны. Но, пожалуйста, не вмешивайте в это Тору.

Урия Кфир, «ХаАрец», М.Р. На фото: солдат-артиллерист молится на границе Израиля с Газой. Фото: AP Photo Ohad Zwigenberg

Автор — старший преподаватель ивритской литературы в Университете Бен-Гуриона в Негеве и член конгрегации «Яхад» в Тель-Авиве