Не пора ли демократическим странам ввести новый избирательный ценз?

Выборы представляют собой квинтэссенцию демократических процессов, где народное волеизъявление определяет будущее страны. Однако сегодня многих беспокоит то, как почти во всех демократических странах как ультраправые, так и ультралевые радикалы рвутся к власти, зачастую подпитываясь – в прямом и переносном смысле – диктаторскими режимами «оси зла»: Китаем, Россией, Ираном и КНДР.

В долгосрочной перспективе это может привести к тому, что уже через пять-десять лет вчерашние «скинхеды» или «неомарксистские экофашисты» тоже станут «народными избранниками» в своих странах. Популизм пронизывает как Европу, так и Северную Америку. Израиль, как часть западного мира, не стал исключением.

Чтоб избраться, политики говорят плебсу то, что плебс хочет слышать, что завирусится в «Тик-Токе» и «Ютубе». Разговоры о повышении налогов, чтобы профинансировать здравоохранение, или о реформе образования никому не интересны. Чем более популистской является риторика – тем выше рейтинги.

Такое положение вещей вызывает множество вопросов о целесообразности и эффективности существующих избирательных механизмов. Порождает сомнения в способности демократии в ее нынешнем виде решать ключевые проблемы общества.

В этом контексте стоит задуматься о возможных реформах избирательной системы, включая введение избирательного ценза. Автор этих строк прекрасно отдает себе отчет, как сильно неприятие даже самой мысли о том, чтобы в наш век всеобщей демократии ограничить чьи-то избирательные права. Но все же, надеюсь, приведенные мной аргументы заставят задуматься читателя.

Современные вызовы демократиям

Политическая сцена многих демократических государств часто характеризуется крайней нестабильностью – в противовес «стабильности» автократий. Коалиционные правительства распадаются, не успев провести необходимые реформы, а политики, стремясь к удержанию власти, нередко прибегают к популизму. В результате нужные и долгосрочные проекты не получают должного внимания, лишаются поддержки, и в итоге избиратели все больше разочаровываются в политической системе.

Общественное доверие к политическим партиям упало до рекордно низкого уровня. Так, согласно отчету Исследовательского центра Pew за 2022 год, менее четверти американцев верят, что правительство США большую часть времени поступает правильно. Этот самый низкий уровень доверия сохраняется со времен финансового кризиса 2007-2008 годов.

В Соединенном Королевстве общественное доверие к правительству и политическим партиям также было подорвано политической нестабильностью и этическими скандалами. По данным Института правительства (Institute for Government) за 2023 год, 65% британцев не считают, что действующий кабинет ведет себя в соответствии с высокими этическими стандартами, а 45% считают, что стандарты поведения в правительстве ухудшились после 2019 года.

В Израиле ситуация аналогичная. Согласно индексу Израильского института демократии, менее трети израильтян доверяют политическим партиям. Доверие израильтян к правительству находится на 20-летнем минимуме – 18% (среди евреев – 20,5%, среди арабов – 7,5%).

Горизонт планирования даже в среднесрочной перспективе становится просто невозможен, если хрупкая коалиция может распасться в любой момент по воле очередного политикана, который обязательно поставит личные интересы выше общественных. Нами всеми правит популизм. Причем не важно, на каком полюсе политикума находятся его участники – справа или слева.

Популизм вне зависимости от политической ориентации сводится к обещаниям, которые сложно или невозможно выполнить. Обращение к эмоциям и краткосрочным интересам избирателей приводит к принятию решений, не основанных на рациональном анализе. От популизма страдает качество политических решений, поскольку долгосрочные стратегические задачи заменяются на сиюминутные обещания, да и те часто оказываются невыполнимыми.

Меритократия и осведомленное голосование

В этом контексте и возникает идея меритократии и осведомленного голосования, где право участвовать в выборах предоставляется лишь на основе определенных критериев. Например, право голосовать получают платящие налоги и, следовательно, участвующие в создании общественного богатства.

Однако читатель аргументированно возразит, что мы уже это проходили. И многие страны прошли длинный путь борьбы за эмансипацию широких слоев населения и внедрение всеобщего избирательного права.

Так, первоначально в США избирательными правами пользовались только белые мужчины, владевшие собственностью. Лишь в 1870 году 15-я поправка к Конституции США закрепила право голоса для всех мужчин, независимо от расы, цвета кожи или предыдущего состояния рабства. Тем не менее афроамериканцы продолжали сталкиваться с дискриминационными практиками вроде тестов на грамотность и налога на голосование, которые были отменены лишь с принятием закона о гражданских правах 1964 года и закона о правах голоса 1965 года. Женщины получили право голосовать на федеральном уровне с принятием 19-й поправки в 1920 году. Достигшие 18 лет получили право голоса благодаря 26-й поправке, принятой лишь в 1971 году на фоне антивоенных протестов и движения за права молодежи.

