Может ли британская правовая система осилить обвинения против солдат ЦАХАЛа

Сообщение о том, что десять британских граждан, служивших в израильской армии, вскоре могут предстать перед судом Великобритании по делу о военных преступлениях, тревожно, но неудивительно. Тревожно — потому, что рискует усилить растущее международное восприятие Израиля как государства-изгоя; неудивительно — потому, что после месяцев войны в Газе такой юридический ответ кажется неизбежным. Дело демонстрирует серьезное противоречие между нравственной чистотой, которую отстаивают либеральные демократии, и сложностью борьбы с ХАМАСом.

В 240-страничном досье, составленном, как сообщается, на основе показаний свидетелей и данных из открытых источников, утверждается, что десять человек с британскими паспортами, включая старших офицеров ЦАХАЛа, причастны к преступлениям — от целенаправленных убийств мирных жителей и гуманитарных работников, и до разрушения исторических объектов и насильственного изгнания жителей Газы. Британское законодательство, согласно Закону о Международном уголовном суде 2001 года, позволяет карать такие преступления, даже если они совершены за границей.

Юридическая сторона дела выглядит вполне обоснованной. Однако нравственная сторона дела оставляет желать лучшего. Обвинения в военных преступлениях должны быть расследованы. Ни один солдат, независимо от того, какой у него паспорт, не должен быть выше национального или международного права. Так работает закон.

Однако применение международного права к этому конфликту требует такого уровня нюансов, который редко встречается в залах суда. ЦАХАЛ сейчас сражается не с обычной армией: ХАМАС — это группировка, которая открыто использует гражданскую инфраструктуру для прикрытия своих бойцов. ХАМАС запускает ракеты из учебных заведений и больниц, и кроме того — строит туннели для транспортировки боеприпасов, оружия, денег, заложников и всего остального. Это группа, которая 7 октября совершила одно из самых жестоких злодеяний в современной истории Израиля.

Против такого врага расчет пропорциональности и разграничения становится довольно мутным.

Британские суды должны будут определить, переступили ли эти десять солдат черту — таков принцип работы правовой системы. Но следует также задаться вопросом: приспособлена ли британская правовая система к тому, чтобы выдержать весь нравственный контекст асимметричной войны? Можно ли справедливо применять правила, разработанные для традиционных полей сражений, к городской войне, где бойцы смешиваются с гражданским населением и где целью (если не верить израильским ультраправым) является тщательная и исчерпывающая ликвидация террористической сети, укоренившейся в городах и поселках сектора Газа?

Эти судебные преследования также поднимают довольно щекотливый вопрос о статусе евреев и сионистов в диаспоре. Для многих британских евреев служба в ЦАХАЛе вовсе не зарубежная авантюра: это выражение идентичности и солидарности. Защита Израиля ощущается как защита от бесправия в отсутствие гражданства, с которым евреи сталкивались на протяжении веков.

Таким образом, здесь присутствует более широкий контекст: ощущение, все более распространяющееся на либеральном Западе, что под судом находится сам сионизм; что быть гордым сионистом, даже за пределами Израиля — означает быть соучастником ужасного колониального проекта.

Все это не оправдывает безнаказанности. Если солдат действует вне рамок военной необходимости и международного права, он должен быть привлечен к ответственности. ЦАХАЛ, при всех его кодексах поведения и внутренних расследованиях, не должен быть неуязвим для проверок. Однако такая проверка должна быть справедливой, последовательной, и обязательно учитывать контекст. Если она станет просто инструментом для идеологических баталий, это закончится вандализмом и в отношении самой цели правосудия, и в отношении надежности международного права.

Возможно, реальный страх британского еврейства перед этими судебными преследованиями заключается в том, что дело заставит пересмотреть взгляды внутри самого сионизма. Если сионистский проект стремится оставаться морально последовательным, необходимо серьезно относиться к ценностям, которые, по его собственным утверждениям, он отстаивает. Не априори отвергать обвинения в военных преступлениях, а с готовностью проверять, не переступили ли солдаты черту либо в тумане войны, либо в порыве мести. Но для того, чтобы сионистский проект мог остаться аутентичным, подлинным и активным выражением народности, также нельзя допускать, чтобы его рамки определяли его же критики.

Опасность заключается не в том, что британская правовая система привлечет к ответственности военных преступников, а в том, что судебное разбирательство еще больше размоет возможность применения этических категорий в и без того поляризованных дебатах. Сглаживание многогранного конфликта может привести к драматизации судебного процесса, превращению его в мыльную оперу на радость массовому потребителю.

Правосудие никогда не должно прикрывать безнаказанность, но оно также не должно превращаться в избирательно применяемый инструмент нравственности. Если британские граждане совершают злодеяния, они должны быть привлечены к ответственности. Но следует также спросить, не является ли это в судебной торопливой рутине только юридическим вопросом, или это также вопрос нравственности.

Саймон Купфер — английский писатель, исследующий проблемы сионизма, диаспоры и либеральной демократии.

«ХаАрец», Н.Б. Фото: пресс-служба ЦАХАЛа  ∇