На четырех фронтах Трамп пытается превратить расплывчатые планы в устойчивый мир

На столе президента США Дональда Трампа лежит растущая стопка черновиков предложений, которые все еще не сложились в цельный, работоспособный план, способный ответить на вызовы по четырем главным направлениям на Ближнем Востоке.

В Совете Безопасности ООН представлен новый проект резолюции — далеко не последний — который должен определить рамки деятельности многонациональных сил в Газе. Тем временем Ливан ожидает, что Вашингтон окажет давление на Израиль, чтобы тот вступил в переговоры о механизмах безопасности.

Между Вашингтоном и Тегераном ведется диалог — в основном через СМИ — который так и не перерос в полноценный дипломатический процесс. А в Сирии, после исторического визита президента Ахмада аш-Шараа в Белый дом в начале недели, ожидается американская инициатива по продвижению соглашения о гарантиях безопасности с Израилем. Хотя посещение Аш-Шараа подано как дипломатический успех и для него, и для Трампа, огромное количество практических вопросов остается без ответа, что ставит под сомнение сущность этого «успеха».

Аш-Шараа может радоваться решению США продлить исключение из действия «Акта Цезаря» 2019 года, который запрещает почти любую помощь и инвестиции в Сирию. Но маловероятно, что это решение откроет потоки масштабных вложений и помощи, столь необходимых стране.

Инвесторы и доноры вряд ли потянутся за чековыми книжками, не имея уверенности в судьбе своих средств хотя бы через полгода — особенно на фоне критики ряда членов Конгресса, включая влиятельных республиканцев, учитывающих позицию Израиля. На практике это продление не шире прошлого, выданного аш-Шараа в мае.

Он объявил о вступлении Сирии в международную коалицию против ИГИЛ, которая теперь насчитывает 90 государств. Однако пока что это в первую очередь политическое заявление: значимое по форме, но не подкрепленное координированными военными механизмами, необходимыми для его реализации.

Без такой координации оно не сможет ни освободить США от военной роли в Сирии, ни передать ответственность за «сирийский фронт» войны от курдских сил сирийской армии, которая по-прежнему слишком слабо обучена и оснащена, чтобы вести подобные операции.

Эта инициатива должна стать частью более широкого стратегического плана, разработанного Турцией, Сирией и США. Согласно ему:

• Турция обеспечит военное прикрытие сирийской армии, в которую должны быть интегрированы курдские силы;
• пограничный регион между Турцией и Сирией, где проживает значительное количество курдов, будет демилитаризован;
• сирийский режим восстановит контроль над этими провинциями.

Однако пропасть между намерениями и реализацией по-прежнему велика. Курды согласились интегрироваться в сирийскую армию, но их ключевое требование — автономные вооруженные подразделения, уполномоченные защищать курдские районы — остается абсолютно неприемлемым и для Дамаска, и для Анкары.

Гарантии безопасности между Израилем и Сирией остаются шаткими, несмотря на заявления аш-Шараа о «значительном прогрессе» на прямых переговорах.

В интервью The Washington Post он резко отверг требование Израиля создать демилитаризованную зону между Дамаском и южными и западными границами Сирии. Он подчеркнул, что для достижения соглашения Израиль должен отступить к линиям на 8 декабря — дате свержения режима Асада и начала израильской оккупации западносирийских территорий.

Аш-Шараа объясняет свое несогласие двумя ключевыми аргументами:

1. Такая зона станет «лазейкой» для враждебных акторов, нападающих на Израиль — без ясности, кто должен их сдерживать.

2. «Это сирийская территория, и Сирия должна распоряжаться ею сама».

По его словам, США поддерживают эту позицию, что исключает возможность того, что американские силы будут управлять демилитаризованной зоной или действовать в ней как региональная «ударная группа» против сил, которые могли бы использовать ее для атак на Израиль.

