Мирная передача власти посредством выборов – определяющая черта демократии. После того, как голоса поданы и подсчитаны беспристрастно, проигравший кандидат или партия признает результаты законными и уступает победителю. Но даже США – страна с давними и глубокими традициями демократического правления – не застрахованы от того, что автор статьи в Foreign Affairs называет «стратегией шантажа».
В сентябре репортер спросил президента Трампа, согласится ли он на мирную передачу власти после выборов. Президент ответил: «Посмотрим, что будет». А спустя несколько часов после закрытия избирательных участков Трамп назвал еще не объявленные результаты «мошенничеством» и пригрозил, что обжалует их в Верховном суде.
Для США это станет неизведанной территорией, но во всем мире проигравшие кандидаты в президенты довольно регулярно отказываются признавать результаты выборов. Из 178 выборов в президентских демократиях в период с 1974 по 2012 год 38 – или 21 процент – оспаривались кандидатами или партиями, занявшими второе место. Спорные выборы вызвали жестокие беспорядки, конституционные кризисы и даже гражданские войны. Учитывая огромные потенциальные риски, почему проигравшие кандидаты в президенты так часто готовы отмахнуться от демократических традиций и отвергнуть неблагоприятные результаты выборов?
Согласно исследованиям политологов Тодда Айзенштадта и Андреаса Шедлера, проигравшие кандидаты часто отказываются уступить, потому что они стремятся предать гласности недостатки в избирательной системе и тем самым настаивать на реформах.
Такие мотивы часто лежат в основе избирательных споров в авторитарных или полу-авторитарных странах, где фальсифицированные результаты выборов заранее известны. Но споры обычны и в президентских демократиях, даже когда независимые наблюдатели признали выборы свободными и справедливыми. Те, кто оспаривает результаты при таких обстоятельствах, скорее всего, стремятся не к избирательной реформе, а к чему-то другому.
Профессор политологии и исследователь Виктор Эрнандез-Уэрта считает, что в этих случаях проигравшие отвергают неблагоприятный исход выборов, чтобы укрепить свои позиции на переговорах после выборов и добиться политических уступок от победителей. Он называет это «стратегией шантажа» проигравших партий и кандидатов: проигравшие угрожают нарушить стабильность после выборов, если они не получат преимуществ, таких как назначение в кабинет министров, руководящие должности в парламенте или принятие законодательных приоритетов своей партии.
Возьмем, к примеру, президентские выборы 2009 года в Индонезии, которые, по общему мнению международных наблюдателей, были свободными и справедливыми. Лидер оппозиции Мегавати Сукарнопутри проиграла с перевесом более 34 процентов, что соответствует параллельным подсчетам независимых институтов голосования, а ее Демократическая партия борьбы получила менее 17 процентов мест в парламенте. Тем не менее, Мегавати отвергла результат и обжаловала его в конституционном суде. Пока дело находилось на рассмотрении, ее партия вела закрытые переговоры с победившим кандидатом, президентом Сусило Бамбанг Юдхойоно, и сумела заручиться его поддержкой в избрании мужа Мегавати спикером парламента, среди прочих уступок. Конституционный суд, в конце концов отклонил протест Мегавати и подтвердил результаты выборов, но к тому времени ее партия уже получила преимущества на выборах, которых иначе она не достигла бы.
Исследование Эрнандеза-Уэрты показало поразительную последовательность. В период с 1974 по 2012 год проигравшие кандидаты в президенты, партии которых были в меньшинстве в парламенте, продемонстрировали большую тенденцию к оспариванию результатов выборов. Причем это не зависит от того, были это прямые всенародные выборы или коллегия выборщиков. Партии, проигравшие президентские выборы в странах с пропорциональным представительством в парламенте, с большей вероятностью признавали неблагоприятные результаты, чем партии в странах с парламентскими выборами, где победители получают все, а политическая власть более сконцентрирована.
Можно было бы ожидать, что эти результаты будут иметь большее отношение к слабым или недавно установившимся демократиям, где нормы, побуждающие проигравших милостиво смириться с поражением, не имеют глубоких корней. Но это не так. Даже устоявшиеся демократии с давними традициями уязвимы для избирательных споров, когда результаты кандидатов близки, есть по крайней мере некоторые нарушения или проигравшая партия также может проиграть в парламенте.
Этот вывод должен послужить предупреждением для американцев, которые считают, что давняя традиция мирной и демократической передачи власти в их стране остановит Трампа от оспаривания результатов выборов, если они будут не в его пользу. Напротив, стол для стратегии электорального шантажа накрыт. По сути, Трамп уже начал этот процесс, заявив без доказательств, что с голосованием по почте есть «проблемы и несоответствия». Более того, партия президента, скорее всего, останется в меньшинстве в палате представителей и даже может потерять контроль над сенатом. Другими словами, есть основания опасаться, что президент или члены его партии могут взять в заложники политическую стабильность страны, пытаясь добиться уступок от демократов.
Что Трамп может выжать из своих оппонентов с помощью такого трюка? В конце концов, трудно представить, чтобы президент Джо Байден назначил союзников Трампа в свой кабинет. Одна из возможностей – это обязательство демократов воздержаться от увеличения числа судей Верховного суда в ответ на поспешное назначение судьи Эми Кони Барретт. Такая уступка сохранит важную часть наследия Трампа и гарантирует, что суд останется идеологически консервативным на долгие годы.
Республиканцы также могут попытаться закрепить другие регуляторные или политические изменения, внесенные в эпоху Трампа. Даже если основная мотивация президента отвергнуть поражение на выборах состоит в том, чтобы сохранить свой образ победителя, те, кто его окружает, могут подстрекать его для продвижения своих целей или задач Республиканской партии.
Даже давняя традиция мирной передачи власти в США не защитит их от электорального шантажа. Если Трамп проиграет, он может выбрать тот же самый корыстный план действий, которому следовал 21 процент проигравших кандидатов в президенты за последние четыре десятилетия, – пожертвовав политической стабильностью страны ради собственной политической выгоды.
Александра Аппельберг, по материалам зарубежных СМИ. Фото: AP Photo/Evan Vucci
