70 лет спустя: почему госархив засекретил дела еврейских капо?

70 лет спустя: почему госархив засекретил дела еврейских капо?

В первые годы после создания Государства Израиль здесь прошли громкие «процессы капо», которых назвали пособниками нацистов. Теперь выясняется, что в засекреченных делах большинства обвиненных и осужденных евреев для этого не было никаких оснований.

Но государство до сих пор отказывается их реабилитировать, хотя их дети и внуки имеют право знать правду.

70 лет спустя после того, как еврейские капо оказались под следствием, а некоторые – под судом по обвинению в пособничестве нацистам, дела более ста евреев, которые уже умерли, все еще скрыты от общественности под грифом «совершенно секретно».

Принятый в 1950 году закон о наказании нацистов и их пособников не был предназначен для наказания нацистов. Депутаты кнессета справедливо предположили, что ни один нацистский военный преступник не явится в еврейское государство по доброй воле, чтобы получить положенное наказание, а государство не станет их искать. Им не могло придти в голову, что в Израиле состоится судебный процесс украинца-охранника в нацистском концлагере – только в 70-х годах выяснилось, что в США есть такие люди.

Кнессет принял закон для наказания евреев – тех, кто пережил Катастрофу, будучи членами Юденрата в гетто или капо в лагере (не только мужчины, но и женщины). Как сказал во время представления закона в кнессете тогдашний министр юстиции Пинхас Розен, он предназначался для того, чтобы «освежить воздух» в Израиле.

Полиция срзу приступила к расследованию. ШАБАК тоже начал передавать ей имена подозреваемых евреев, которые пережили Катастрофу. Через считанные годы после того, как они вырвались из ада и добрались до еврейского государства, их вырвали из новой жизни и на долгие недели упрятали в КПЗ.

В то же время полиция приготовила списки других евреев, которые были земляками арестованных или находились с ними в одном лагере. Иногда переживших Катастрофу свидетелей приходилось искать с помощью газетных объявлений.

Показания против Йехезкеля Ингстера, капо в лагерях Грайдич и Паулаврик, были такими жуткими, что двое судей из трех приговорили его к смертной казни. При этом они порекомендовали президенту помиловать Ингстера в силу обстоятельств. Верховный суд смягчил его наказание до двух лет лишения свободы, и через короткое время он умер от болезни.

Менее видный капо в тех же лагерях Яаков Хонигман был приговорен к 6,5 годам лишения свободы.

Профессор истории Хана Яблонка, исследовавшая дела еврейских капо, уверена, что таким же образом были отданы под суд несколько десятков евреев. В других случаях, даже когда полиция была убеждена, что есть все основания для передачи дела в суд, судьи не торопились выносить приговоры. Так было в случае главы Юденрата в Островичах Моше Пучича. После долгих недель в КПЗ большинство арестованных были освобождены без  предъявления обвинительных заключений.

Не надо было ждать десятки лет, чтобы понять, что эти люди были пережившими Катастрофу, а не преступниками. Во многих делах было больше позитивных свидетельских показаний, чем негативных. Были свидетели, которые говорили, что как раз незначительные полномочия капо позволяли им спасать жизни. В некоторых случаях следователи поняли, что речь идет о сведении счетов, или ярости, которую не в состоянии понять следователь, «который там не был». Были арестованные, впустую просидевшие в КПЗ до тех пор, пока следователи отчаялись найти свидетелей или поняли, что арестовали не того человека со схожей фамилией или внешностью, которая ввела в заблуждение.

Одна женщина приготовила следователям воспоминания на 10 страницах, признав, что была капо в лагере, и с ее помощью спаслись десятки еврейских девушек, которых она смогла направить на легкие работы или вычеркнуть из смертных списков. Пока она сидела в КПЗ, «ее» заключенные потребовали ее освобождения. Всякий, кто прочтет эти воспоминания, поймет, что она хотела их публикации и гордилась своими действиями.

Одним из подследственных был член Юденрата: во время его ареста в газетах появились статьи о зле, которое он причинил. Но следователи не нашли доказательств и закрыли дело. Среди прочего там было душераздирающее письмо этого человека, который умолял следователей обнародовать все данные и реабилитировать его.

Против еврейского полицейского из гетто Бухния было мало жалоб, но большинство бывших узников этого гетто рассказали следователям, что он как раз делал все, чтобы им помочь.

В деле женщины-капо было одно негативное свидетельство против трех позитивных. Она сидела в КПЗ, ее окружение знало об аресте и подозрениях, но не о балансе свидетельских показаний. С точки зрения окружения, она осталась подозреваемой до самой смерти.

Были евреи, которые покинули Израиль после освобождения, чтобы снова начать новую жизнь. Некоторые из них устроились в странах, в которые эмигрировали, но захотели вернуться в Израиль. В 60-х годах к старым делам в полицейском архиве добавились письма адвокатов, которые требовали, чтобы государство обнародовало результаты расследования для реабилитации их клиентов, или, по крайней мере, обязалось не начинать расследование заново. Насколько известно, они не получили никакого официального ответа.

Из чтения этих старых дел можно немало узнать и о самих полицейских следователях. В начале своей работы они с полной серьезностью относились к каждой жалобе. С течением времени, когда они все больше узнавали, в каких немыслимых обстоятельствах жили и умирали евреи в концлагерях, они предпочитали не углубляться в дела и закрывали их «из-за отсутствия общественного интереса». Было ясно, что они поняли главное: все эти истории не предназначались для судебного разбирательства.

Профессор Яблонка увидела эти дела в 90-х годах, когда они еще были в полиции. В 2014 году журналист Итамар Левин узнал, что со временем их передали в госархив, и изъявил желание с ними ознакомиться. В госархиве подтвердили их наличие, но отказались их предоставить под предлогом защиты личной жизни подследственных. Левин обратился в суд. В то время, как прокуратура раздумывала, что ответить, эта история дошла до меня, занимавшего тогда должность директора госархива. Я прочел 120 дел. И был уверен, что с большинства нужно снять гриф секретности. Но поскольку окончательное решение было за полицией, я послал письмо генеральному инспектору вместе со своими рекомендациями. В полиции назначили молодую девушку-офицера для проверки дел. До сих пор она так и не закончила работу.

Тогда же в отчете госконтролера была среди прочего и оценка работы госархива: все было в норме, кроме одного. Он упрекнул меня лично за то, что я осмелился открыть следственные дела подозреваемых в пособничестве нацистам.

Но я их не открыл. Я воспользовался известной инструкцией, позволяющей исследование таких чувствительных тем. Я позволил Левину ознакомиться с делами при условии, что он не раскроет личных данных – и он его выполнил. Когда в 2016 году госархив изменил характер своей работы и выложил в интернете все открытые материалы, дела капо так и остались закрытыми.

В начале 2021 года, к 70-летию закрытия последнего из этих дел, я обратился к нынешнему директору госархива с просьбой их открыть. Все подозреваемые давно умерли. Они сидели в КПЗ, и на их имена легла каинова печать. Открытие этих дел позволит детям и внукам узнать, что их арест вообще был неоправданным.

В своем настойчивом желании сохранять гриф секретности государство не защищает личную жизнь подследственных. Оно не дает возможности их реабилитировать. Такое положение позволяет скрыть роль государства в жестоком обращении с евреями, пережившими Катастрофу – в те дни, когда туман боли и ярости еще затемнял разум и сострадание. А кроме того, государство скрывает человечность и мудрость следователей полиции.

Яаков Лозовик, «ХаАрец». Р.Р. На фото: Варшавское гетто˜.
Wikipedia public domain. 

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