Его позиция тщательно согласована с Турцией, которая считает Израиль угрозой территориальной целостности Сирии — и это мнение разделяет администрация Трампа. Чтобы гарантировать, что Вашингтон не «сдвинется» с этой линии и не надавит на аш-Шараа, министр иностранных дел Турции Хакан Фидан был отправлен сопровожать сирийского лидера в Вашингтоне и даже участвовал во встречах с Трампом и высокопоставленными американскими чиновниками.

Альтернативный сценарий — введение российской «полицейской силы» на юге Сирии, по модели, действовавшей при Асаде с согласия Израиля.

Аш-Шараа, посетивший Россию в октябре и встретившийся с Владимиром Путиным, заявил, что Сирия выполнит все соглашения, подписанные между Дамаском и Москвой — принимая обязательства сохранять российские базы в Тартусе, Хмеймиме и Камышлы. Это также сигнализирует о восстановлении связей с Кремлём.

Главный вопрос: как далеко готова зайти администрация Трампа и какое давление она готова оказать на Израиль, чтобы тот начал вывод войск с занятых сирийских территорий; готова ли она предоставить Турции «франшизу» на операцию против ИГИЛ вместе с Сирией — фактически превратив Анкару в доминирующую военную силу в стране; готова ли она отказаться от курдов; и приведет ли весь этот процесс к соглашению о безопасности между Израилем и Сирией.

Ливанский фронт

И на ливанском направлении нет прорыва, который мог бы приблизить Трампа к достижению соглашения между Иерусалимом и Бейрутом. Президент Ливана Мишель Аун заявил в среду, что до сих пор ждет ответа Израиля через американских посредников на предложение начать переговоры.

Ранее в этом месяце Аун сказал, что у Ливана нет другого выбора, кроме переговоров: «В политике есть три арены — дипломатия, экономика и война. Если война никуда не приводит — что остается? Все войны в истории заканчивались переговорами, и ведут их не с друзьями, а с врагами».

Это не первая попытка Ауна продвинуть переговоры. Но он так и не прояснил, готов ли вести прямые переговоры, как требуют США.

Он также отказался изменить состав комиссии по наблюдению за выполнением соглашения о прекращении огня, чтобы включить туда политиков и гражданских экспертов наряду с военными — опасаясь, что это будет воспринято как политические переговоры с Израилем.

В Ливане считают, что Израиль не проявляет реального интереса к переговорам — прямым или косвенным — и предпочитает сохранять контроль над воздушным пространством Ливана, что обеспечивает ему почти полную свободу военных действий.

Во вторник прошло тринадцатое заседание комиссии в Накуре, где ливанская делегация представила подробный список нарушений израильского суверенитета. Прорыва не последовало. Одновременно глава ливанской армии пожаловался, что Израиль продолжает препятствовать его силам входить в районы, где могут находиться склады оружия и объекты «Хизбаллы». По его словам, Израиль предпочитает наносить авиаудары, а не позволять армии Ливана реализовать собственный план разоружения «Хизбаллы».

Тем не менее армия Ливана пытается реализовать представленный в августе план — собрать оружие «Хизбаллы» к югу от Литани к концу года, хотя срок выглядит уже нереалистичным.

Как и в Сирии, Ливан ждет решения США — решения, которое определит не только политику Бейрута, но и поведение Израиля. Оно потребует от обеих сторон принять рабочий документ спецпосланника США Тома Баррака.

По этому плану Израиль должен прекратить авиаудары на два месяца, в течение которых пройдут переговоры по вопросам безопасности, первичному размежеванию границы и созданию демилитаризованной зоны. Параллельно Израиль будет постепенно выводить войска из пяти позиций на территории Ливана. По словам Баррака, Израиль категорически отверг это предложение.

«Сейчас много дипломатической активности, множество рабочих документов», — сказал европейский дипломат, чья страна участвует в инициативе, в комментарии «ХаАрец». — «Но есть один актор, который в конечном итоге должен ударить кулаком по столу и определить направление. И он сидит в Белом доме. Никто не знает, куда он повернет».

Цви Барэль, «ХаАрец«

Фото: AP Photo/Evan Vucci