«Не хочу прятаться за спинами детей». История Марка, многодетного отца, погибшего в Хан-Юнисе

Трагедия в Хан-Юнисе 22 января унесла жизни 21 резервиста-десантника. Среди них был и 35-летний старший сержант Марк Кононович. Он родился в Нижнем Тагиле, вырос в Кармиэле, женился в Эйлате и ушел на войну из Герцлии. Он стал настоящим израильтянином, но учил сына русскому языку. Друзья и родные вспоминают его как человека, который всем всегда помогал – и просто не умел отступать.

За 10 дней до «черной субботы» родилась Нойя, вторая дочка Марка и четвертый его ребенок. Но сразу после атаки террористов он собрал вещи, поздно ночью зашел к маме в гостиницу попрощаться (она как раз приехала из России навестить) и отправился на юг.

Марк был профессиональным охранником и опытным военным. С 2011 года он участвовал во всех операциях в секторе Газа. После рождения третьего ребенка друзья начали отговаривать его от боевых действий. Но у Марка был один ответ: «А если все так сделают, что тогда будет? Не только у меня дети. И я не хочу за спинами детей прятаться».

– Мне он всегда так говорил, – вспоминает его сестра Евгения Бобылева, – если я не пойду, то как сыну буду в глаза смотреть? Для него это было дело чести. Он был таким, и я приняла его выбор.

«Эйлат Марику очень подходил»

• Читайте также: 
• Трагедия в Газе: первые выводы и тяжелые вопросы
• Раскрыто: причиной смертельного взрыва в Газе стал выстрел из танка
• На юге Газы погиб 21 военнослужащий. Имена павших

В 11 лет Марк не выговаривал «р», а с таким именем это особенно обидно. Мальчику попалась на глаза какая-то книжка про силу воли. И он твердо решил избавиться от дефекта дикции.

– Каждое утро, почистив зубы, он 200 раз повторял перед зеркалом свое имя. А вечером перед сном – еще 300 раз, – вспоминает его мама Алевтина Кононович. – И ровно через год у него получилось произнести «р». Мой сын твердо знал, что такое сила воли, и никогда не отступал.

Родители Марка развелись и поделили детей. Мама с сестрой поселились в Екатеринбурге, а Марк с папой репатриировался в 1999 году. С точки зрения государства Израиль, он вполне мог считаться единственным ребенком в семье и не идти в боевые войска. Но он, конечно же, пошел.

Был снайпером в «Гивати». После службы чуть пожил у отца в Кармиэле – и перебрался в Эйлат.

– Мы с ним в гостиничной столовой познакомились. Я приехал из Казахстана учиться по американской программе, и в гостинице у меня была практика. А Марик работал охранником на задних воротах, – вспоминает его близкий друг айтишник Давид Баскин. – Худой такой, но подкачанный и с послеармейским дерзким настроем. Он увидел, что я тоже спортом занимаюсь. Подсел, познакомились и через две недели начали вместе ходить в зал. А пару раз в неделю – по клубам и вечеринкам. Он здорово танцевал, всем девчонкам нравилось.

– После службы ему хотелось сочетать работу и отдых. И в этом смысле Эйлат Марику очень подходил. Утром работа, вечером клубы. Он и меня звал туда жить, – вспоминает подружившийся с Марком еще в армии Эмиль Изягуев.

На какой-то из эйлатских вечеринок молодой охранник и познакомился с Орель, своей будущей женой. Вскоре родился один ребенок, потом второй. Марка в Эйлате все знали. В любом в магазине, в любом кафе. И ему это нравилось.

Давид Баскин вернулся в Казахстан и несколько лет не решался репатриироваться. А когда надумал, то поехал не к сестре, не к дядям и тетям, которых у него в Израиле несколько, а к Марку.

– Надо было морально подготовиться к этой стране, и дом Марка был для этого лучше всего, – объясняет он. – Я позвонил за пару дней, и он сразу сказал: приезжай, брат. Он был рад, потому что мы всегда с ним были на одной волне.

Давид с Марком даже какое-то время думали открыть в Эйлате спортзал. Разработали бизнес-план, начали искать инвесторов. Но потом решили, что, учитывая кредиты, не так уж много они на этом заработают. В итоге Давид пошел в хайтек и переехал в центр, а его друг прожил в Эйлате еще несколько лет.

«Все свободное время старался потратить на детей»

А Марк всегда оставался охранником. Но это только называется работа одинаково, а на самом деле бывший снайпер сделал целую карьеру. Начинал с простого дежурного у ворот, потом был охранником в штатском, отслеживающим подозрительные ситуации на границе с Египтом в Табе. А дальше прошел курсы с самым жестким отбором под названием «Ахид» – это вершина развития в этой профессии.

По окончании курсов Марк быстро получил хорошее место в центре страны. Минюст обеспечивает государственную охрану для людей, получающих угрозы, например, для прокуроров. Туда молодого человека и взяли.

– Он вышел на работу рядовым сотрудником, но в нем быстро разглядели потенциал и через год или полтора сделали начальником, человеком, который полностью выстраивает защиту охраняемого лица. Дело и в том, что его просто все любили, и в том, что подход у него был очень серьезный, – рассказывает Эмиль.

В семье Марк с Орель так договорились, что жена больше занимается детьми, а он изо всех сил зарабатывает деньги на всех. Годами ему приходилось работать по много часов, без выходных. Но все свободное время он старался потратить именно на детей. Хотел, чтобы те понимали и по-русски, знали, что папа приехал из России, что в России живет бабушка.