В Канаде путь к расширению избирательных прав также был постепенным. В 1918 году канадские женщины получили право голосовать на федеральных выборах, хотя права коренных женщин оставались ограничены до 1960 года. Ранее, в 1885 году, было введено ограниченное право голоса для некоторых категорий мужчин. Полное всеобщее избирательное право для всех граждан Канады, включая коренные народы, было достигнуто только в 1960 году, когда отменили дискриминационные ограничения.

В Европе процесс расширения избирательных прав также проходил поэтапно. В Великобритании после многих лет борьбы женщины получили право голосовать с принятием акта о народном представительстве 1918 года – но он предоставил право голоса только женщинам старше 30 лет. Уже в 1928 году это право было распространено на всех женщин старше 21 года. Во Франции женщины получили право голосовать только в конце Второй мировой войны – в 1944 году. В Швейцарии женщинам дали право голоса на федеральных выборах аж в 1971-м.

Все равны, но некоторые равнее?

Оглядываясь назад, я уже не уверен, что все эти ограничители были однозначным злом. Безусловно, пол или происхождение, религия или сословие не могут быть причиной запрета голосовать в XXI веке. Но, например, грамотность или уплата налогов выглядят вполне справедливыми критериями.

• Читайте также:
• Популизм – угроза израильской демократии
• Возглавляя коалицию популистов, Нетаниягу справедливо опасается сравнения с Эрдоганом
• План США по предотвращению войны между Израилем и «Хизбаллой»: дать денег ливанской армии

Вклад каждого гражданина в общество – разный. И нелогичной выглядит ситуация, когда владелец малого бизнеса, который платит налог, а также получатель пособия по безработице, которое платится с налога этого предпринимателя, имеют одинаковые избирательные права.

Существующая система в государствах всеобщего благоденствия (Welfare State), консервируя такое положение вещей, вольно или невольно отнимает один из стимулов для безработного – переквалифицироваться. Зачем, если можно просто голосовать за тех, кто пообещает пособие повыше? В то же время предприниматель с большей охотой выведет часть прибыли в тень, чтобы не платить высокие налоги.

В некоторых странах популисты желают еще больше увеличить «неосведомленное» голосование. Например, партия Национальных демократов Канады уже давно мечтает снизить возраст голосования до 16 лет – что немудрено, ведь их потенциальный электорат как раз и потребляет «тикток-контент», выступая «за все хорошее против всего плохого», и нет ничего проще, чем пообещать таким юнцам забрать деньги у богатых и отдать бедным.

А в 2015 году, когда премьер-министром Канады стал Джастин Трюдо, оказалось, что многие голосовали за него не из-за партийной программы возглавляемой им Либеральной партии, а потому, что он… носит смешные носки и вообще красиво выглядит. Увы, спустя девять лет его правления бюджет сам себя так и не научился балансировать, как обещал Трюдо.

Вопрос справедливости в случае всеобщего избирательного права все же лишь второй по важности. Более важна возможность повысить качество голосования, сделав его более осведомленным.

Плюсы и минусы избирательного ценза

Введение избирательного ценза имеет как преимущества, так и недостатки. С одной стороны, это могло бы повысить качество принимаемых решений: граждане, участвующие в экономической жизни страны, вероятно, будут голосовать более ответственно. С другой стороны, это подрывает принцип всеобщего избирательного права – основу демократии. Исключение определенных групп населения из электората может привести к дискриминации и социальной несправедливости. А знание и осведомленность не всегда коррелируют с ответственностью и смелостью в принятии решений.

Дискуссия об избирательном цензе в XXI веке отражает более широкую проблему – поиска баланса между эффективностью и справедливостью в демократических системах. Необходимо тщательно продумать новые механизмы, чтобы не допустить дискриминации и ущемления прав граждан. В конечном итоге цель реформы должна заключаться в создании более устойчивой и ответственной политической системы, способной эффективно решать долгосрочные задачи общества.

Олег Шиндлер — специально для сайта «Детали». Фото: Роман Янушевский √

Об авторе: Олег Шиндлер – канадский предприниматель, иммиграционный консультант, аналитик миграционной политики Канады. Магистр Университета Карлтона (Оттава), бакалавр политологии и истории Бар—Иланского университета