На пути к расширению «Авраамовых соглашений» Трампа ожидает минное поле

Соглашения Авраама — это достижимое видение, которое должно сейчас разрешить все конфликты на Ближнем Востоке. Это та самая «большая сделка», которая ждет мастера сделок, обосновавшегося в Белом доме и до сих пор не записавшего на свой счет ни одного внешнеполитического достижения с момента вступления в должность президента США.

По версии Трампа, можно предположить, что мусульманские страны, как дальние — Индонезия, Пакистан, Малайзия и Бангладеш, так и ближние — Сирия, Ливан и Саудовская Аравия, с нетерпением ожидают и уже держат в руках кожаные папки с грамотами своих будущих послов. Израильтяне уже будто чувствуют запах фалафеля в Дамаске, проверяют цены на отели в Джидде и Эр-Рияде и изучают лыжные трассы на севере Ливана.

Однако даже это короткое расстояние до таких перспектив должно преодолеть ряд заминированных препятствий, которые по-прежнему угрожают воплощению этого видения.

В ближайшие дни правительство Ливана должно собраться для обсуждения «рабочего проекта», представленного на прошлой неделе спецпосланником Вашингтона Томом Бараком. В этом документе США требуют от Ливана принять конкретное решение о разоружении «Хизбаллы». Принципиальное решение уже было озвучено как в речи победы президента Ливана Жозефа Ауна, так и в заявлениях премьер-министра Навафа Салама. С момента прекращения огня ливанская армия вместе с Израилем занимается изъятием оружия «Хизбаллы» к югу от реки Литани, и, по словам Ауна, уже взяла под контроль около 80% баз, которые ранее удерживала организация.

Ливан также получил «одобрение» от Махмуда Аббаса, главы Палестинской автономии, на разоружение палестинских группировок, находящихся как в лагерях беженцев, так и за их пределами. Лидеры организаций в лагерях уже заявили о готовности сотрудничать с ливанским правительством. Аун, взявший на себя исключительную ответственность за выполнение этого обязательства, настаивает на том, что разоружение должно происходить в рамках диалога с «Хизбаллой» — чтобы избежать столкновений, которые могут перерасти в гражданскую войну.

Однако Вашингтон не намерен ждать, пока такой диалог состоится и завершится успешно. Если цель — диалог, отмечает Барак, он должен быть начат немедленно в рамках заседания правительства с участием министров от «Хизбаллы», которые дадут свое согласие. Пока неизвестно, состоится ли такое заседание и как оно будет проходить, но президент Ливана выдвигает основное условие: любое действие, предпринятое ливанским правительством, должно сопровождаться шагом со стороны Израиля. То есть, решение правительства о разоружении должно быть встречено частичным выводом ЦАХАЛа с пяти объектов, находящихся под контролем Израиля в Ливане, а полное выполнение этого решения — полным выводом израильских войск.

Вашингтон угрожает, что если правительство Ливана не подчинится его требованиям, то будет исключено из комиссии по контролю за выполнением условий прекращения огня. Это означает, что США дадут Израилю полную свободу действий на ливанской территории, UNIFIL выведет свои силы, а Ливан не получит столь необходимую ему экономическую помощь. По сути, страна окажется в изоляции и практически лишится шансов на восстановление. Пока рано судить, как поступит правительство и согласится ли «Хизбалла» на решение, которое означало бы отказ от главного рычага давления, которым она и Иран располагают в Ливане, — и превращение в обычную политическую партию.

Но поведение «Хизбаллы» в этом вопросе имеет значение, выходящее за пределы самой страны: оно станет индикатором стратегии, которую Иран намерен применить по отношению к своим сателлитам, и покажет, как он планирует выстраивать свои будущие центры влияния. Будет ли он продолжать действовать через вооруженные группировки, создавшие внутри суверенных государств квазигосударства, или же предпочтет строить политическое влияние, сотрудничая с правительствами без военной угрозы? В Ираке, к примеру, Иран уже дал принципиальное согласие на интеграцию поддерживаемых им шиитских милиций в структуру национальных вооруженных сил. Однако Ливан — ключевая страна из-за военной мощи «Хизбаллы» и ее статуса как координирующего центра для других проиранских структур. Поэтому даже если организация станет политическим движением, она по-прежнему будет оказывать значительное влияние на решения правительства — особенно в вопросе нормализации с Израилем.

Второстепенные вопросы

В Сирии же ситуация совершенно иная. Новый президент Ахмад аш-Шара успешно перекрыл как военные, так и политические пути влияния Ирана, тем самым лишив «Хизбаллу» важнейшего канала снабжения. Аш-Шара заявил, что не заинтересован в конфликте с Израилем и даже не исключил возможности присоединения Сирии к «Соглашениям Авраама» — «при соответствующих условиях». Он до сих пор говорит «все правильно» и уже получил за это весьма ценные дивиденды: не только теплое рукопожатие с президентом Трампом, но и снятие санкций с Сирии. Осталась «всего лишь» одна мелкая деталь — Голанские высоты, а точнее, территории, занятые Израилем в ходе войны на юге Сирии и на сирийской части плато. Министр иностранных дел Гидеон Саар уже дал понять на прошлой неделе, что Сирия может присоединиться к соглашениям, если откажется от претензий на Голаны. Таким образом, Саар «легитимизировал» участие аш-Шараа, которого еще несколько недель назад считали опасным джихадистом.

Теоретически Израиль и Сирия могли бы подписать мирное соглашение и отложить вопрос демаркации границы на будущее. Однако если Израиль будет настаивать на сохранении контроля над сирийскими территориями, особенно после того, как Трамп официально признал израильский суверенитет над Голанами, — израильтяне рискуют так и не попробовать фалафель в Дамаске: он может сгореть еще до приезда первых туристов.

Почти выигранный приз

Другой крупный приз почти достался Израилю накануне войны в Газе. Если до начала конфликта Саудовская Аравия требовала от Израиля и США лишь шагов по улучшению условий жизни палестинцев, то с началом боевых действий ее позиция изменилась. В ходе войны королевство выдвинуло ключевое условие для нормализации отношений с Израилем: признание решения о двух государствах и конкретные шаги в этом направлении. Саудовская Аравия, которая возглавляет арабские дипломатические усилия по завершению войны в Газе, обладает мощным рычагом давления на президента Трампа — ее обещанием вложить около триллиона долларов в экономику США в течение его срока. Формально реализация этого инвестиционного плана не привязана к созданию палестинского государства, но любой, кто стремится к дипломатическому прорыву, понимает, что эти вопросы взаимосвязаны.

С точки зрения правительства Израиля, управляемого радикальной мессианской группой, нормализация не представляет собой достаточно ценную награду, чтобы отказаться от мечты о «возвращении» в сектор Газа — даже если это обеспечит Трампу Нобелевскую премию мира или повысит популярность Нетаниягу. У этой группы — своя шкала приоритетов, которая не обязательно совпадает с интересами государства Израиль. К счастью для них, Трамп до сих пор не проявил склонности поддерживать решение о двух государствах. Интересно будет увидеть, как президент, которому еще не удалось «выкрутить руки» Нетаниягу и закончить войну в Газе, собирается убедить Саудовскую Аравию удовлетвориться гуманитарными мерами в секторе как заменой политическому решению палестинского вопроса.

Цви Барэль, “ХаАрец”

На фото: президент Трамп на встрече с журналистами в Белом доме. AP Photo Jacquelyn Martin ∇