– Старшего, Михаэля, он приучил к спорту, к тренировкам в зале и горному велосипеду. Очень кайфовал от того, что его дети рисуют. Приходишь к нему, а он рисунки показывает, – вспоминает Эмиль.

Последнее время друзья виделись нечасто, обычно раз в два месяца шли в какой-нибудь ресторан. Марк очень любил хорошо поесть. Но выходные у него, как правило, были заняты.

– У Орель пару лет назад умерла мама, отец остался один. Марик никогда не мог оставить в беде человека, всегда старался помочь. И они каждые выходные навещали всей семьей ее отца, – объясняет Давид.

Это постоянное желание помогать вспоминают все знакомые Марка. Множеству друзей он помогал искать работу. Даже Давиду в его хайтеке, притом что сам к высоким технологиям никакого отношения не имел. А мама вспоминает, как однажды невыносимо жарким эйлатским летом ее сын увидел на остановке группу африканских рабочих, остановился и раздал им всю свою воду. И такие вещи происходили с Марком постоянно.

– Он минимально жил для себя, — признается Давид. – Одно у него было личное удовольствие – Playstation. И то он нечасто играл.

Ну и, конечно, спортзал. Марк всегда качался. Начинал с бодибилдинга, потом перешел на кроссфит. И всех вокруг старался приохотить к спорту.

После продвижения по службе у Марка стало побольше свободного времени. Появились выходные. Он подумывал получить высшее образование. Правда, не успел решить, какое именно.

«Короче, меня забрали в армию, не знаю, насколько»

Ни одни сборы резервистов Марк не пропустил. И во время любого обострения, когда нужна была пехота, отправлялся в сектор Газа.

– У нас был такой обычай: каждый раз, выходя оттуда, он ненадолго заходил ко мне, – рассказывает Эмиль. – Он был человеком не только большой физической силы, но и психической. Несмотря на все ужасы, которые ему довелось изведать, Марик оставался очень веселым.

Ночью 8 октября, отправляясь на свою последнюю войну, он отправил Давиду голосовое сообщение: «Брат, прости, что пишу так поздно. Короче, меня забрали в армию, не знаю, насколько. И куда, пока тоже нельзя говорить. Если у тебя будет возможность, на протяжении недели набери Орель. Спроси, нужна ли ей помощь».

– Он был большой патриот, и не только на словах, но и на деле. Сильно любил своих детей, но и страну очень любил, – говорит Эмиль. – У него вопроса не стояло не ехать.

Впервые за всю службу Марка отправили не в самый огонь, а в сравнительно безопасное место у границы. То ли из-за его возраста, то ли из-за четырех детей. Его отряд ходил лишь в небольшие рейды. Кто мог подумать, что именно там случится трагедия?

– Они охраняли приграничную территорию и почти не заходили внутрь. Среди этих ребят, которые там погибли, он был, наверное, самым опытным в плане боевых действий, – говорит Эмиль.

И это правда. Всем остальным погибшим в тот день десантникам по 22 года, и только Марку 35.

– Там остальные были, в основном, программисты, – рассказывает Давид. – Он их на турники выводил. На самом деле, он за себя не переживал. Больше за четвертого нашего друга, Алекса, который сейчас в боевых частях.

Из Газы Марк приезжал в отпуск трижды. И всегда перед этим ненадолго заходил к Давиду и его жене. Первый раз был бодрым, рассказывал историю про индюков: она случилась, когда отряд всю ночь сидел в засаде в километре от границы. Плотный туман, видимость – метр. Но были приборы, показывающие какое-то движение в 800 метрах от позиции. И туда стреляли и артиллерией, и из танка, который придали десантникам для усиления. Марк объяснил, что было страшно, а еще постоянно долетал сильный запах разложения. Утром, когда туман разошелся, бойцы увидели около 300 мертвых индюшек. Птицы сбежали с разрушенной фермы, и по ним отряд и стрелял всю ночь.

Во второй свой приезд Марк хоть и бодрился, как всегда, но был уже вымотанным и грустным.

– Он очень хотел домой, вымыться, отоспаться. Тяжело ему все это давалось, – вспоминает Давид. – Последний раз он надолго у нас засиделся. Не хотел уходить, но потом все-таки поехал к своим.

В свой последний день Марк опять помог товарищу и, сам того не зная, спас его от гибели.

– В субботу вечером Марк отдыхал на базе, к нему подошел еще один резервист, с которым они сдружились, очень грустный. Марик спросил, в чем дело. Тот объяснил, что звонила жена, говорила, что уже не может, что они не виделись 100 дней. И тогда Марк поговорил с офицером, помог получить увольнение и сам на своей машине отвез этого товарища домой, – говорит Эмиль. – Если бы не это, тот парень погиб бы вместе с остальными в том взорвавшимся доме. Он был на похоронах и рассказывал эту историю.

Еще один сослуживец спасся, потому что Марк отправил его за бутербродом. Всем раздавали сэндвичи с тунцом, а Марк начал возмущаться.

– Он мог полтора кило мяса съесть. И попросил этого солдата принести сэндвич с мясом. Он был громкий, шумный, настоящий еврей: зачем мне эта туна, мясо принеси, – рассказывает сестра Евгения. – Как только тот отошел, произошел взрыв. Его только ранило в руку.

Когда кончится война, друзья Марка хотят поехать в кибуц Кисуфим, где они стояли со своей ротой, и сделать памятник ему и другим погибшим. А еще посадить там дерево в память о своем друге.

Никита Аронов, «Детали». Заглавное фото: AP Photo/Tsafrir Abayov. Фото в тексте: из личного архива Эмиля Изягуева ∇