«Мы должны разрушить Иерусалимскую стену»: выставлены дневники Бен-Гуриона

Выставка в новом центре для посетителей Архива Бен-Гуриона проливает свет на мысли «Старика».

В пятницу, 7 сентября 1906 года, из Яффо в Плоньск была отправлена открытка: «Мой дорогой! Ура! Я прибыл на пляж Яффо в девять утра! Едем сегодня в четвертом часу в Петах-Тикву, и я напишу оттуда подробное письмо. Я ни разу не заболел в пути!» И подпись под открыткой: «С благословением из Сиона, Давид».

Так в нескольких рукописных строчках началась самая значительная глава в жизни Давида Бен-Гуриона, и случилось это за 42 года до того, как он провозгласил создание Государства Израиль. Позже он назовет этот день величайшим в своей жизни.

Открытка, которую 20-летний Бен-Гурион отправил своему отцу Авигдору Грину, стала одним из экспонатов в центре посетителей Архива Бен-Гуриона, который недавно открылся в новом здании – в кампусе Сде-Бокер Университета имени Бен-Гуриона в Негеве. На выставке «Декларация независимости в 16:00» представлены его дневники, личные письма и множество дополнительных официальных документов, рассказывающих историю основателя государства.

Одно из них – письмо Бен-Гуриона, отправленное в Варшаву за несколько месяцев до иммиграции в Палестину. «Я еще ничего не решил», – писал он своему другу Шмуэлю Фуксу, пребывая в дилемме относительно собственного будущего.

Этажом ниже доктор Ади Португез, директор архива, демонстрирует письмо 1901 года, отправленное Авигдором Грином Теодору Герцлю. Давид тогда был 15-летним подростком, которого не принимали ни в одно учебное заведение из-за «пятого пункта». На беглом иврите Грин попросил у Герцля совета и помощи для своего сына.

«Хотя и трудно обращаться по личному вопросу к ​​такому важному человеку, цель жизни и предназначение которого – дела всего народа, – писал он, – но я принял происходящее близко к сердцу, потому что мои личные дела касаются дел общих… Это касается душ десятков тысяч евреев, которые хотят знаний, а их нет… Поэтому я сказал: изолью вам свою душу».

После дополнительных слов похвалы в адрес Герцля встревоженный отец продолжил рассказ о сыне: «Выдающийся и прилежный в учебе, он набил чрево свое Талмудом и кроме нашего языка, иврита, знает еще язык страны, науку математику и многое другое. Он очень хочет учиться, но все школы для него закрыты, потому что он еврей».

Грин закончил тем, что попросил Герцля помочь его сыну поступить в раввинскую семинарию в Вене. «Мне не хватает сил, чтобы поддержать моего сына, который является зеницей моего ока». Усилия Грина не увенчались успехом; молодой Давид отказался от мечты получить высшее образование в Европе и решил изучать право в Турции.

Недавно архив Армии обороны Израиля прислал в Архив Бен-Гуриона ящики с документами «Старика», сейчас в Сде-Бокер ведется работа по их сортировке. Эти документы должны пройти цензуру, однако некоторые из них уже обнародованы. Например, вот что сказал Бен-Гурион через неделю после Шестидневной войны: «Мы должны разрушить стену Иерусалима, она не еврейская. Турецкий султан построил ее в XVI веке. Мы хотим, чтобы Иерусалим был великим городом. Единым городом. Что для нас важно, так это Стена Плача, и она все еще стоит. А снос стены будет иметь глобальное политическое значение. Тогда мир узнает, что Иерусалим един и в нем возможно арабское меньшинство».

Выставлено здесь и его ответное письмо жительнице Иерусалима, протестовавшей против его заявления о стенах Старого города. «Евреи в свое время вышли за пределы стены и построили новый Иерусалим. Теперь мы должны превратить новый и старый Иерусалим в единый вечный город. Нет необходимости в стене, которая образует границу между одной частью Иерусалима и другой. Насколько мне известно, в наши дни нет ни одного европейского или американского города, окруженного стеной. ЦАХАЛ – вот стена Израиля».

Шмуэль-Йосеф Агнон, который посетил Старый город 25 июня 1967 года, писал: «Бен-Гурион наговорил в своей жизни много чепухи; его предложение разрушить стену – самая большая глупость».

Недоумение вызывает и прочтение другого документа, выставленного в центре для посетителей: речь Бен-Гуриона, произнесенная в Димоне в 1961 году по случаю пятилетия города. Обращаясь к марокканским репатриантам, он сказал: «Мне до сих пор трудно понять, как первые 35 семей, привезенных в эту безлюдную пустыню, остались здесь. Я полагаю, что они остались не от большого энтузиазма. Скорее всего, они хотели сбежать, вероятно, они даже проклинали тех, кто привез их сюда. Но они остались. В безлюдном месте и вопреки своему желанию. Я не сомневаюсь, что если бы мессианское видение будущего не жило в их сердцах, видение искупления, возрождения пустыни, духовного, экономического и политического возрождения Израиля, – если бы это желание не было скрыто внутри них, то указ оставаться в пустыне, к которой они были приговорены, не помог бы».

В будущем году исполняется 60 лет увлекательному тексту Бен-Гуриона, который также можно обнаружить в экспозиции. Тема очень актуальна для нынешнего времени, когда наша озабоченность искусственным интеллектом заполонила масс-медиа. Бен-Гурион назвал эту тему «человеческим мышлением и электронным мышлением». «Мне несколько трудно принять термин «электронное мышление». Явным признаком человеческого мышления является осознание мыслителем того, что он думает, а поскольку человек знает, что он думает, он является отцом и творцом мысли», – размышлял «Старик».

«Деятельность электронно-вычислительной машины, по моему скромному мнению, по существу ничем не отличается от деятельности автомобиля, управляемого человеком, или полета запускаемой человеком ракеты, даже если она имеет систему «самонаведения». Водитель автомобиля знает, куда он направляется, но ракета преследует и поражает самолет, не осознавая, что делает», – писал Бен-Гурион.

«Кто-нибудь предполагает, что электронный компьютер знает ответ, который он дает на заданный вопрос? Машина не удивляется и не спрашивает. Она «отвечает» на вставленный в нее вопрос, подобно тому как машина едет в Иерусалим или в Тель-Авив, когда она заправлена ​​горючим и ее ведет водитель. А поскольку человек умеет спрашивать – он планирует. Поэтому самая совершенная мыслящая машина, даже та, что будет построена через десятилетия, будет всего лишь программой, и будет работать по плану, пришедшему к ней извне».

Время покажет, был ли он прав и в этом прогнозе.

Офер Адерет, ХаАрец, «Детали», Л.Г. Фото: Фриц Коэн, GPO √